насквозь и не позволю тебе снова причинить боль кому-либо, кто мне дорог. Поэтому, да! Ты будешь подчиняться моим приказам, потому что, если ты надумаешь реабилитироваться в наших глазах, тебе придется убедить меня – и никого другого – в своем внезапном исправлении, поняла меня?

Зима хватала ртом воздух. Может быть, от возмущения, может быть, чтобы попросить помощи у Ноара. Напрасно. Принц Теней уже совершенно не производил впечатления желающего вмешаться. Совсем наоборот. Он скрестил руки на груди и демонстративно молчал, с трудом пытаясь скрыть свое веселье.

Горький взгляд оленьих глаз Зимы устремился ко мне. Нет, он дырявил, пронзал и рубил меня. Закончив с этим, она повернулась с поднятой головой и прошла мимо Паша и Юноса к двери. Два воина теней даже не пытались скрыть своего злорадства, и я уже собиралась торжествовать, как вдруг Зима остановилась как вкопанная. Голосом, обещающим бесконечную чувственность, и взглядом, который был больше, чем приглашением, она обратилась к Ноару:

– Я на другой стороне коридора, если тебе понадобится подходящая женщина, как только ты закончишь с этой.

26. Месть – блюдо, которое подается горячим

Зима, покачивая бедрами, исчезла в комнате напротив и хлопнула дверью так сильно, что вся гостиница содрогнулась. Прежде чем я успела что-либо сказать, в воздухе просвистел черный меховой шар. Понятия не имею, откуда вдруг взялся Шмелек, но он, сердито всхлипывая, направился в коридор и, казалось, был дико полон решимости выцарапать Зиме глаза. В последний момент Паш поймал его.

– Эй, эй! Притормози, приятель. Теневая княгиня не совсем твоя весовая категория, – любезно увещевал его граф. Затем он посмотрел на меня. – Но, если твоя хозяйка хочет показать «подходящей женщине», что такое настоящий апперкот, я с удовольствием помогу ей в этом.

Ноар издал вздох, который очень был похож на окончание его терпения.

– Да, да, хорошо, – буркнул Паш. – Тогда я пойду поищу Илиона и сообщу ему, что вы заняты. И, может быть, я найду здесь награду для нашего маленького храброго друга.

С восторженно пищавшим Шмельком он вышел из комнаты. Юнос последовал за ним, покачав головой. После того как он закрыл за собой дверь, я подошла следом и дважды повернула ржавый ключ в замке, чтобы помешать следующим непрошеным посетителям. Может быть, это было немного преувеличено, но я сразу почувствовала себя лучше и с облегчением прислонилась к двери.

– Только не говори сейчас, что ты считаешь это сексуальным, когда я в ярости, – сказала я Ноару, который наблюдал за мной с веселым блеском в глазах.

– Жаль, – поддразнил он. – Это именно то, что было у меня на уме.

– Жаль, что у меня нет настроения флиртовать. Не сейчас, когда Зиме разрешено расхаживать здесь со своими пышными грудями так же щедро, как и с приглашениями в ее постель! – Не важно, сколько раз она спасала жизнь Ноару. Это вообще не было поводом для того, чтобы устанавливать с ней связь. – Почему ты вообще взял ее с собой сюда, а не спрятал от Шаелля где-нибудь в другом месте? Ты хотел отомстить мне из-за мутной истории с Илионом?

Улыбка Ноара растаяла. Он с пониманием отнесся к моему раздражению – вплоть до моего последнего вопроса. Казалось, он внезапно и сильно ударил по Ноару.

– Ты думаешь, что я намеренно хотел причинить тебе боль? – спросил он с непроницаемым видом.

Боже, мне уже было жаль, что этот неосторожный упрек сорвался с моих губ.

– Нет, конечно нет, – расстроенно выдохнула я. – Но тебя так тяготит, что мы не можем прикоснуться друг к другу и…

Ноар поднял руку и решительно прервал меня.

– Зима находится под арестом, пока мне не придет в голову подходящее наказание. Это было условием того, что я выведу ее из крепости Теней, – спокойно объяснил он мне. – Поскольку я хотел вернуться к тебе как можно скорее, я до сих пор не успел позаботиться о надлежащем пристанище для нее. Впрочем, я это наверстаю. Я не прикасался к ней и ни на секунду не чувствовал необходимости это сделать. Она даже не летела со мной на Ноксе.

– Оу.

Больше я не смогла ничего произнести.

Теперь мне было неловко, что эта княжеская зверюга так разозлила меня. Тем более что у нас были гораздо более серьезные и важные проблемы, чем моя мелочная ревность.

Ноар подошел ко мне достаточно близко, чтобы коснуться меня, но не делая этого.

– Хоть это и облегчение, что я не единственный в нашем браке с ярко выраженной проблемой собственничества, я могу успокоить тебя, – поделился он со мной, ласково улыбнувшись. – Для меня лучше и приятнее всю жизнь просто смотреть на тебя, чем когда-либо снова лечь в постель с Зимой – или с любой другой женщиной.

Его слова заставили мир померкнуть. Все мои чувства воспринимали только его. Ноара. Моего мужа. Мне хотелось прикоснуться к нему. Мне нужно было прикоснуться к нему. Пока я тонула в его глазах, моя рука поднялась словно сама по себе, волшебным образом тянущаяся к его груди, его сердцу, его ритмам. Всего в миллиметрах от него я застыла. Дыхание Ноара гипнотизировало меня. Так близко и в то же время недосягаемо. Тоска во мне стала настолько непреодолимой, что овладела каждой моей мыслью, каждым волокном моего существа. Я задержала дыхание, когда Ноар тоже поднял руку и положил ее на мою – почти. Его пальцы скользили по моей коже, даже не касаясь ее. Неумолимо преодолевая мучительное расстояние, он двинулся дальше, по моему запястью вверх по руке к ключице, а затем к щеке. Его почти невесомое прикосновение оставило светящийся след на моей коже. Неудержимая дрожь пробежала у меня по спине.

– Избавь меня от боли.

Мой голос дрожал, умолял – тихо, от самой глубины души. Я не знала, слышал ли меня Ноар, потому что его взгляд застыл на мне. Он сглотнул.

– Чувствуй только меня! – сказал он хриплым голосом. – Никакого хаоса! Никакой боли!

Его воля завладела мной. Без малейшего сопротивления. На мгновение мир замер. И тут я почувствовала, как кончики пальцев Ноара очень нежно скользнули по моим губам.

Никакого хаоса, никакой боли. Только огонь, который пронесся по моему телу, опалив меня до самых кончиков пальцев.

Ноар наблюдал за моей реакцией. Бдительный. Очаровательный. Голодный. Я улыбнулась и опустила руку на его сердце. Оно лихо колотилось под тканью его мундира. Пьянящее чувство, и все же… этого мне было недостаточно. Я расстегивала пуговицы, ремни и застежки одну