Собственно, Чашу и задумали открытой небесам, и, если для мероприятия требовалась погода определенного типа, Концентратор делал то, чего ему не приходилось совершать практически никогда: осуществлял метеорологическое вмешательство, используя свои обширные источники энергии и полевые структуры для манипулирования элементами стихий, пока не достигал желаемого эффекта. Такое вмешательство считалось грубым, неэлегантным, чрезмерно навязчивым, однако без него сумма человеческого счастья уменьшилась бы, а именно о ней Концентратор в конечном счете и заботился.

С технической точки зрения Чаша представляла собой громадную барку особого назначения. Она плавала по широким каналам, неторопливым рекам, огромным озерам и небольшим морям, соединявшимся в единую сеть на континентальной Плите Масака, известной самым богатым ландшафтным разнообразием, и могла – хотя и медленно – самостоятельно лавировать в бесчисленных естественных декорациях, видневшихся сквозь опорный костяк и над ободом стадиона: среди сменяющих друг друга великолепных пейзажей были и заснеженные горные вершины, и величественные утесы, и бескрайние пустыни, и зеленые ковры джунглей, и хрустальные башни городов, устремленные к небесам, и ревущие водопады, и колышущиеся леса воздухоплавающих деревьев.

Если вечеринка ожидалась особенно жаркая, барка спускалась по порогам и перекатам огромной бурной реки, как надувной плот колоссальных размеров по самому большому в мире желобу; она вертелась, раскачивалась и подскакивала на волнах, пока не оказывалась в самом низу, где, окаймленный кольцом скал, бушевал водоворот, и там оставалась до конца мероприятия, вращаясь на вершине столпа белопенной воды, которую туда накачивали исполинские насосы, способные опорожнить море, после чего какой-нибудь супертранспортник Концентратора спускался с небес и переносил Чашу к ее обычной стоянке на водных путях.

Для вечерней премьеры Чашу оставили на прежнем месте, у оконечности небольшого полуострова на глади озера Бандель, в десяти континентах по направлению вращения орбиталища от Ксаравве, на Плите Гуэрно. Оконечность полуострова была оборудована несколькими порталами подземки, тщательно замаскированными техническими и складскими постройками, широким променадом с барами, кафе, ресторанчиками и прочими увеселительными заведениями, а также исполинским прямоугольником дока, где при необходимости проводили техобслуживание или ремонт Чаши.

Встроенные стратегические комплексы Чаши – световые, звуковые и тактильные – даже без персональных систем интенсификации восприятия обеспечивали зрителям превосходные условия; об остальных элементах окружающей среды заботился Концентратор.

Для нужд мероприятий под открытым небом было сконструировано шесть таких Чаш; их распределяли по орбиталищу так, что, независимо от потребности, одна из них в нужное время обязательно находилась в нужном месте.

– Хотя, разумеется, – резонно добавил Кабе, – можно было бы обойтись и единственной, разгоняя или замедляя все орбиталище для синхронизации.

– Мы пробовали, – высокомерно отозвался аватар.

– Что ж, я так и думал.

Аватар взглянул в небо:

– О!

В утренней дымке над их головами возник крошечный прямоугольник, сверкающий в лучах солнца.

– Что это?

– Это «Испытываю значительный недостаток серьезности», всесистемник класса «Экватор», – сказал аватар, на миг прищурившись; на губах и в уголках глаз мелькнула усмешка. – Он специально изменил курс, чтобы побывать на концерте. – Проследив, как увеличивается прямоугольник, аватар поморщился. – Нет, лучше ему отсюда сдвинуться, когда пойдет мой метеоритный дождь.

– Метеоритный дождь? – переспросил Кабе. Он тоже смотрел, как сверкающий прямоугольник всесистемника медленно увеличивается в размерах. – Это звучит, гм, волнующе.

Он подумал, впрочем, что более уместным было бы слово опасно.

Аватар помотал головой, не отводя взгляда от гигантского корабля, который опускался все ниже и ниже.

– Нет, особо опасаться нечего, – сказал аватар, словно прочел мысли Кабе – хотя это наверняка было не так. – Хореография дождя практически полностью настроена. Несколько фрагментов более мягкого вещества еще могут обезгазиться и потребуют перевода на другую траекторию, но у них имеются встроенные двигатели. – Аватар усмехнулся хомомданину. – Я отправил туда целую тучу ножеракет из старых оружейных арсеналов. Вполне приличествует случаю, да и практика им не помешает.

Они продолжали смотреть в небо. Всесистемник увеличился до размеров ладони на вытянутой руке. На его бело-золотистых поверхностях уже можно было различить структурные элементы.

– Все каменные осколки тоже оснащены двигателями, о них можно не волноваться, – продолжал аватар. – Они там вертятся по круговым орбитам, как на игрушечной модели в планетарии. Никакой опасности. – Он кивнул в сторону всесистемника, который теперь был так близок и ярок, что заливал ландшафт собственным сиянием, словно над орбиталищем взошла странная золотая луна прямоугольных очертаний. – А вот такого Концентраторы волей-неволей опасаются. – Аватар вздернул серебристую бровь. – Триллионотонник, способный в любой миг ускориться, как спущенная с тетивы стрела, так близко у поверхности, что, не будь он при полных полях, я бы уже ощутил кривизну его собственного гравитационного колодца. – Аватар покачал головой. – Ох уж эти всесистемники, – добавил он тоном родителя, говорящего о непослушном, но очаровательном малыше.

– А может, они просто пользуются тем, что когда-то вы были одним из них? – спросил Кабе.

Гигантское судно наконец остановилось, заполнив почти четверть небосклона. Под его корпусом собирались клочья облаков. Концентрические полевые слои очерчивали его едва заметными линиями, словно в небе парили исполинские, вложенные друг в друга мыльные пузыри.

– Еще как, – согласился аватар. – У Разума, который с самого рождения исполняет обязанности Концентратора, уже бы перегорели контакты при одной мысли о том, что такая громадина окажется внутри периметра: обычно корабли держат снаружи, на всякий случай, – если вдруг что пойдет не так, гость просто уберется восвояси. – Неожиданно аватар рассмеялся. – Я его сейчас как раз прошу выйти из моего воздушного потока. А он, само собой, хамит в ответ.

Облака, сгущавшиеся под корпусом гигантского корабля, стягивались вверх, в незримую воронку; «Испытываю значительный недостаток серьезности» стал отдаляться. Вокруг него миллионами инверсионных следов заклубились облака, между возносящихся башен водяного пара засверкали молнии.

– Ну вот, все утро насмарку. – Аватар снова покачал головой. – С этими всесистемниками просто беда. А если он своим представлением разгонит мои перламутровые облака, то ему несдобровать. – Он посмотрел на Кабе. – Не обращайте внимания на этого хвастунишку. Давайте лучше спустимся, я вам покажу, как устроены двигатели этой штуки.

– Но, композитор Циллер! Ваши поклонники!

– Они все на Челе. И готовы дорого заплатить, чтобы поглядеть на то, как меня вешают, расчленяют и отправляют на костер.