Но Стью не мог выполнить эту просьбу. Вик продолжал глухо стонать, и нервы у него не выдержали. Он побежал к лифтам, подальше от этого почерневшего лица, напоминающего луну при частичном затмении, подсознательно ожидая, что Вик позовет его, окликнет беспомощно-праведным голосом, каким больные обращаются к здоровым, если им что-нибудь нужно. Однако Вик только продолжал стонать, и это пугало еще сильнее.

Двери лифта закрылись, а кабина пошла вниз, когда Стью вдруг подумал, что лифт может оказаться ловушкой. Вполне в их духе. Может, в кабину впрыснут отравляющий газ или сработает реле, отсоединив тросы и отправив его в недолгий полет на дно шахты. Он нервно огляделся, пытаясь найти скрытые вентиляционные каналы или амбразуры. Клаустрофобия погладила его шершавой рукой, и неожиданно кабина сжалась до размера телефонной будки, а потом и гроба. Преждевременные похороны, ага.

Он протянул палец к кнопке «СТОП», но подумал: а что хорошего в остановке между этажами? Прежде чем успел ответить на этот вопрос, кабина замедлила ход и плавно остановилась.

А если там вооруженная охрана?

Но единственным часовым, который поджидал его в коридоре, оказалась мертвая женщина в униформе медсестры. Она свернулась калачиком у двери женского туалета.

Стью смотрел на нее так долго, что двери лифта начали закрываться. Он вытянул руку, и двери послушно разошлись. Стью вышел из кабины. Коридор вел к Т-образному перекрестку, и Стью зашагал к нему, обойдя мертвую медсестру по широкой дуге.

Позади него раздался шум, и он резко повернулся, вскинув револьвер, но это всего лишь второй раз захлопнулись двери лифта. Он посмотрел на них, шумно сглотнул и пошел дальше. Шершавая рука вернулась, наигрывая мелодии на его позвоночнике и убеждая послать к черту это хождение, пуститься бегом, прежде чем кто-нибудь… что-нибудь… сумеет до него добраться. Эхо шагов в полутемном коридоре административного крыла не добавляло спокойствия. Пришел поиграть, Стюарт? Очень хорошо. Двери с панелями из матового стекла маршировали мимо, и каждая могла рассказать свою историю. «ДОКТОР СЛОУН». «ЗАПИСИ И РАСПЕЧАТКИ». «МИСТЕР БОЛЛИНДЖЕР». «МИКРОФИЛЬМЫ». «КОПИРОВАНИЕ». «МИССИС УИГГС». «С огородика[77]», – подумал Стью.

На Т-образном перекрестке стоял фонтанчик с питьевой водой, теплой, с привкусом хлорки, от которой его желудок чуть не вывернулся наизнанку. Слева выхода не было. На кафельной стене Стью увидел надпись: «БИБЛИОТЕЧНОЕ КРЫЛО» – и оранжевую стрелку под ней. Коридор в том направлении тянулся, казалось, на многие мили. В пятидесяти ярдах на полу лежало тело человека в белом защитном костюме. Он напоминал какое-то странное животное, выброшенное на стерильный берег.

Стью начал терять самообладание. Здание оказалось огромным, куда больше, чем он предполагал вначале. Впрочем, предполагать что-либо он мог исходя лишь из того, что видел, когда его сюда привезли: два коридора, один лифт, одна палата-бокс. Он мог бродить здесь часами, оглашая коридоры звуками и эхом своих шагов, переходя от трупа к трупу. Они лежали повсюду, словно призы в какой-нибудь жуткой игре «Охота за сокровищами». Стью вспомнил, как возил Норму, свою жену, в большую больницу в Хьюстоне после того, как у нее диагностировали рак. Там на стенах везде висели схемы со стрелкой, указывающей на точку. На стрелках красовались слова: «ВЫ ЗДЕСЬ». Схемы предназначались для того, чтобы люди не заблудились, как сейчас заблудился он. Заблудился. Ох, малыш, это плохо. Это очень плохо.

– Не впадай в ступор, мы почти на свободе, – вслух произнес Стью, и слова эхом вернулись к нему, монотонные и странные. Он не собирался их озвучивать, так получилось только хуже.

Он двинулся направо, повернувшись спиной к библиотечному крылу, прошел мимо каких-то кабинетов, свернул в другой коридор и зашагал по нему. Начал часто оглядываться, убеждая себя, что никто – например, Элдер – его не преследует, но не в силах в это поверить. Коридор закончился запертой дверью с надписью: «РАДИОЛОГИЯ». На ручке висела написанная от руки табличка: «ЗАКРЫТО ДО ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ. РЭНДАЛЛ».

Стью вернулся к развилке, выглянул из-за угла, осторожно посмотрев в ту сторону, откуда пришел. Тело в белом скафандре лежало далеко-далеко, уменьшившись до размеров точки, и все вокруг казалось неизменным и вечным, что только усилило желание Стью вырваться из этого здания как можно быстрее.

Он повернул направо. Через двадцать ярдов добрался до еще одного Т-образного перекрестка. Снова повернул направо. На этот раз коридор закончился лабораторией микробиологии. В одном из лабораторных отсеков на письменном столе лежал молодой мужчина в одних трусах. Он был без сознания, и изо рта и из носа у него шла кровь. Хриплое дыхание напоминало осенний ветер, шуршащий высохшими обертками кукурузных початков.

И тут Стью все-таки побежал, из коридора в коридор, все более и более убеждаясь в том, что выхода нет, во всяком случае, на этом этаже. Эхо его шагов следовало за ним по пятам, словно Вик или Элдер успели-таки направить в погоню взвод призрачной военной полиции. Потом Стью овладело другое наваждение, каким-то образом связанное с теми странными снами, которые он видел в последние несколько ночей. Он так перепугался, что не мог заставить себя обернуться: боялся, что увидит идущую следом за ним фигуру в белом защитном костюме, фигуру без лица, с черной пустотой за плексигласовым щитком. Какого-то ужасного призрака, наемного убийцу, прибывшего из-за пределов здравого времени и пространства.

Тяжело дыша, Стью завернул за угол, пробежал десять футов, прежде чем осознал, что коридор этот – тупик, и налетел на дверь с табличкой. Прочитал надпись на табличке: «ВЫХОД».

Он взялся за ручку, не сомневаясь, что та не повернется, но она повернулась, а дверь легко открылась. По четырем ступеням он спустился к следующей двери. Слева от лестничной площадки ступени вели вниз, в густую темноту. Верхнюю часть второй двери занимала стеклянная панель, а перед ней была натянута защитная сетка. За стеклом ждала восхитительная теплая летняя ночь и вся свобода, о которой мог только мечтать человек.

Стью все еще зачарованно смотрел сквозь стекло, когда из темноты уходящего вниз крутого лестничного пролета высунулась рука и ухватила его за лодыжку. Сдавленный вскрик разорвал горло Стью, как шип. Он обернулся, чувствуя, что живот превратился в глыбу льда, и увидел окровавленное, ухмыляющееся лицо, обращенное к нему из темноты.

– Спускайся ко мне и поешь со мной курочки, красавчик, – прошептала тварь надтреснутым, умирающим голосом. – Здесь та-а-ак темно…

Стью закричал и попытался освободить ногу. Ухмыляющаяся тварь не отпускала его. Из уголков ее рта стекала то ли кровь, то ли желчь. Стью ударил другой ногой по держащей его руке, а потом наступил на нее. Лицо скрылось в темноте. Послышалась серия глухих ударов… затем раздались крики боли или гнева – Стью точно не знал. Да его это и не волновало. Он толкнул наружную дверь плечом, и она с треском распахнулась. Он вывалился наружу, безуспешно взмахнул руками, пытаясь удержаться на ногах, и упал на бетонную дорожку.