– А потом, – скривившись в улыбке – обещании «весёлой» жизни, продолжила Маргарита, – разберусь с некромантом, проворонившим оживление трупов. И мало ему, ой, не покажется, перед всем преподавательским составом будет объясняться, а потом ручками каждый дюйм перекопает. Репутацию я ему подпорчу, пусть не надеется, что колечком избежит огласки.

Бедный Ксержик! Ректор явно намеревалась наказать его по всей строгости и упивалась мыслями о том, что сделает с женихом. Но ведь права: Алоис ответственен за безопасность округи от нежити, а тут схалтурил, увлёкшись свадебными хлопотами. Если только эту дрянь кто-то не подбросил…

От размышлений о том, откуда на окраине Ишбара взялась нежить, отвлекла боль. Стиснув зубы, наблюдала за тем, как Маргарита делает надрез, безжалостно чистит рану от грязи, отсекает края – мою кожу вообще-то! – и прижигает огнём. Последнее действо молча не стерпела.

– С утра стрелой к Шаолене Гвитт, ещё до завтрака, – приказала ректор. – На ночь повязку сделаю. И попроси Алоиса трупный яд обезвредить.

Маргарита хотела ещё что-то сказать, но её отвлёк вопль нежити. Проигнорировав просьбу Ксержика, ректор ринулась помогать, оставив меня одну, но там было всё уже кончено.

Алоис флегматично сжигал останки, похрустывая пальцами. Распалённый боем, он стоял нараспашку и без головного убора. Амулет на шее пульсировал фиолетовым, отголоски его энергии доходили до меня.

– Сдохли, – коротко прокомментировал Ксержик результаты работы. – Жизненную энергию забрал, не воскреснут, воспоминания считал. Не местные, Ара, не мой просчёт. Приползли с гор, разбуженные шастаньем Агнии к демонам в неположенном месте. Советую особо поговорить с этой ученицей.

Ректор кинула на меня недовольный взгляд, но промолчала. Осмотрела пепел и велела закопать. Алоис с лёгкостью это проделал, заставив землю расступиться и поглотить нежить. Затем осведомился, дать ли амулет на проверку: оказывается, он не только оберегал и подпитывал, но и хранил какие-то данные об уничтоженных существах.

Маргарита отказалась, брезгливо поморщившись:

– Не люблю его. И для детей вредно, так что просто отчёт напиши.

Ксержик кивнул и подобрал из лужи свою куртку: снег под воздействием магии растаял. Встряхнул, вздохнул и высушил. Потом поинтересовался, сильно ли меня тяпнули.

– Жить будет. По касательной, но заражение.

– Исключи её, а? – Вот этого я от Алоиса не ожидала. – Элементарных правил не знает. Может, не так уж неправ её бывший муж, и предназначение этой девицы – кухня. Готовит хорошо, а вот колдует…

Ректор пожала плечами: мол, подумаю.

Я полагала, что неприятности на этом окончены, но нет, ошибалась.

– Демонические цветы, – Ксержик поднял оброненный мной букет и продемонстрировал невесте. – Агния, это как понимать?

Я стыдливо отвела глаза. Как понимать… В четвёртом круге я была, отпираться бесполезно, но и признаваться не стоит. Просто помолчу.

– Агния Выжга! – Вздрогнула от окрика Маргариты. Сейчас она ректор, а не будущая мачеха, и очень злой ректор. – Где ты взяла эти цветы?

– У демонов она их взяла, Ара, – устало протянул Алоис. – И явно не Шкварш подарил: у демонов не принято преподносить букеты за постель и поцелуи. И просто так тоже, Агния, не оправдывайся. Значит, была у него дома. Молодец, мозгов нет вообще. Помнится, обещал выпороть в Омороне, но помешал поспешный отъезд. Что ж, теперь мне ничего не мешает.

Я брякнула, что цветы и нож – подарки к свадьбе, как и алмаз. Нашарила камень в кармане и, найдя, с облегчением выдохнула. Решила отдать сейчас, раз всё так вышло.

Всю дорогу моим собеседником было гробовое молчание.

Дома Ксержик втолкнул меня в кабинет, усадил на стул и влил в рот нечто, напоминавшее помои – то самое противоядие, хранившееся в навесном шкафчике среди горы бутылок и колб, перекочевавших сюда из кухни. В кабинете и до этого было полно всего, а теперь и вовсе заходить сюда не рекомендовалось.

Осмотрев плечо, Ксержик велел Маргарите принести всё необходимое для перевязки.

Мне обеззаразили и перевязали рану, а затем с ухмылкой велели перевернуться попой кверху. Я воспротивилась, ссылаясь на болезненное состояние, но мучителей было двое, и они победили.

Маргарита держала, а Алоис проводил воспитательную работу, попутно зачитывая все правила хорошего тона для девиц и безопасности некроманта, запреты в общении с демонами. Отстегал знатно, от души, и отправил спать: «Чтобы глаза мои тебя не видели!»

Потирая отбитое место, уныло поплелась в указанном направлении, позабыв отдать Маргарите свой зачёт демонического. Да и не до него, когда тело ломит.

Я грызла кончик пера, глядя на экзаменационный билет по самому страшному предмету на свете. Нет, самый страшный, наверное – «Курс молодого некроманта». Какое счастье, что не доживу до него! Хотя с Ксержика станется оставить меня в Школе иных ещё на полгода. Или год – зависит от глубины отцовских чувств. Чем они сильнее, тем больше мне достаётся. До сих пор помню жёсткость его ремня. Я ведь думала, пошутил, или просто отшлёпает – нет, по всей строгости закона. Долго сидеть не могла, а ему хоть бы хны.

Зато теперь в любое время дня и ночи могла сдать правила безопасности мага.

Заражения удалось избежать, будущая чета Ксержик хорошо сработала, ведьме осталось только чуток подправить течение жизненных потоков, так что не превратилась я в нежить. А вот Магнусу досталось. По самые уши. Его вызвали в кабинет ректора и там песочили за то, что не провожал на встречу с демоном. Причём, солировала Маргарита. Алоис ограничился лишь поздравлением с везучестью ученика. В ответ на закономерный вопрос, в чём же подфартило, некромант заметил: «Да что Агния жива осталась, а то изображать тебе умертвие до конца дней».

Всё это Магнус рассказал мне вечером, когда я пришла к нему заниматься. Нет, не под руку с Алоисом, одна. Последний, к слову, дал денег на торт. Откуда узнал – загадка.

После Маргарита заявила, что к демонам без отработки защитного заклинания я не сунусь и попыталась привлечь Ксержика. Тот отмахнулся, возясь с чем-то в кабинете, а при повторной просьбе заявил, что ему учебной нагрузки хватает, а бессмертием Оликес не наградил.

– Ара, у меня завтра экзамен у пятигодников. Поменяться со мной хочешь? – хитро прищурился Алоис, вытащив на свет божий…

Тут я не выдержала и завизжала, забившись за печку. Игравшая на лавке Марица, наверное, решила, что мама сошла с ума. Она-то не понимает, что её дед в руках держит и спокойно так взбалтывает.

– Он давно умер, вылезай.

Спасибо, успокоил! Несомненно, ногти давно умершей твари в мутном рассольчике рвотных позывов не вызывают.

Маргарита тоже брезгливо косилась на добычу некроманта. Она что-то не горела желанием заменить жениха на экзамене, задумчиво протянув, что базис мне давали, должна сама вытянуть. И поспешила подышать свежим воздухом.