Я догнала Главу Инквизиции тогда, когда он приблизился к магической преграде. Источником ее оказался амулет-печатка Римерия, от которой исходили едва заметные волны.

   — Я верил тебе, — тихо сказал государь. — Я знал тебя с самого детства…

   — Дядя… — Отис, покрытый сажей и чужой кровью, пробился к Арнейму одновременно со мной. — Скажи, что все это какое-то нелепое недоразумение… что это какой-то хитрый ход… Или же просто убей меня!

   Пальцы Арнейма быстро мазнули в воздухе знак онемения, но Отис даже не попытался сопротивляться.

   — Нет, ты, племянничек, нужен мне живым. Пропавший без вести для всех остальных, ты займешься продолжением нашего рода. Ты лишь неудавшейся ребенок моего такого же бесталанного брата без темного дара, но в твоих жилах течет кровь, которая способна передать это сокровище потомкам. О, а вот и твоя милая женушка…

   Арнейм повернулся ко мне и удивленно хохотнул:

   — Что ты птичка, сюда прилетела? Еще один обрубок великого рода, способный лишь на то, чтобы дать жизнь кому-то более ценному.

   Он не видел во мне угрозы, и мое присутствие его лишь веселило.

   — Вы — чудовище… зачем вам все это?! — в сердцах воскликнула я. — Почему вы продолжали охоту на некромантов, в то время как сами были одним из них?!

   — Прелестное и отчасти наивное любопытство… Речь лишь о контроле, дитя мое, лишь о контроле, — снисходительно ответил Арнейм. — Но к чему мне рассказывать тебе о тех вещах, в которых ты ничего не смыслишь…

   Он потерял ко мне остаток интереса. Щелкнул пальцами, и над плечом государя возник хорогг.

   Так вот кто в действительности подсадил духа, чтобы тот следил за Римерием и влиял на него, как, вероятно, и на множество других значимых людей государства!

   Духа, которого могли увидеть только некроманты. Отсюда и охота на магов смерти, и затворнический образ жизни государя, наверняка внушенный по желанию глав Инквизиции…

   Как же давно этот фарс происходит? Не с самого ли начала гонений носителей темного дара?..

   — Ты все поняла верно, — сказала Анни.

   Я обернулась.

   Она стояла за моей спиной. Вновь через глаза друидки взирал некто, кто могущественнее любого из людей.

   Меня охватила лютая злоба, перерастающая в безумие. Не в силах ничего поделать с собой, я воскликнула:

   — Всемилостивая мать! Если это все же ты, то объясни… объясни, какого Верниса ты все это время просто наблюдала? Почему не вмешалась, почему…

   Мою тираду прервал крик. Я повернулась к государю и увидела, что тот рухнул на колени. Хорогг с бешенством стремительно поглощал его жизненные силы, от которых питалось кольцо-артефакт. Преграда, отделявшая Римерия от Арнейма, дрогнула и исчезла.

   — Стой! — крикнула я, бросилась вперед и схватила инквизитора за плечо.

   Тот раздраженно дернулся, резко повернулся ко мне и нечеловеческой хваткой впился в мое горло, отрывая от земли.

   — Мелкая тварь, не путайся под ногами сильных мира сего… — зашипел он.

   Невероятная ярость, клокочущая темный сгустком в моей груди, забурлила. Я, не в состоянии продохнуть, со злостью вцепилась в его руку. И дала полную волю силе смерти.

   Полыхнула зелень, волной накрывая Арнейма. Вся моя боль, вся моя ненависть обрушилась на инквизитора. Он, не ожидая ничего подобного от мелкой девчонки, даже не пытался защититься.

   Его рука, стремительно разлагаясь, ослабила хватку, и я рухнула вниз.

   Непереносимый запах гнили проник в ноздри. Я подняла слезящиеся глаза и увидела лишь бесформенную кучу того, что когда-то было инквизитором. Хорогг, зависший над государем, медленно растворялся в воздухе, покидая носителя, связь с которым, поддерживаемая прежде Арнеймом, исчезла.

   Римерий, стоя на коленях, смотрел на меня во все глаза. Отис, крупно дрожа, что-то тихо шептал под нос, переводя взгляд с меня на останки, и с останков на меня.

   — То, что должно было случиться, исполнилось, — тихо сказала Анни. Стоящие рядом непонимающе повернули головы к ней. — А теперь смерть должна уйти. Да осветится земля.

   Она резко опустилась, припадая ладонью к траве. Многочисленные побеги в ее волосах чуть шевелились, и не думая прекращать расти.

   Поляну окатил теплый воздух, и от земли сладко пахнуло жизнью. Мне стало не по себе, слишком тяжело, слишком тошно.

   Я не понимала, как все это могло помочь, но главы инквизиции, которые до этого были увлечены истреблением всего живого и неживого, изумленно вскрикнули.

   Некромантия больше не работала. Зелень гнили погасла, как бы они не махали руками и какие заклинания бы не пытались воспроизвести.

   — Клэр, — меня дернули за руку. — Клэр, мы должны уходить…

   Это был Идвин. Судя по его помятому виду и подтеках крови на скуле, ему не удалось догнать нас без происшествий.

   — Бежим… бежим, пока все не пришли в себя…

   Я кивнула и поднялась.

   От Анни шел зеленоватый столб, уходящий прямо в небо. Ее волосы, полные побегов и распускающихся бутонов, поднялись вверх, по коже заскользили зеленоватые узоры. Через маленькое хрупкое тело текла божественная мощь. На траве стремительно прорастали цветы, вокруг лежащих еще живых людей закрутились маленькие зеленоватые искорки, латающие раны. Сгустки гнили медленно утекали в почву, чтобы вернуться в цикл жизни и смерти.

   Идвин вновь подтолкнул меня, и мы кинулись прочь, расталкивая застывших людей и перепрыгивая через лежащих.

   Справа мелькнул еще один бегущий человек. Им оказалась Эмили, которая тоже поняла, что нужно уходить. Ее примеру довольно быстро последовали как выжившие Голоса смерти, так и верховные инквизиторы.

   — Задержать! — скомандовал кто-то. — Не дайте никому уйти!

   Идвин крепче вцепился в мою руку.

   — Тебе же ничего не грозит, ты не использовал некромантию! — крикнула ему я, — Просто оставь меня! Не подставляйся!

   — Дура, — беззлобно откликнулся он, даже не собираясь меня отпускать.

   Земля напитывалась энергией жизни недостаточно быстро, чтобы сразу захватить пространство всего сада, и едва мы вышли из растущего круга, созданного Анни, резко стало легче, что означало, что мои способности вновь при мне.

   — Есть амулет телепортации? — спросила, пытаясь отдышаться.

   — На дворцовой территории их невозможно использовать, он защищен от переноса, — буркнул Идвин. — Если бы это было не так, все было бы куда проще, знаешь ли!

   Мы, наконец, вылетели из сада, миновали пару хозяйственных построек, перемахнули через ограду и оказались возле городского парка. Рядом не было ни души, видимо, его закрыли на время торжеств для безопасности государева двора.