сказала ей не стесняться и все оставить себе.

-- У тебя что, нет никаких вещей, которые тебе дороги как память, или...?

-- Не-а.

-- Ничего?

-- Не-а. -- Уголок ее рта приподнялся. -- Теперь у меня есть Дартс. Дартс, по моему, и есть памятный сувенир. И другие вещи, что ты мне подарил. Все это мне на память.

Нил внезапно почувствовал себя ужасно из-за нее. Он покачал головой. 

-- Как так случилось, что у тебя ничего нет? Тебе сколько... восемнадцать?

-- Смотря по каким документам.

-- Я серьезно, -- сказал он.

-- Ты слишком тяжело все воспринимаешь, и я не хочу, чтоб ты снова из-за меня плакал.

-- О господи...

-- Да ладно! Было же дело, чего тут такого.

-- Ты должна была спать прошлой ночью, когда это случилось. Я не знал, что ты шпионишь за мной.

-- Я не шпионила за тобой, я была на экскурсии по твоим чудесам.

-- Ха-ха-ха. - изобразил он смех.

Сью рассмеялась в ответ по-настоящему, но очень тихо, и потерла его ногу. 

-- Знаешь, так-то вообще хорошие вещи у меня были. Но все сгорело. Все мои сувениры, вся одежда, собачка Искорка, сестра Бетти. И мои родители.

Нил повернулся к ней, слегка улыбаясь -- она, должно быть, разыгрывала его.

Он видел, что она пыталась выглядеть веселой, но в ее глазах было отчаяние.

-- О, Боже, -- пробормотал он.

-- Да нормально все, -- сказала она ему.

-- Вся твоя... семья?

-- Кот Трусишка выжил. Но потом, пару недель спустя, его задавила машина на автостраде между штатами. Он... Он и я, мы отправились в путь вместе. Только он не продержался долго. Наверное, потому, что кошки, они так вообще не очень смышленые? Это малоизвестный факт. Им нравится притворяться, что они маленькие гении, но в основном они тупые как пробка. Вот почему они застревают на деревьях, попадают в ловушки и под машины.

Нил, с мокрыми глазами и комом в горле, услышав о Трусишке, несколько взбодрился после осуждения Сью кошек. Он сделал глубокий вдох.

-- Ты в порядке? -- спросила его Сью.

-- Да. Просто...

-- Бывает же говно в жизни. Слышал это высказывание?

-- Да, -- сказал Нил. -- Наверное, и сам так говорил.

-- Ну, в любом случае, теперь я в порядке. Более-менее. Ну то есть, а что мне делать оставалось? Лечь и помереть? Не дождутся.

-- И ты отправилась неизвестно куда, одна?

-- Ага. Я и Трусишка. Только он не протянул долго, а я - пока жива, как видишь.

-- Сколько тебе тогда было лет?

-- Пятнадцать.

-- Пятнадцать? Боже, ты... Ты так рано осталась одна.

-- Ну, меня собирались отдать в приют. А оно мне нафиг не надо.

-- А школа?

-- Я туда так и не вернулась после пожара. -- Ухмыльнувшись, она добавила: -- Не думаю, что это сильно заметно.

-- Только когда ты открываешь рот.

-- Хо! -- выпалила она и шлепнула его по ноге. -- Я уже говорю правильнее, и ты это знаешь.

-- Знаю.

-- Я правда очень стараюсь. -- Она сузила глаза, глядя на него. -- Спорим, ты даже не заметил, что я перестала жевать жвачку.

Она была права. 

-- И когда же?

-- Со вчерашнего дня. С тех пор как ты позвонил Марте, я не брала в рот ни одной резинки.

-- Неужели?

-- Когда ты назвал меня "тупой малолеткой со жвачкой вместо мозгов".

Нил поморщился. 

-- На самом деле я не имел в виду...

-- Да не парься. Я знаю, ты просто пытался сбить ее с толку. Но в каком-то смысле, ты и правда так думал. Так что я исправляюсь.

-- Ты не обязана...

-- Я хочу сделать тебя счастливым.

-- Я не буду счастливым, зная, что заставил тебя бросить жевать резинку.

-- Ну... -- она пожала плечами. -- Может, когда-нибудь я и вернусь к ней.

-- Давай лучше вернемся к тебе, -- сказал Нил. -- Сколько ты жила в Мохаве?

-- Почти год.

-- И нет ничего такого, что бы ты хотела забрать оттуда?

-- Не-а.

-- Ни денег, ни драгоценностей, ни...?

-- Наличные и чековая книжка у меня с собой. Никаких драгоценностей у меня нет.

-- А телевизор, радиоприемник, книги?

-- Телевизор принадлежит Санни. У меня есть радиоприемник, но я им больше не пользуюсь. -- Она постучала костяшками пальцев по приборной панели Нила. -- У тебя тут есть радио. А уж книг, поди, у тебя завались.

-- Угадала.

-- Еще бы. Ты же писатель.

-- У тебя есть друзья? -- спросил Нил.

-- Ты подкалываешь опять?

-- Я имею в виду в Мохаве. Хочешь кого-нибудь навестить?

-- Эй, знаешь что. Я еду в Лос-Анджелес, а не помираю. Мне не нужно прощаться с каждым Томом, Диком и Гарри, с которыми я хоть раз в жизни словом обмолвилась. Если мне будет кого-то не хватать, я просто позвоню им или съезжу в гости. Лос-Анджелес не Марс. В любом случае, я, возможно, сама двинусь обратно, если ты меня бросишь.

-- С чего ты взяла? Я не собираюсь тебя бросать.

-- Кто может это гарантировать?

-- Я могу. Я люблю тебя.

-- Это я знаю. Но все меняется. Увидишь Марту, когда мы туда доедем, и можешь решить, что я не очень хорошо вписываюсь...

-- Ты все прекрасно знаешь, ты была в моем сознании.

-- Твое мнение может измениться. Ты думал, что Марта -- настоящая любовь всей твоей жизни, пока не встретил меня. Так что, возможно, ты вернешься к ней, ну или встретишь какую-нибудь новую девчонку... Тогда я, скорее всего, вернусь в Мохаве.

-- Этого не случится, -- сказал ей Нил.

-- Ну, я надеюсь, что нет.

-- Этого не будет.

Сью некоторое время молчала, затем сказала:

-- Надо думать, Марта не исчезнет перед нами как по волшебству.

-- Полагаю, нет.

-- Что будем с ней делать? -- спросила Сью.

-- Не знаю. Хотя я не думаю, что мы доберемся до Лос-Анджелеса раньше десяти или одиннадцати вечера. Она не знает, когда мы возвращаемся, и ей нужно быть на работе к полуночи, так что мы, вероятно, не увидим ее до завтра.

-- Куда мы поедем, к тебе домой?

-- Сомневаюсь. Там может быть небезопасно.

-- Может, тот парень, которого ты называешь Распутиным, будет нас там ждать, и мы его сцапаем.

-- Он может быть там. Точно нельзя сказать.

-- Я тебе кое-что скажу.

-- Что? -- спросил Нил.

-- Получив вознаграждение, мы должны разделить его с Мартой. Чисто по справедливости, так будет правильно. Я имею в виду, даже если ты бросишь ее, она должна получить свою долю. Половину.

-- Почему ты так решила? -- спросил Нил. Несмотря на то, что он был согласен со Сью, ему было любопытно услышать ее доводы.

-- Прежде всего, она мне нравится. Она милая. Я не хочу видеть, как ее обманывают. Кроме того, она была рядом с тобой