его мягкую шерсть. — Может, тебе стоит научить меня этому искусству.

Он зевнул, и я невольно рассмеялась.

— Ты — мой маленький философ, — добавила я, чувствуя, как усталость накрывает меня с головой.

Агата улыбнулась, почесав его за ушко и принялась помогать мне раздеваться. Она аккуратно расстегивала застежки на корсаже, стараясь не задеть ткани, запачканной пылью со стройки.

— Никогда бы не подумала, что та Госпожа в замке герцога Вальмон, станет ходить по грязной площадке, раздавать указания и таскать ведра с водой, — с легкой усмешкой сказала она, откладывая корсаж в сторону.

Я улыбнулась, глядя на своё отражение в тусклом зеркале.

— Раньше я думала, что моя жизнь — это бесполезный круговорот дней, где я жила подобно тени, — призналась я. — Но теперь понимаю, что настоящая сила — в том, как ты действуешь и что можешь изменить.

Агата подняла бровь, но в её взгляде сквозила гордость.

— Вы стали совсем другой, моя Госпожа. Смелее, решительнее. Ваша матушка гордилась бы вами.

Я грустно улыбнулась, позволив ей снять с меня юбку.

— Та Розалия всё ещё здесь, Агата. Просто теперь она знает, что мир гораздо больше четырех стен.

Агата остановилась, посмотрела на меня и с улыбкой покачала головой.

— Всё равно, какая вы — прежняя или нынешняя, — главное для меня, чтобы вы были счастлива, моя Госпожа.

Глава 110

Зал для тренировок был прохладным, но воздух быстро наполнялся жаром от наших усилий. Вильям стоял напротив меня, держа меч с такой легкостью, словно это продолжение его руки. Его серо-зеленые глаза неотрывно следили за каждым моим движением.

— Держи клинок крепче, но не так, чтобы руки затекали, — сказал он ровным, почти равнодушным голосом, показывая правильный хват. — Меч — это не только оружие, но и инструмент выживания. Если ты овладеешь им, то даже слабое тело станет грозным.

Его слова были как холодный ветер: суровые, но мотивирующие. Я сжала рукоять, стараясь повторить за ним движения.

— А как ты научился? — спросила я, пытаясь отразить его следующий удар.

Вильям слегка усмехнулся.

— У меня не было выбора. В наших краях меч — это не роскошь, а необходимость. Однажды он спас мне жизнь.

Он остановился, подняв меч к уровню глаз, и замер, словно вспоминая.

— Ты должна понимать, Розалия, — продолжил он, вернувшись к нашему уроку, — меч спасает не только силой, но и точностью. Попади по уязвимым местам — и ты обезвредишь врага.

Я внимательно слушала, пропуская его слова через себя. Затем он показал, как наносить удары, объясняя, куда лучше целиться: в шею, на бок или в бедро.

В какой-то момент, неожиданно для нас обоих, мне удалось не просто отразить его удар, но и нанести свой. Лезвие деревянного меча слегка ударило его по боку.

Вильям замер, а затем одобрительно кивнул.

— Это было неплохо. Даже очень.

Его слова заставили меня расправить плечи.

— Благодарю, — ответила я, с трудом скрывая радость.

Когда тренировка завершилась, я ощущала боль в руках, но была довольна собой.

После ужина я направилась в библиотеку, взяв одну из книг, которую посоветовал Филипп. Это был трактат о первой помощи. На площади постройки домов нередко случались мелкие травмы, и мне казалось полезным хотя бы поверхностно разобраться в том, как помочь человеку.

Вокруг горели свечи, отбрасывая теплый свет на страницы книги. Я читала о том, как остановить кровотечение и правильно наложить повязку.

— Ты могла бы воспользоваться отдыхом, но вместо этого сидишь с книгами. — Голос Эдмунда раздался позади, и я вздрогнула.

Повернувшись, я увидела его фигуру в полутьме. Он пересек комнату и склонился над столом, бросив взгляд на открытую страницу.

— Это простые знания, — объяснила я, показывая рисунок с перевязкой руки. — Я подумала, что это может быть полезным.

Эдмунд выпрямился и окинул меня взглядом, в котором сквозило недовольство.

— Для этого есть лекари, Розалия. Тебе не обязательно всё брать на себя.

Я улыбнулась, но покачала головой.

— Это всего лишь основы. Что-то, что может спасти жизнь в критический момент. Я не собираюсь заменять лекарей.

Он тяжело вздохнул, но спорить не стал.

— Ты упрямая, как всегда, — произнес он, а затем резко сменил тон. — Но знаешь, я нашёл тебе занятие получше.

Я подняла бровь, гадая, что он задумал.

— Танец, — заявил он с лукавой улыбкой.

— Эдмунд, сейчас? — Я рассмеялась, но он уже протянул мне руку.

— Почему бы и нет? Позволь себе немного радости, моя роза.

Неохотно отложив книгу, я вложила свою руку в его. Он помог мне встать и увел в центр комнаты, где было чуть больше пространства. От огня свеч, библиотека была наполнена золотым свечением

— А музыку ты тоже мне сыграешь? — поддразнила я.

— Напевай, — просто ответил он, улыбнувшись.

— Я? — Я покачала головой, уже предвкушая, как нелепо это будет выглядеть.

Но Эдмунд поднял меня за талию, словно я была пушинкой, и закружил по комнате.

— Напевай, или я сам начну, а ты не хочешь слышать моё пение, поверь.

Сдерживая смех, я тихо начала мурлыкать простую мелодию из детства.

— Вот видишь, не так уж и сложно, — сказал он, подстраивая шаги под мой ритм.

Мы кружились в полумраке библиотеки, и этот момент казался настолько простым, но таким настоящим. Эдмунд слегка приподнял меня, затем медленно опустил, остановив так близко, что наши лица оказались на расстоянии вздоха.

— У тебя лёгкая поступь, — сказал он, шёпотом добавив: — Но твои шаги могли бы быть ещё легче.

— Ах, да? — Я притворно нахмурилась. — А ты, может, научишь меня?

— Обязательно. — ответил он, медленно прижимаясь к моим губам… и я поняла, что не хочу, чтобы этот момент заканчивался.

Глава 111

Прошли уже полтора месяца с начала моих уроков с Дарианом, и наша работа с луком постепенно превратилась из мучительного испытания в нечто увлекательное. Не сказать, чтобы я была настоящим мастером, но уже могла гордиться заметным прогрессом.

— Ну, что, миледи, может, на этот раз вы хотя бы попытаетесь не ранить воздух? — бросил Дариан, лукаво глядя на меня поверх своего лука.

Он был терпеливым, но язвительным наставником. Каждое его слово словно подталкивало меня доказывать, что я не хуже. В этом он, пожалуй, походил на Шатана — оба обладали острым языком.

— Уверяю тебя, Дариан, на этот раз воздух останется целым, — ответила я, чуть сдвинув брови и выровняв лук.

Он усмехнулся, ставя одну ногу на бревно.

Лук казался легче, чем в первые дни, но натянуть тетиву всё ещё было задачей, требующей усилий. Дыхание замедлилось, мир вокруг