Все вопросительно уставились на Савельева. А тот вернул в кобуру бласт, извлек бесполезный коммуникатор, положил его на стол, и взялся за свой хитрый приборчик. Поиграл кнопками.

– Ну-ка! – сказал капитан, и подмигнул спутникам.

Коммуникатор тренькнул. Коротко и судорожно. А потом мигнул глазком готовности. Раз, другой третий.

– Пилотский код? – догадалась Юлька. – Капитан, ты гений!

И она бросилась Ромке на шею.

– Хватит вам обниматься, – проворчал Риггельд. – Лучше бласты перезарядите…

– Я уже перезарядил…

Когда капитан закончил и убрал коммуникатор, Риггельд подобрал с пола куртку, на которой сидел.

– Эй, офицеры! Нас ждет последняя вахта! Надеюсь, Хаецкие, Зислис и Фломастер нас услышали.

– А Фломастер и Зислис разве знают пилотский код? – усомнился Смагин.

– Будем надеяться, – Юлька тряхнула головой, как застоявшийся без дела скакун-рекордсмен. Она явно рвалась в бой. – Пошли, что ли?

– Черт побери! – Яна шагнула к капитану и схватила его за рукав. – Рома, мы сможем потом отключиться от биоскафандров? Потом, после боя с чужими?

– Не знаю, – честно ответил капитан. – Но что нам мешает надеяться?

Он раскрыл напоследок свой блокнот. Пока еще не рассыпавшийся мелкой пылью. Но, наверняка, именно такая судьба уготована этому начиненному молектроникой портсигару.

– Ну что, звездолетчики? Начнем?

Риггельд встал под дырой в потолке, сложил обе ладони лодочкой и требовательно взглянул на Смагина.

Смагин послушно поставил ногу на эту импровизированную ступеньку, а секундой позже взлетел ярусом выше.

А еще через секунду вниз свесилась его рука.

– Держись! – сказал он Юльке.

Капитан поднялся последним. Как и положено капитану. Но что-то подсказывало Суваеву, что когда придет черед выходить под стволы бандитов Шадрина и Юдина, капитан будет первым.

На то он и капитан.

Даже на корабле смертников. Впрочем, что значит даже? Не «даже», а «тем более».

– Таким образом, – докладывал интерпретатор-желтая накидка, – наш флот первым достиг области пространства, где дрейфует корабль Ушедших.

Моеммиламай нахохлился и задумчиво поскреб пяточными мозолями любимую циновку.

– Я же просил, Латиали… Называй его кораблем людей.

Латиалиламай чуть присел, намекая на неожиданные новости, и, перехватив заинтересованный взгляд одного из трех, начал:

– Наши эксперты недавно оттранслировали доклад, где излагаются вероятные причины провала Свайге у Волги и объясняются практически все наши проблемы. Прямых доказательств нет, только косвенные. Лично я интерпретировал достоверность выкладок дробью семь восьмых.

– То есть, достоверность высока, – щелкнул Моеммиламай. – Давай выкладки.

– Если коротко, то суть вот в чем: на корабль мы привозили обычных людей, если угодно – дикарей, если угодно – новоразумную расу. Свайге экспериментировали с ними, подключая к установкам сопряжения нервной системы отдельного индивидуума с управленческими цепями корабля. Так вот, вероятнее всего, что сопряжение это двустороннее. То есть, кораблю не только отдаются приказы. Он и сам влияет на подключившихся. Грубо говоря, под влиянием корабля люди перестают быть людьми и становятся Ушедшими. Свайги, сами не ведая того, разбудили самую могучую расу в обозримой части вселенной и оставили ее вооруженной и готовой к активным действиям.

– А сразу сообразить это наши эксперты не могли? – угрюмо спросил Моеммиламай. – Сколько кораблей сохранили бы. И сколько жизней.

Интерпретатор виновато склонил голову.

– Увы, любезный Моеммиламай. То, с чем мы столкнулись, подвержено логике, которая немного отличается от нашей.

– Не пугай меня. До сих пор союз не сталкивался в космосе с чужой логикой. Кроме, разве что, логики нетленных, у которых логика, по-моему, вообще отсутствует. Но отсутствие логики – это не непонятная логика. Впрочем, ладно, продолжай. А приз наш называй как хочешь – хоть кораблем Ушедших, хоть человеческим.

Интерпретатор послушно заговорил:

– По прибытии все шесть флотов развернули боевой порядок по схеме «Медуза»…

– «Медуза»? – удивился Моеммиламай. – Но это же порядок, разработанный военными Свайге!

Латиалиламай поправил съехавшую на покатое плечо накидку.

– Да, это разработка свайгов. Но в данной ситуации она показалась экспертам наиболее удобной.

– А я, похоже, узнаю об этом последним. Вот здорово!

Предводитель флотов цоофт с неудовольствием пощелкал клювом.

– Впрочем, ладно. Я помню, я сам утверждал проект, в котором допускал применение тактических наработок союзников силами цоофт. Просто я не ожидал, что это случится так скоро.

– Мы старались, любезный Моеммиламай. Внедрение новинок тем эффективнее, чем скорее осуществляется. Решение применить «Медузу» было принято лишь на месте, когда все шесть флотов обнаружили корабль Ушедших и вышли из-за барьера невдалеке от него.

Еще из-за барьера мы просканировали объект – как и ранее он оказался окутан полем малоизученной природы, причем в таком режиме, что наши передачи и запросы прорвать его не могли. Объект вел себя совершенно пассивно – дрейфовал с отключенными двигателями и абсолютно никакой активности не проявлял.

На выходе из-за барьера наш крейсер-разведчик отправил рентгеновским кодом депешу с просьбой вступить в переговоры в соответствии с кодексом высших рас. Честно говоря, мы совершенно ни на что не рассчитывали отправляя ее. Отправили просто по привычке, подчиняясь тому же кодексу.

Тем не менее практически мгновенно корабль Ушедших снял полевую блокаду. Всю. И информационную, и силовую.

– То есть? – Моеммиламай крайне удивился и взволновался. – Они соблюдают кодекс высших рас?

– Да, любезный Моеммиламай. Соблюдают. И теперь, в соответствии с кодексом, мы обязаны отправить к ним на борт послов на переговоры.

Угол триады даже встал с циновки.

– Но это же… Это же…

– Это шанс, любезный Моеммиламай. Я полагаю, триада соберется немедленно. Кроме того, мне только что поступили свежие трансляции: армады азанни, Свайге и Роя начали выход из-за барьера в непосредственной близости от объекта.

– Насколько я помню, кодекс требует присутствия представителей всех высших рас.

– Верно, – подтвердил интерпретатор. – Связаться с представительством а'йешей? Что-то они медлят.

– Конечно, связывайся!

Давно Латиалиламай не видел шефа таким возбужденным.