Да, похоже, Калеб Мерсье не просто запугал своих людей до такой степени, что даже спустя несколько лет с момента его смерти они все еще не избавились от страха. Он совершил нечто гораздо худшее. Он внушил каждому члену своей стаи, что те сами по себе. Они не были настоящей общностью, семьей, питающей силой друг друга. Именно это, скорее всего, и позволяло ему быть безнаказанным так долго. Ну, может, хоть теперь и таким странным для нашего вида образом они научатся держаться вместе. Но это не моя проблема.

Ночь я прокрутился почти без сна, тоскуя по запаху и теплу Юлали. Утром, попрощавшись с Беном, я отправился в обратный путь. Уже перед посадкой раздался звонок мобильного. Звонил Камиль, и у меня почему-то тревожно заныло внутри.

— Север, прости меня, я такой безмозглый мудак! — зачастил друг, едва я ответил.

— Тоже мне открытие!

— Север, я упустил Юлали! Она, черт возьми, сбежала от меня!

Мое сердце ухнуло в желудок.

— Погоди, ну-ка спокойно!

— Эта засран… Короче, твоя жена сказала мне привезти ее в этот долбаный институт. Ну, я привез. Короче, там ведь хренова уйма всяких дверей и коридоров. Вот перед одной из них она и велела ее подождать.

— Ну!

— Что ну-то! Я ведь и ждал, как полный… В общем, когда прошел почти час, я сунулся туда. Оказался какой-то там хренов склад. И там свой отдельный выход на улицу. Твоя жена поимела меня, как лоха!

— Это плохо! Ты ищешь ее? — Мне хотелось взреветь в ярости на Камиля и на Юлали, но это сейчас бессмысленно.

— Да. Я велел всем парням садиться на тачки и прочесывать этот гребаный город. Север, мы найдем ее, клянусь! — Впервые слышал, чтобы голос моего Беты дрожал.

— Камиль, ты ищи ее. Клясться и извиняться будешь потом. Ищи ее, слышишь?! Я уже вылетаю!

Я подрагивающими пальцами набрал номер моей жены. Абонент вне зоны. Да стоит ли удивляться! Упертая, невозможная женщина! Что ты опять задумала?!

Юлали Мерсье

Северина не было весь день. Несколько часов я действительно упорно занималась обработкой данных, но чем дольше он отсутствовал, тем меньше мне удавалось сосредоточиться на том, что я делаю, из-за растущего глухого раздражения. Я продолжала упрямо делать вид, что страшно занята, когда приходили меня «проведать» Нести и Камиль, а ближе к вечеру и Микаэль. Как будто я наивная и не понимаю, что они просто стучат Северину, чем я занята, раз носа наружу не показываю. Могу даже поспорить, что и разговоры мои по телефону пытаются слушать. Тоже мне, шпионы хреновы в тылу врага! Поэтому я отключила звук и с Матиасом общалась эсэмэсками. Он все еще убеждал меня отказаться от личной встречи с Велшем. Я же всячески старалась приглушить его сомнения и опасения. Хотя из-за его столь упорного прессинга я уже и сама начала мандражировать. Разумом-то я понимала, что самое худшее, что меня ожидает, — это то, что разговор пойдет не так, и тогда я просто уйду. Но нечто похожее на тревогу все же скреблось внутри. Хотя, возможно, я просто накручивала сама себя из-за того, что Монтойя не вернулся даже к вечеру. Я видела, что он звонил, но говорить не захотела. О чем нам беседовать? Как прошел мой день? Или где этого кобеля до сих пор черти носят? И хотя я продолжала убеждать себя в том, что волновать это меня может только в связи с тем, что мой неугомонный муж может что-то затевать, но все равно мысли все чаще возвращались к тому, где он, а главное, с кем. Когда же он не появился и к ночи, я вынуждена была смириться с тем, что мою голову посещают противные фантазии того, как может Северин проводить свое время прямо сейчас. Горькое чувство закипало, подступая к горлу и душа меня гадкими картинками его и других женщин. Мне было стыдно за эту ревность, но в конце концов здесь я была одна, и никто не знал грызущих меня мыслей, так что толку-то притворяться перед самой собой. К тому же это именно Монтойя предложил мне отношения, закрытые для других партнеров. А теперь сам не является ночевать. Естественно, я ни за что на свете не пошла бы задавать вопросы о его местонахождении никому из «Парящих». Этого не позволят моя гордость и упрямство. Да и смысл? Он их Альфа, и даже если он в этот самый момент трахает кого-то в соседнем трейлере, разве мне кто скажет? Злость на Северина снова стала раздуваться внутри удушливым комом, грозя перекрыть доступ рассудочным мыслям и заставить опять совершить нечто импульсивное, о чем я тут же пожалею. Вот с какого момента я, спокойно и рационально мыслящая женщина, начала превращаться в ревнивую невротичку, способную бросаться на людей с угрозами? Что, присутствие в моей жизни Монтойи заставляет меня регрессировать от существа разумного к зверю, живущему только инстинктами и голыми эмоциями? Звонок Пробса показался в тот момент столь нужным отвлечением. Все еще опасаясь острого слуха моих надсмотрщиков, я сбросила его и написала эсэмэс, предупреждая, что общаться могу только так.

«Все готово», — пришло через минуту.

«Время», — я.

«Желательно до 12.00. Где мы можем встретиться?» — Пробс.

Я некоторое время сидела, размышляя над вариантами. Куда бы я ни собралась, почетный эскорт мне точно обеспечен. Вставал вопрос: как мне от него избавиться? Размышляя об этом, я поймала себя на мысли, что опять бегу. Это, видимо, какой-то мой рок. Мне все время нужно бежать, тем или иным способом, чтобы делать то, что хочу, и оставаться собой. Телефон дернулся, напоминая, что на том конце ждут ответа.

«???????????» — Пробс.

И тут меня осенило. Да, лаборатория опечатана, но в само-то здание мне входить никто запретить не может! Тут же созрело и решение.

«Мой институт. Служебный выход. 10.00», — набрала я.

«Жел. возьмите машину с хорошей тонировкой», — отправила следом.

«Ок».

Я приняла душ и забралась в постель, думая о том, как же взбесится Монтойя из-за моего побега. Понятно, совсем-то мне от него сбежать некуда. Так что, скорее всего, он найдет меня и набросится с воплями, как припадочный, как только я домой вернусь. Но чем больше проходило времени, а он так и не появлялся, тем больше становилась моя решимость и желание досадить шляющемуся черт-те где мерзавцу. Заснуть никак толком не удавалось. Стоило только задремать, и я тут же снова просыпалась, чутко прислушиваясь. К тому же запах Монтойи пропитал всю постель, и мое тело-предатель жалко скулило, что ему катастрофически не хватает близости. О, да ладно, заткнись! Мы не трахались всего-то третью ночь, а такое ощущение, что у тебя позади три года долбаного целибата. Ненавижу этого самодовольного засранца за то, что он приручил мой организм, превратив его в сгусток похоти. Я, как гребаная многострадальная собака Павлова, приобрела новый условный рефлекс. Стоило почувствовать хотя бы запах Северина — и вот уже внутри все сводит в остром желании получить весь остальной прилагающийся к аромату комплект в виде всего Монтойи. Того самого, который сейчас наверняка неплохо проводит время, если не счел нужным явиться домой. А зачем? Тут ведь всего лишь я! Склочная, раздражительная, навязанная сучкой-судьбой жена. Господи, как же мне хочется прямо сейчас придушить этого самовлюбленного придурка!