Сняла с него туфли и чулки, расстегнула пряжку пояса. Он начал было сопротивляться, но тут глаза мои привлекло нечто совсем необычное.

— Что с тобой произошло, черт побери?! — возопила я.

На бедрах виднелось несколько длинных красных царапин, отчетливо выделявшихся на фоне бледной кожи. А на внутренней стороне одного бедра красовались следы укуса — отпечатки зубов были отчетливо различимы.

Горничная, выливавшая горячую воду в ванну, с любопытством воззрилась на эти свидетельства бурно проведенной ночи и не преминула внести свою лепту в объяснение их происхождения:

— Unpetite chien? — спросила она. — Маленькая собачка? Или что-то еще? — В ту пору я еще не владела местным жаргоном в должной степени, однако знала, что petites chiens частенько разгуливают по улицам на двух ногах и с размалеванными лицами.

— Вон! — сказала я по-французски, подкрепив приказ истинно королевским жестом. Горничная подхватила ведра и вышла, надув губки. Я обернулась к Джейми. Он приоткрыл один глаз, однако, увидев выражение моего лица, тут же быстро закрыл.

— Ну? — потребовала я.

Вместо ответа он передернул плечами, затем сел и крепко растер ладонями лицо, потом уставился на меня, вопросительно приподняв одну рыжеватую бровь.

— Сроду бы не подумал, что столь воспитанной и благородной даме, как ты, известен подспудный смысл подобных выражений.

— Слышала этот термин, — небрежно заметила я и, скрестив руки на груди, продолжала сверлить его подозрительным взором. — Однако нельзя ли узнать, где ты подцепил эту столь интригующую цифру?

— Ну, мне предложили, вернее, навязали, чуть ли не силой. Одна дама, с которой я случайно встретился вчера…

— Случайно не та ли самая дама, которая укусила тебя за ляжку?

Он опустил глаза и задумчиво потер место укуса:

— Гм, нет… Эту даму не волновали столь большие цифры. Думаю, она бы удовлетворилась одной шестеркой.

— Джейми, — начала я, нервно притопывая ногой, — где ты был всю ночь?

Зачерпнув воды из ванной, он плеснул ее в лицо, струйки сбегали вниз, по покрытой рыжеватыми волосками груди.

— М-м-м… — пробормотал он, — дай-ка вспомнить… Сначала ужин в таверне. Там мы встретили Гленгэрри и Мильфлера. — Месье Мильфлер был парижским банкиром, а Гленгэрри, один из молодых якобитов, — членом клана Макдоннеллов. По словам Джейми, он лишь наезжал в Париж время от времени и его часто видели в компании с Карлом. — А после ужина отправились играть в карты к герцогу де Кастеллоти.

— Ну а потом?

— Еще одна таверна. И еще одна. И наконец, заведение, которое тоже можно было бы считать таверной, если бы не приятное добавление в лице нескольких дамочек весьма занимательной внешности и разнообразных талантов.

— Ах вот как, талантов? — заметила я, покосившись на отметину на ноге.

— Бог ты мой, да они занимаются этим прямо на людях! — сказал он и брезгливо передернулся при одном только воспоминании. — А две из них — так прямо на столе! Между седлом барашка и вареной картошкой. Прямо в айвовом желе.

— Бог мой! — ахнула вернувшаяся горничная и, подлив в ванну горячей воды, перекрестилась.

— А ты помалкивай! — огрызнулась я и снова обратилась к мужу: — Ну и что же дальше?

А дальше события приняли довольно обыденный в подобных случаях оборот, хотя и свершались они прямо на глазах у публики. Щадя чувства Маргериты, Джейми дождался, пока она не выйдет из комнаты за новой порцией горячей воды.

— И тогда Кастеллоти взял толстуху с рыжими волосами и еще одну, маленькую блондинку, отвел их в уголок и…

— Ну а ты что делал все это время? — перебила я это захватывающее повествование.

— Наблюдал, — ответил он, словно сам себе удивляясь. — Все это было не слишком прилично, конечно, но чего еще ожидать, в подобных-то обстоятельствах…

Пока он рассказывал, я пошарила в его кожаной сумке и выудила оттуда не только маленький кошелек, но и толстое металлическое кольцо, украшенное гербом. С любопытством нацепила на палец — оно оказалось слишком широким и болталось на нем, как обруч на палочке.

— А это чье? — спросила я. — Похоже на герб герцога Кастеллоти, но у владельца его пальцы, должно быть, толстые, как сосиски… — Кастеллоти же, по описанию Джейми, походил на бледный и сморщенный стручок итальянской фасоли, с личиком худеньким и изможденным, точно у больного ребенка. Только подумать, айвовый соус!..

Я подняла глаза и увидела, что Джейми покраснел — от пупка до корней волос.

— Э-э… — проблеял он, с повышенным интересом разглядывая пятно грязи на колене. — Оно вообще-то не для… пальца предназначено.

— Тогда за… О!.. — Я взирала на кольцо уже совершенно завороженная. — Бог ты мой! Я слыхала о подобных вещах, но…

— Слыхала?! — Джейми был совершенно шокирован.

— Да, но не видела. А тебе оно подходит? — И я протянула руку, примерить. Он инстинктивно прижал ладони к причинному месту.

Тут появившаяся с водой Маргерита поспешила заверить его:

— Не беспокойтесь, монсеньор. Я уже видела такое.

Переводя взгляд с меня на служанку, он подтянул килт повыше.

— Стоило весь вечер отбиваться и защищать свою добродетель, — с горечью заметил он, — чтоб поутру, вернувшись домой, выслушивать все эти комментарии.

— Так, значит, ты защищал свою добродетель? — Я перекидывала кольцо с ладони на ладонь, придерживая указательными пальцами. — А это что, подарок? Или же ты взял его напрокат?

— Подарок. И не стоит больше об этом, Саксоночка. — Он поморщился. — Наводит на неприятные воспоминания.

— Ах, ну да, конечно! — Я не спускала с него глаз. — Кстати, о воспоминаниях…

— Ну сколько же можно! — взмолился он. — Неужели ты думаешь, что я способен на такое? Я, женатый мужчина!..

— А разве месье Мильфлер не женат?

— Не только женат, имеет двух любовниц, — ответил Джейми. — Но он француз, а это меняет дело…

— Но герцог Кастеллоти вроде бы не француз. Он итальянец…

— Да, но он герцог. И это тоже меняет дело.

— Вот как? Интересно, какого мнения придерживается на этот счет герцогиня?

— Думаю, там все в порядке. Герцог сам рассказывал, что жена его многому научила. А что, ванна еще не готова?

Поплотнее завернувшись в одеяло, он слез с кровати, подошел к ванной, над которой поднимался пар, и ступил в воду. Затем скинул одеяло и быстро присел. Но, видно, недостаточно быстро.

— Ну и громадина! — воскликнула горничная и перекрестилась.

— Хватит, — строго заметила я. — Большое спасибо.

Она опустила глаза, залилась краской и выскользнула из комнаты.