— Вот, присаживайтесь. — Паук подвел Цияна к просторному ложу, застеленному бордовым покрывалом с золотой вышивкой и указал на край.

«Приплыли…» — Циян тут же вспомнил, как ранее ему предлагали заглянуть в чужие штаны.

— Лучше вы присядьте, — ответил он, держа в руках пару баночек с мазями и мешочек с размельчённой сушеной травой. — Вы высокий, мне будет удобнее, если вы сядете, а я останусь стоять.

Паук, не раздумывая, сделал как велели и его лицо оказалось лишь немного ниже, чем лицо Цияна, которому пришлось встать меж чужих расставленных ног, чтобы дотянуться до ран.

— Подержите. — Стараясь не робеть, он вложил в широкую левую ладонь паука мешочек с травой и одну баночку с мазью.

— Что это? — недоуменно спросил демон.

— Лекарства. Они помогут ране зажить так, чтобы не осталось следов. Вам нельзя будет смывать мази в течение недели, после нанесения они засохнут и образуют корку, которая со временем отойдет сама.

Циян собрался зачерпнуть пальцами средство и заметил, что руки у него грязные. Жижа, в которой он чуть не захлебнулся, засохла, образовав тонкую полупрозрачную пленку на его коже, а из-за недолгого лежания на земле в некоторых местах к пальцам прилипла грязь.

Паук, заметив его замешательство, усмехнулся и, быстро перехватив запястье Цияна свободной рукой, притянул его ладонь ко рту.

Лекарь так растерялся, представив, что сейчас его руку откусят, что даже не воспротивился. А паук тем временем высунул длинный раздвоенный язык, каждая половинка которого была толстой, как щупальца крупного осьминога, и поочередно обвил им чужие пальцы, мягко посасывая и очищая.

И видят боги… Если бы в этот момент демон не продолжал сохранять с Цияном зрительный контакт, бесстрастное лицо лекаря искривилось бы как на картине Мунка «Крик».

Паук причмокнул и отпустил чужую руку.

— Можете продолжать, — с ухмылкой сообщил он и добавил: — Вы очень вкусный.

Цияна после его слов почувствовал себя шашлычком на вертеле. Чтобы не зацикливаться на том, что он — еда, и не впадать в панику, он поспешил зачерпнуть двумя пальцами мазь. Это была серая кремообразная субстанция с запахом белой глины, которую Циян аккуратно нанес на еще не затянувшуюся, но уже не кровоточащую рану. Паук немного поморщился, но дергаться не стал и это поразило лекаря.

«А если бы я отраву тебе на раны нанес? Совсем головой не думаешь, доверяя лечению бессмертного заклинателя?»

[А я ведь сказала, что сообразительностью паук-демон не отличается. Вам действительно стоило использовать яд!]

«Да я его не взял! Я боюсь открывать тот сундук в своей спальне!»

Циян случайно заглянул в пару-тройку чужих глаз и, увидев в каждом свое лицо, с трудом удержался от желания передернуть плечами.

Пока он работал, паук смотрел на него так сосредоточенно и внимательно, что это пугало все больше. Он не любовался и не задумался, а откровенно изучал, словно видел в чужих чертах нечто знакомое и влекущее. Циян сначала не обращал внимания, потом терпел, нанося мазь из второй баночки, но на этапе посыпки ран сушеной перетертой травой не выдержал и спросил:

— Вы моё лицо хотите сожрать?

Восемь глаз моргнули.

— Да пока нет, — со смешком ответил паук. — Ты мне кого-то напоминаешь, но не пойму кого.

«Ой, не говорите мне…» — чуть не простонал Циян.

— Ты случайно не потомок Бога Войны?

«Да вы что… опять⁈»

Паук задумчиво причмокнул, взглянув куда-то в сторону.

— Я вживую его не застал, но в Юду есть храм со статуей этого бога и твоё лицо как будто похоже на его.

Циян замер от удивления, невольно представив владыку Диюя у алтаря. «Даже статую поставил? Как же сильно он дорожил этим божеством?»

— А разве такая статуя в подземной столице уместна? — Циян продолжил накладывать травы поверх мази.

— Не особо, но кто мы такие, чтобы противиться решениям владыки? Я не знаю, что их связывало, может быть, мой господин хотел осквернить светлый облик божества, поэтому и поставил его изображение в Юду, — со смешком сказал демон.

Циян не ответил и не отреагировал. Ему не хотелось думать о чужих драмах и травмах, которые, судя по его непонятно откуда взявшимся воспоминаниям, сопровождали владыку Диюя и Бога Войны…

Он нанес остатки трав и сказал:

— Готово. Всё должно зажить к концу следующей недели. — Циян отступил на пару шагов, чтобы оказаться подальше от демона. — Теперь верните мой меч, как и обещали.

— Так скоро? Даже полежать не соизволишь? — Паук похлопал по месту на кровати рядом со своим левым бедром.

— Нет, спасибо. Я бы хотел покинуть вас как можно скорее, у меня в мире много дел, — сухо ответил Циян.

— У-у… покинуть? — Паук начал медленно подниматься с места. — А кто тебя отпустит?

Циян даже спрашивать не стал что за чушь сказал его собеседник, ведь всё было очевидно — они не обговаривали побег. Только возврат меча!

— Хорошо, но меч все равно верните. Или вы обещаний не держите? — Он невозмутимо протянул к пауку раскрытую ладонь.

Демон недолго смотрел на неё в недоумении, а потом коротко хохотнул.

— Не держу, но в ответ на твою помощь всё-таки его отдам. — Он развернулся и подошел к одной из клеток на дне которой, видимо, валялся меч.

Циян задумался, что с ним случится, если он прямо сейчас побежит прочь? Он ведь умел быстро бегать, не сможет же эта тварь с легкостью догнать бессмертного? В чем тогда смысл сотни лет тренировать цингун, если какой-то паучара окажется быстрее?

— Лекарь, — окликнул ковыряющийся в костях на дне клетки демон, что не стал в неё лезть, а открыл дверцу и просунул руку. — Лучше стой на месте, если не хочешь, чтобы я побежал на тебя с твоим же оружием.

«Да я вроде и не двигался», — только и успел подумать Циян перед тем, как Ло Хэян выскочил из-за его спины и метнулся к пауку, выбрасывая вперед талисман.

Золотая бумажка прилипла к ромбовидному пятну меж чужих лопаток. Паук резко обернулся и выбросил вперед руку с мечом, планируя пронзить лезвием нападавшего. Из его раскрытого рта в лицо Ло Хэяну вырвался клубок ядовитого дыма.

Глава пика Мечей, плевав на отраву, заблокировал удар своим оружием и