– Марица – живое существо, между прочим, – опёрлась рукой ему в грудь и восстановила дистанцию между нами. – Она есть, пить хочет, штанишки ей менять нужно, да и страшно одной. И так дочь вечно с чужими сидит…

– А ты сюда её принеси, – подмигнул Магнус. – И она на виду, и ты со мной.

Стоп, это что ещё за «ты со мной»? Мы же, кажется, выяснили, что за ручку при луне с ним ходить не буду, никаких отношений, кроме дружбы. А некромант, видимо, решил, что сумеет обаять. Настырный!

Напомнила, что у него ещё экзамены – Магнус отмахнулся. Самоуверенный некромант полагал, что легко сдаст практику.

Не удержавшись, хихикнув, поинтересовалась, не отправит ли Ксержик рыть могилку, на что получила обескураживающий ответ:

– Он сам её разрыл, а я ассистировал.

Т-а-а-ак, значит пальчики свежие?! Мама родная, какую же дрянь Алоис таскает в дом? В жизни больше в кабинет его не сунусь пыль протереть! Я и так осторожно, по верхам, а теперь…

– А зачем ему могила? – задала резонный вопрос.

– Придёшь ко мне – узнаешь, – подмигнул Магнус. – Давай, устраивай дочурку, а я за выпивкой сгоняю. Тут ребята эльфийский самогон достали.

Вздохнув, приняла визит к некроманту как неизбежную данность. Только Марицу в Студенческий дом взять не решусь: напугают всякими привидениями, зомби и прочей гадостью. Так что опять нам к ведьмам…

Дочка пока у Маргариты сидела: та обращаться с детьми тренировалась и попутно проверяла экзаменационные ведомости. Нянька из ректора была как из Алоиса, но тот и вовсе ругался, когда я пыталась оставить ему внучку. На руки ни разу не взял, вся забота ограничивалась заклинаниями, чтобы не уползла, не взяла. Маргарита, конечно, тоже не сюсюкалась, но хотя бы разговаривала с ребёнком, чем-то поиграть давала. Но у неё через полчаса четверогодники, так что пора забирать Марицу.

Дочку застала посреди маргариток: она жевала лепестки. Ректора это ничуть не волновало: поставила сеть, и довольно.

Маргарита, хмурясь, сидела за столом и что-то яростно чиркала.

– Агния, окно открой: мне душно, – не поднимая головы, с порога попросила она.

Я проигнорировала просьбу: простудится. И Марицу застудит. А духота мнимая, из-за беременности.

Животик, небольшой ещё, Маргарита прятала под платьями и юбками с завышенной талией, передвигалась так же быстро, порывисто и решительно, как раньше.

– Теперь все меня игнорируют? – она вопросительно подняла брови. – Хорошо, до паралича мне ещё полгода, сама сделаю.

– А почему паралича? – осторожно поинтересовалась я, забирая Марицу. Хотя, признаться, последние недели беременности сама провалялась в лазарете. Параличом бы я это не назвала, хотя без посторонней помощи в некоторых случаях было не обойтись.

– А как ещё назвать огроменный живот с двойней, с которым из дома не высунешься? Прощай, подвижность, колдовство, прощай, Школа, верховая езда. И, здравствуй, неуклюжесть, зависимость от Алоиса, садик, вечерние прогулки, вышивание и сидение на кухне. Ужас! – передёрнула плечами Маргарита. – Тебе-то что, ты и до этого тем же занималась, а мне-то каково? Совсем беспомощной и ненужной стану.

Я улыбнулась и промолчала. Уверена, найдёт Ксержик, чем занять неуёмную энергию жены. Сдаётся мне, и родит она не дома, а в ректорском кабинете. И преподавать будет. Не магию, конечно, а что-то из теории. И возражений Алоиса слушать не станет. Да и сам он не дурак, чтобы отправить супругу за вышивание на кухне: самому же хуже будет.

Так что таких паралитиков, как Маргарита, на девятом месяце будет ещё поискать!

– Ладно, пока я ещё не бурдюк с вином, пойду экзамен принимать, – посидев ещё минут пять, ректор убрала бумаги и заторопилась к выходу. – Буду поздно, мне ещё по делам нужно смотаться.

Кивнула и поспешила за дверь. Вслед за мной падучей звездой вылетела в коридор ректор, заперла кабинет и скрылась из виду. А мы с Марицей потопали на кухню: дочка проголодалась.

В итоге в Студенческий дом Марицу я не взяла, а отнесла Шаолене Гвитт. Та уложила её спать и обещала присмотреть, пока Ксержик или Маргарита не засобираются домой. Догадываюсь, что не обрадуются перспективе нянчиться с ребёнком весь вечер, но должна же и я отдыхать?

На четвёртый этаж развесёлого Студенческого дома Школы иных поднялась сама, но дальше стеночки с Уставом и жизнеубивающей надписью идти не решилась: ученики праздновали сессию. Кто-то уже сдал все экзамены, кому-то оставался один, но будущих некромантов, алхимиков, предсказателей и метаформологов это не волновало.

По воздуху летали подушки, оборачивавшиеся петухами и кукарекавшие. По полу растеклась жидкость странного вида и запаха, напоминавшая кровь. Но я-то знала, что это проделки алхимиков, так что не визжала, а гадала, из чего они её сотворили.

Каждой твари по паре играло стенка на стенку в мяч. Управлявшие скелетами и зомби некроманты гоготали, передавая по кругу бутылку.

Предсказатели катали хрустальные шары и загробными голосами пророчили всем смерть от обжорства и пьянства.

Метафорфологи пытались перещеголять друг друга брачным оперением птиц и умением летать под потолком.

Как весь этот кавардак не погрузился во тьму, понятия не имею, потому что огонь в таких условиях гореть бы отказался.

Кроме меня, были ещё девушки. В основном некромантки и предсказательницы. Последние, разумеется, видели в шарах судьбы только любовь. А заглянувшие на праздник жизни ведьмы лихо крутили бутылочку и, на радость поклонникам, дарили поцелуи. Иногда и не людям – студенты любили пошутить и подсунуть вместо себя морок или какую-нибудь гадость с кладбища, спасибо, хоть чистую, без трупных ядов и иных прелестей.

Потом Ксержик объяснил, что из могил свои создания редко кто выкапывал, как бы ни хвастался: либо выкрадывали из смотровой, либо модифицировали магией умерших своею смертью домашних животных. И За то, и за то, к слову, больно давали по ушам. Вплоть до исключения, если заиграются.

– Агния, пойдём! – неожиданно рядом возник Магнус и увлёк в десятый круг царства демонов. Кстати, о демонах: со Шкваршем перед отъездом нужно попрощаться.

Я с опаской двигалась вдоль стеночки, надеясь, что в случае чего спина некроманта защитит от шального заклинания или поднятой не упокоенной твари. Приходилось то и дело смотреть под ноги, чтобы не споткнуться или не наступить на кого-нибудь.

– У вас всегда так? – я покосилась на открытую дверь чьей-то комнаты с пробитым потолком. Сколько же энергии в удар вбухали? Кто-то плохо учил «Строение материального и нематериального мира», основы которого умудрилась недавно сдать. Невольно проснулась гордость: пусть потенциал у меня слабенький, зато теорию знаю лучше. Хотя бы могу рассчитать, как должно быть, а уж практика… В крайнем случае другим буду заклинания высчитывать. Или преподавать.

Хихикнула, представив себя у доски. А всё возможно – Общеобразовательный факультет учителей готовит, другое дело, что меня сия стезя не прельщает.