а — благодарить: ЛИЧНОСТЬ.)

Рада, что понравилось «Мать и Музыка». А сама мать — понравилась? Я ей обязана — всем.

_____

Пишете ли? Пишите, Вера! Времени никогда нет, а писать — нужно, ведь только тогда из него и выходишь, ведь только та*к оно и остается!

Сердечно желаю И<вану> А<лексеевичу> быстрого выздоровления, — какая обида! Обнимаю Вас и люблю. Спасибо за все.

                                       МЦ.

А Вы — никогда не приедете?

Впервые — НП. С. 486 489 (с купюрами). Печ. полностью по СС-7. С. 284 286.

10-35. А.Э. Берг

Vanves (Seine)

33, Rue Jean-Baptiste Potin

13-го февраля 1935 г., среда [981]

                         Милостивая государыня.

Хотите ли в воскресенье, 17-го февраля? (Это воскресенье?)

Я очень счастлива, что имела от Вас известия, я уже думала, что Вы нас забыли. Вы могли о нас подумать то же самое, я знаю, — раз я не давала никаких признаков жизни, но — видите, какое отсутствие логики! — я знала, что это не так, в то время как не могла быть столь же уверенной в Вас.

Словом — все хорошо.

Я также могу Вам сообщить кое-какие новости — в общем — хорошие.

_____

Маленькое предложение. Я нахожусь в крайней нужде и хотела бы реализовать книгу — сочинение — которую получила вторично, и вот — как. У меня есть друг в Чехословакии — одна старая очаровательная чешская дама[982], которая мне присылает каждое Рождество в подарок книги. И вот она прислала мне снова ту же книгу, о которой я мечтала и которую получила в прошлом году — сочинение поэта (я говорю поэт, хотя он пишет прозой) Олава Дууна — Die Juwikingei[983] — история норвежской семьи в трех или даже четырех поколениях. Но тут важна не семья — а море, фьорд, труд, рок. Вещь самой первой силы. Написанная самими стихиями через людей. Дуун должен получить следующую нобелевскую премию[984].

По-немецки. Красивое издание. Два тома в переплете, совершенно новые, так как не раскрытые; я продаю оба за 50 фр<анков>, цена одного тома.

Я бы Вам их подарила от всего сердца, но я в такой полной нищете. Мур имеет только две пары чулок, которые я починяю (какое некрасивое слово!) каждый вечер, — только две рубашки, одну пару сапог (которые всегда сохнут перед часто негорящей печкой) — а вот и уголь кончается.

Может быть Вы купите эту книгу для Вашего мужа[985], — это будет чудный подарок. Если Вы сейчас не при деньгах, то я временно удовлетворюсь половиной суммы (25 фр<анков>) — что составит мне два мешка «булетов» (спрессированного угля). (Море, превращенное в огонь!)

До свидания, — до воскресенья: Я приеду с Муром и с моим товаром. Если он Вам не подходит — просто о нем не говорите.

Я Вас обнимаю, а Мур передает привет Вашим дочкам[986], которым он в конце концов простит их «женственность» — чтобы не произнести безобразное слово: пол.

                                       МЦ.

Мы поедем с поездом в 2 ч<часа> 30. Мы: Мур, все живые герои и фантомы[987] «Juwikinger» — и я. Поезд будет перегружен.

<Приписка на полях: >

Я привезу стихи — на этот раз, русские. Прибавьте и это к грузу поезда.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 21–22. СС-7. С. 476 477. Печ. по СС-7.

11-35. А.Э. Берг

<15 февраля 1935 г.>[988]

Пятница

Увы с воскресеньем — и может быть надолго. У Мура грипп с воспалением ушей (среднее ухо) и большой жар. Бог знает, сколько это продлится.

Я Вас целую и детей также и скоро дам о себе знать.

                                       МЦ.

Вагон в воскресенье уедет свободный от всех наших грузов.

Мур заболел (рвота, сильный насморк) сразу после того, как я Вам отправила письмо, — пять минут после!

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 23. СС-7. С. 477. Печ. по СС-7.

12-35. А.А. Тесковой

Vanves (Seine)

33, Rue Jean-Baptiste Potin

18-го февраля 1935 г.,

понедельник

                         Дорогая Анна Антоновна!

В этом письме всё— во-первых.

Во-первых — ушла — Аля[989].

Во-первых, у Мура и С<ергея> Я<ковлевича> грипп, у Мура — с воспалением среднего уха в обоих ушах, у С<ергея>Я<ковлевича> с ужасающим кашлем и сильным жаром. Оба лежат уже шестой день.

Во-первых — читала статью Бема в Мече. Хорошо. Всерьез — не только к автору и к поэме, но и к стиху[990].

Во-первых — огромное спасибо за освобождающее, окрыляющее письмо.

Во-первых — около двух недель не держала пера в руках: убирала и «умывала» — верней — отмывала квартиру после Али. Но еще одно во-первых: то, с чего началось:

2-го числа было мое чтение о Блоке, совместное с Ходасевичем[991]. Я — «Моя встреча с Блоком», он — «Блок и его мать». (Пишу себя первой п<отому> ч<то> читала первой). Да. До самого утра 2-го февраля не успела ни разу прочесть рукописи. И вот, утром — заболевает Мур. (Первая болезнь). Посылаю Алю за лекарством в аптеку. «Да, да» — «Иди скорей, а то надо принять натощак» — «Да, да». — Полчаса проходит. Захожу: сидит, штопает чулки. — «Аля, ведь надо в аптеку». — «Да, да». — «И еще вытрясти печку. (NB! их