– …В общем, на аппаратуру надо десять тысяч и еще магнитную карточку…

– Все, Мотя, стоп. Кончай бухтеть. У меня сейчас мозги треснут. Все, что надо, я уже понял. Денег я тебе дам. Покупай аппарат. А вот как с карточкой быть? Не найдем щипача, будешь Копельману бочки с солеными огурцами таскать до конца жизни.

Мотя ойкнул.

– Ты чего? Током стукнуло?

– Щипач – это вор-карманник?

– Ну да. А что?

– Я одного такого знаю. Он в Союзе за это лет двадцать отсидел. Сейчас у него какая-то гостиница на… – И он назвал адрес, по которому проживал Жиган. – Говорят, что у него вечно такое лицо, как будто он только что похоронил маму.

Спустя четверть часа Жиган заговорщицки подмигивал своему вечно унылому собеседнику за гостиничной стойкой.

– А что, дядя, по утрам на утренники не выезжаешь? Бросай ты свой клоповник, давай займемся работой.

На пресс-конференцию Александра Кононова собралось столько народу с фото– и видеокамерами, диктофонами и просто блокнотами, что казалось, будто Иисус Христос спустился с небес, чтобы поделиться с журналистами своими взглядами на современное мироустройство.

Чтобы добраться до своего места за столом, уставленным длинным рядом микрофонов, Кононову пришлось буквально продираться сквозь толпу охочих до сенсаций работников пера и видеокамеры.

В этой толкотне никто не обратил внимания на пожилого мужчину с кислой физиономией, который лишь на мгновение прижался к герою завтрашних новостей.

В десять часов вечера юный компьютерный гений предложил Копельману и Айзенштоку пораньше отправиться к своим семьям. Он вызвался поработать один за троих.

– Все равно покупателей ночью мало. Я справлюсь.

Исаак Лазаревич и Ефим Наумович, не тратя времени на бесплодные раздумья, тут же отправились в лоно своих семей.

Выждав некоторое время, Мотя впустил в магазин Панфилова, закрыл дверь на замок и нырнул в свою подсобку.

Дешифрирующая аппаратура, приобретенная в небольшой специализированной компьютерной фирме, уже была установлена рядом с компьютерным терминалом.

Вставив магнитную карточку в специальное приемное устройство, Мотя с помощью дешифрирующей программы определил банковский код. Следующая программа-крэкер за считанные минуты вычислила пароль и цифровой код, по которому Кононов входил в компьютерную систему своего банка. Пароль оказался на удивление прост – «Александр Македонский».

Затем Дреер-младший по банковскому коду вычислил оффшорную зону, где располагалось искомое финансовое учреждение. Таковой оказались острова Американского Восточного Самоа, расположенного в Тихом океане где-то между островами Фиджи и Кирибати.

Несколько минут спустя в банке «Ферст интернешнл» столицы Восточного Самоа Паго-Паго был открыт счет на имя Константина Петровича Панфилова, сидевшего в этот момент на деревянном ящике в тесной каморке магазина на Брайтон-Бич. Туда через цепочку маскирующих транзакций была переведена из банка, расположенного на соседней улице в Паго-Паго, круглая сумма с семью нулями.

Затем сумма с пятью нулями с мультивалютного счета Александра Кононова переместилась на счет Матвея Дреера в небольшом банке на Каймановых островах.

На этом компьютерное ограбление было закончено.

Старый карманник за проявленный профессионализм получил вознаграждение, которого ему вполне должно было хватить на обеспеченную старость в теплой Флориде.

Пресс-конференция Александра Кононова затянулась до полуночи. Уже покидая Рокфеллеровский центр в сопровождении галдящей толпы, он лицом к лицу столкнулся с улыбающимся стариком.

Тот тепло обнял в одночасье прославившегося своей мужественной борьбой против КГБ и русской мафии банкира и со слезами на глазах поблагодарил его за обеспеченную старость.

– Черт, развелось сумасшедших. – Кононов оттолкнул старика от себя и пошел к выходу.

Жиган отправился в гостиницу, договорившись встретиться с Мотей Дреером на следующее утро в аэропорту имени Кеннеди. Однако ночью он долго не мог заснуть, а под утро собрал вещи и отправился в гастроном за Мотей. У входа он увидел темный «БМВ». Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

Дверь магазина оказалась открытой, за кассой никого не было. Оставив свой чемоданчик на прилавке, Жиган осторожно направился в подсобку.

Из-за приоткрытой двери доносились грубые голоса.

– Говори, сука, куда дел бабки!

Прижавшись к дверному косяку, Жиган глянул в комнату. Мотя Дреер сидел на стуле со связанными за спиной руками. По его лицу текли слезы вперемешку с кровью из разбитых губ и бровей. В комнате были еще двое – плечистые парни, которых Жиган видел раньше с Левиным. Одного из них звали Валерой, другого – Максимом.

– Я сказал вам правду… – всхлипывая и дрожа, проговорил он. – Я взял себе только сто тысяч… Остальное у него…

– Кто такой?

– Не знаю… Он из России…

Валера резко, почти без замаха, ударил Матвея кулаком по лицу. Голова Моти дернулась в сторону. Он вскрикнул и, буквально захлебываясь от слез и крови, закашлялся.

– Не бейте! Я все скажу!

Жиган не стал ждать, пока гориллы узнают его имя. Он рванул дверь на себя и влетел в подсобку. Максим, стоявший прямо на его пути, получил страшный удар ногой в пах и, взвыв от боли, перегнулся пополам. Жиган схватил его за голову и резко рванул ее вбок. Хрустнули переломанные шейные позвонки, труп бандита рухнул на пол.

Валера успел вытащить из-за пояса пистолет и, не прицеливаясь, выстрелил в Панфилова. Пуля просвистела над ухом Жигана и вылетела в распахнутую дверь. В зале магазина раздался звон разбитой посуды.

Второй выстрел прозвучал буквально через мгновение. Пуля попала в стену, с визгом отрикошетила от нее и угодила в грудь несчастного Моти Дреера. Тело Матвея дернулось и обмякло, голова опустилась на грудь.

– Матвей!

Жиган бросился на бандита, ударом ноги выбил у него из руки пистолет и кулаком левой руки наотмашь ударил противника в висок. Валера, хватая ртом воздух и выпучив глаза, упал на стол, заставленный аппаратурой. Он съехал вниз, сверху на него обрушился монитор. Спустя мгновение бандит затих.

Панфилов склонился над Матвеем.

– Мотя, ты ранен?

– Это вы?.. – прохрипел юноша, на губах которого пузырилась кровавая пена. – Я… меня били…

– Как они добрались до тебя?

– Фирма, где мы купили… технику… Я не мог…

Тело Матвея задергалось, охваченное конвульсиями, и спустя мгновение затихло. Дреер был мертв.

Откуда-то с улицы донесся вой полицейской сирены. Наверное, кто-то слышал выстрелы…

Жиган решил не искушать судьбу и бросился к выходу из магазина, схватив с прилавка свой чемоданчик.