пошутил он, присаживаясь на краешек стола.

Эдмунд посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

— Как продвигаются усиленные тренировки для наших людей?

Шатан потер подбородок, изображая глубокую задумчивость.

— Они бегают, как лошади, дерутся, как волки. С такой армией мы сразим даже дьявола.

— Тренировки должны быть незаметными, — напомнил Эдмунд, его голос снова стал серьёзным. — Никаких лишних разговоров, никаких показных действий. Мы не можем рисковать не зная, есть ли среди наших людей шпионы.

Шатан развёл руками, словно оправдываясь.

— Всё идёт гладко, милорд. Мы следим за тем, чтобы никто ничего не заподозрил. Даже мои собственные люди порой не знают, что тренируются для настоящей войны.

Эдмунд удовлетворённо кивнул.

— Продолжай в том же духе. И будь начеку.

— Разумеется, — ответил Шатан.

На лице Вильяма читалась скрытая тревога.

— Милорд, — начал он, не дожидаясь вопросов, — всё идёт по плану. Мы продолжаем копить оружие и ресурсы. Ваши люди на юге доставили новую партию мечей и стрел, а на востоке нам удалось заключить сделку на поставку брони.

— Хорошо, — коротко ответил Эдмунд. — Но мне нужны подробности.

Вильям развернул свиток и разложил его на столе.

— Вот последние донесения. Кольцо свободы и виконт Марк Севрин помогаЮт с поступлением, также дом Келлер предоставил два десятка щитов и несколько ящиков стрел. Дом Карнелл начал собирать припасы на случай долгой осады. Альбрау предложили свои склады для хранения оружия, чтобы избежать подозрений.

Эдмунд изучал свиток, его пальцы легко скользили по строкам.

— Это хорошие новости. Но есть ли что-то, что вызывает тревогу?

Вильям нахмурился.

— На западе, недалеко от границы с владениями графа Рейнальда, наши курьеры заметили усиленные патрули. Возможно, королева и её сторонники пытаются перехватить наши поставки.

— Убедитесь, что пути доставки надёжны, — приказал Эдмунд. — Если понадобится, измените маршруты. Я не хочу терять ни единого клинка.

Вильям кивнул, его лицо оставалось мрачным.

— Мы сделаем всё возможное.

Когда кабинет снова опустел, Эдмунд остался один. На его столе лежали карты, письма и планы. Его взгляд был сосредоточен на отчётах, а рука машинально листала пергамент. Он потер виски, чувствуя, как напряжение сковывает тело. День был длинным и беспокойным: донесения, распределение задач, и главное суметь распланировать все без малейшей ошибки — требовало огромного внимания.

Тихий стук в дверь вывел его из размышлений.

— Войдите, — произнёс он, не поднимая головы.

Дверь приоткрылась, и в комнату ступила Розалия с подносом в руках. Эдмунд отвёл взгляд от документов, и, едва увидев её, губы его тронула заметная улыбка. Она стояла в проёме, смущённо опустив взгляд, но от этого выглядела ещё более очаровательно.

— Я принесла тебе кое-что. Ты пропустил ужин, — сказала она тихо, делая шаг вперёд.

Эдмунд откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, и склонил голову набок.

— И ты решила исправить эту оплошность? — в голосе прозвучала тёплая насмешка.

Розалия шагнула ближе, и он заметил, как в её глазах мелькнуло лёгкое беспокойство.

— Да. Я… я сама готовила, — проговорила она, ставя поднос на стол.

Он поднял бровь, подавив смешок.

— Сама? — переспросил он, будто не веря услышанному.

Она отвела взгляд, закусив губу, и призналась:

— Перевернула всю кухню, пытаясь приготовить хоть что-то съедобное. Наш повар едва не лишился чувств, пока помогал мне.

Эдмунд засмеялся — глубокий, бархатистый звук, который заставил её вспыхнуть.

— Ты решила бросить вызов кулинарным богам, моя Роза? Смелый шаг.

Она нахмурилась, сложив руки на груди.

— Если не хочешь, можешь не есть, — фыркнула она, повернувшись к нему спиной.

Эдмунд мгновенно поднялся, шагнув к ней, прежде чем она успела уйти. Его рука мягко коснулась её запястья.

— Постой, — произнёс он, и в его голосе послышались уже не насмешка, а что-то мягкое, почти нежное. — Ты пыталась ради меня. Как я могу отказаться?

Она медленно обернулась, и он заметил, как её глаза дрогнули. Он почувствовал странное тепло, глядя на неё. В этом жесте, в её смущении, была искренность, которую он редко встречал в других.

Он вернулся к столу, жестом приглашая её сесть рядом. Она опустилась на край кресла, наблюдая, как он снимает крышку с блюда.

— Что ж, — сказал он, беря вилку, — если я вдруг паду замертво, знай, это не от недостатка любви.

Она толкнула его в плечо, но улыбнулась.

Эдмунд попробовал первое блюдо, задумчиво пережёвывая, а затем взглянул на неё с серьёзным выражением.

— Удивительно, — произнёс он.

— Что? — насторожилась она.

— Что это не только съедобно, но даже вкусно, — сказал он с ухмылкой, и глаза его сверкнули.

Она рассмеялась, расслабляясь, и вдруг сказала:

— Я просто хотела, чтобы ты поел. Ты слишком много работаешь.

Эти слова, простые, но наполненные заботой, задели его глубже, чем он ожидал. Эдмунд смотрел на неё, и внезапно все карты, отчёты и заботы дня перестали иметь значение.

“Как я заслужил её?” — мелькнуло в его мыслях.

— Ты иногда бываешь слишком добра ко мне, — тихо произнёс он, отодвигая поднос.

Она не успела ответить, как он склонился к ней, облокотившись на спинку кресла, и притянул её ближе.

— Но если ты продолжишь так заботиться обо мне, боюсь, мне придётся оставить дела замка на тебя.

— И тогда я сама превращусь в тебя? — парировала она, дразня его.

— Нет, — мягко ответил он, опустив взгляд к её губам, — Но будь моя воля, я бы остался рядом с тобой, навсегда.

Её дыхание сбилось, и тишина наполнила комнату, словно весь мир замер вокруг них. Он обвёл пальцем прядь её волос, затем наклонился ближе, но остановился в миллиметре.

— Как только я докушаю, следующей будешь ты, — прошептал он, отстраняясь, чтобы дать ей пространство.

Розалия не ответила, но её глаза, полные смущения и огня, сказали всё.

Охохо ребятки, слишком горячо «Мысленно раздает вееры»

Глава 113

Трещание дров в камине заполняло тёплой мелодией покои. Я сидела на мягком ковре, поджав ноги, и смотрела, как Рори, уже подросший, с азартом тянул за край моего ночного платья. Его маленькие коготки застревали в ткани, а взгляд светился жизнерадостным упрямством.

— Рори, оставь платье, — мягко упрекнула я, поднимая котёнка и гладя его по пушистой спине. Он урчал, довольный вниманием, но всё ещё игриво пытался вырваться.

— Он становится всё больше и наглее, — с усмешкой заметил Эдмунд, сидя в кресле напротив. Его фигура, залитая оранжевым светом пламени, казалась внушительной и спокойной.

— Это отчасти твоя вина, — улыбнулась я, глядя на него через полуопущенные ресницы. — Ты позволяешь ему всё.

Эдмунд чуть склонил голову, опираясь локтем на подлокотник.

— Уж лучше пусть котёнок будет избалован, чем его хозяйка. Хотя… — Он