— Нет, сэр. Мы не знаем, куда он скрылся. Нам убрать тела? Нет? Понял. Сэр. Оставим их, чтобы вы могли посмотреть. Замечательно. Да, сэр.

Он повесил трубку и отскочил от телефона так, будто держал гремучую змею.

Человек с жабрами хрипло захохотал.

Эдвин-Пепел-Логлин-Феникс встал с кресла и выглянул из кабины гидроплана. Один из поплавков ударялся о каменный мол. Но сейчас его не заботили волны на озере или повреждения самолета. Его занимало то, что он видел на вершине холма, дом с горящим светом в окнах. Его занимал кусочек зуба и запрятанные в Могильниках спящие бессмертные. Все они теперь принадлежат ему.

Мужчины и женщины Брендона мертвы. Настало время, когда из Эштауна восстанет Феникс.

Позади него на узких полках лежали два бессознательных тела, а с потолка свисала клетка, в которой бился и злобно пищал красноплечий дрозд.

— Нам выносить их? — Один из зеленых близнецов снял пилотские наушники.

— Нет, — ответил Феникс. — Сначала мой триумфальный выход.

Доктор Феникс не пожелал входить в покоренный Эштаун через кухонную дверь. И не стал просить своих отпрысков нести над ним зонтик. Он прошел в сопровождении двух своих высоких, худых сыновей верх по холму на поляну перед главным зданием. Теперь он стоял в своем непромокаемом плаще и соломенной шляпе у подножия огромной лестницы, рядом с бездыханным телом швейцара.

Он слышал, как стрекочет крыльями целый выводок гигантских стрекоз в темноте за его спиной. Их стало гораздо больше, но некому было наблюдать в ретрансляторы и некому было давать приказ об атаке.

Поднявшись по лестнице, он оказался у огромной деревянной двери. Не успел он протянуть руку, как она со скрипом распахнулась.

Перед ним простирались сверкающие мозаичные полы и сводчатые потолки с фресками, вдалеке виднелась кожаная лодка на пьедестале. Феникс глубоко втянул воздух и вздохнул. Как же долго он этого ждал.

Сесил Родес и еще двенадцать человек выстроились у стены.

Доктор Феникс наслаждался моментом. Затем, смеясь, он стянул перчатки, сбросил плащ и шляпу и перешагнул через порог. Впереди в коридоре виднелись поверженные тела, все лежащие лицом вниз, с беспомощно раскинутыми руками и ногами, с пеной у ртов — неизбежные жертвы его триумфа.

— Где мальчишка? — спросил он у Родеса.

Тот откашлялся и подергал себя за ус.

— Не могу сказать точно, сэр. Он был у Стерлинга. Но, насколько вы знаете, Стерлинг пропал.

Субъект с жабрами захихикал.

— Команда развалилась.

Феникс медленно развернулся и прошел вдоль шеренги бандитов, остановившись около него. Он был гораздо выше, чем они, но и тоньше.

— Мой дорогой друг, кто дал тебе эти глаза? — спросил он, лучезарно улыбаясь. — И эти милые акульи жабры?

Мужчина промолчал, и только капельки холодного пота сбежали по его лбу.

— Ты просил, чтобы тебя родили? Желал ли ты осознанно обладать зрением, обонянием, десятью пальцами? Нет. Но у тебя они есть. А я дал тебе гораздо больше.

Мужчина посмотрел Фениксу в глаза и сжался, попытался отвести взгляд и не смог. По его лицу пробежал страх. Феникс медленно поднял правую руку и сжал щепотью пальцы. Затем щелкнул, и глаза мужчины закатились. Ноги подогнулись, и он повалился вперед, задыхаясь.

— Твоему телу больше не нужны легкие, — сказал Феникс. — А вот жабры сохнут без воды. — Несчастный упал на пол. — Не переживай так сильно, — продолжил Феникс, тепло улыбнувшись. — Ты просто уникален. Мало кому выпадает шанс утонуть в воздухе.

Больше не обращая внимания на бьющееся на полу тело, Феникс обратился к Сесилу.

— Не хватает еще девятерых, которых вы мне назвали. Где они?

Родес нервно облизнул губы и покачал головой.

— Я не знаю, сэр.

Феникс кивнул, тяжело вздохнув, откинул назад черные волосы и поправил лацканы своего запачканного медицинского халата.

— Прошу, отведите меня к телам, к печальному урожаю, к сладкому закату Ордена.

— Хорошо, — сказал Родес. — Тогда следуйте за мной.

Пока они шли вдоль по коридору, Родес робко откашлялся и пролепетал:

— Насчет того, что мы обсуждали, сэр, — зашептал он. — Звание Брендона… Переворот успешно завершен, и можно уже объявить всем остальным. Я готов присягнуть вам на верность.

Феникс остановился, склонив голову. Его длинные руки безвольно свисали по сторонам, как у набивной куклы. Он разразился громким хохотом, а затем поднял голову, посмотрел на адвоката, и от его взгляда повеяло могильным холодком.

— Мистер Родес, — медленно растягивая слова, произнес он. — Вы предали свой народ, свой Орден и своих друзей. Я бы вам и стирать свои носки не доверил. — И он пошел дальше, бросив через плечо: — Когда мне понадобятся новые предательства, я обращусь к вам. А теперь идем. Я хочу посмотреть на погибших, на тех, кого вы отравили для меня.

— Я не… — пролепетал Сесил и осекся. Мимо него, направляясь к хозяину, прошли зеленые близнецы. Их жабры слегка подрагивали. — Но вы же сказали…

— Никакого Брендона больше не будет! — вскричал доктор Феникс. — Ни Ордена, ни рангов, никакого аттракциона из раздувания собственной значительности и важности. Только хозяин и подчиненные, мистер Родес. Я создам новую расу, подвиды, поднявшиеся над грязью рода человеческого. Эштаун станет гигантским чревом, а вы — бабкой-повитухой.

Близнецы последовали за Фениксом по коридору, мимо кожаной лодки. Остальные потянулись за ними; кто-то, проходя мимо Сесила, смотрел на него, кто-то улыбался, кто-то злобно ухмылялся, а кто-то просто повесил голову.

Спустя минуту Сесил Родес остался один. Он посмотрел на выход, где осталась распахнутой дверь, ведущая наружу, прочь из Эштауна, подальше от того, что он натворил. На каменные ступени капал дождь, и из-за угла виднелись ноги швейцара. Мимо пролетели гигантские стрекозы.

Он отвернулся и побежал за Фениксом, миновав проклинающие его сотни глаз на фотографиях и портретах, мимо распростертых тел — свидетельств его преступления.

Внезапно одно из тел подскочило и с разворота ударило его ногой в живот.

Он мешком рухнул на пол, не в состоянии даже вздохнуть. Из глаз хлынули слезы, и когда они стекли, он понял, что в лицо ему смотрит дуло револьвера, а также разъяренная Диана Бун.

Коротко щелкнул курок.

За спиной Дианы показался Смит. У него в руках была небольшая клюшка для гольфа.

— Видит Бог, я обязана это сделать, — сказала Диана твердо. Ее голос был больше похож на рычание. — Но я не могу тратить пули.

Мальчик молча шагнул к нему и поднял клюшку. Раздался удар.