Из ящика стола он достал некий предмет и протянул мне. С глубоким удивлением я обнаружила, что это нож. Но нож очень необычной формы — длиннее и тяжелее обыкновенного ножа. Мулат подвинул его ко мне, положив на край стола, и теперь я могла разглядеть его полностью. Нож был выточен из единого куска слоновой кости, рукоятка и лезвие представляли собой одно целое. Но лезвие ножа было в форме желобка с очень острыми, по бокам замкнутыми краями. Рукоятка же представляла собой полый цилиндр, в глубину которого уходил желоб-рукоятка. На внешней поверхности рукоятки были какие-то иероглифы в виде человеческих фигурок. И все это было странным, таким странным, что никогда в жизни мне не доводилось видеть подобного.

Казалось, это странное лезвие ножа вообще не способно резать. Мне вдруг подумалось, что при попытке что-либо разрезать закругленные концы лезвия станут цеплять поверхность того, что необходимо разрезать, цеплять и поддевать в стороны, словно снимая какую-то верхнюю оболочку. Я подержала этот странный нож в руке, зацепила поверхность свитера и поняла, что резать им невозможно. Тогда для чего же он используется?

— Что за странный нож такой, — не выдержала я, — и почему вы готовы отдать его мне?

— Забирайте, если хотите. Причем совершенно бесплатно. Я понятия не имею, что это за гадость такая, и для чего он используется. При попытке разрезать руку своей партнерше один тип сделал ей рваную рану, почти сняв кожу на руке. После этого отобрал этот предмет, а клиенту отказал от заведения. Потом пытался выяснить, что это за нож, но выяснил только, что нечто подобное существует у северных народностей, в шаманских племенах, где практикуются кровавые ритуалы. Или еще на тихоокеанских островах у туземцев. Больше ничего не выяснил. Но мне этот предмет не нужен. У меня в столе он только занимает место и раздражает своей непонятностью. Если хотите, отдам его вам.

— Этот нож… Его принес Вирг Сафин? — догадалась я. — Именно из-за этого ножа у него были здесь неприятности?

— В точку! Видите, какой ценный сувенир? Забирайте его скорее, если он вам подходит.

Было видно, что почему-то ему очень сильно хочется избавиться от этого предмета, и он воспользовался мной как предлогом. Я взяла нож и положила его в сумку. Я так и не поняла, знал ли он, что я как-то связана с Виргом Сафиным? Скорее всего, знал, иначе я никак не могла объяснить его странные поступки. Ведь это ничем не объяснимый поступок — взять и отдать постороннему человеку нож, пусть даже и странный. Если только с ним не связано что-то страшное… Тогда это — стратегическая хитрость и даже подстава, по отношению к любому другому человеку, кроме меня. Я была как раз единственным человеком, которому он мог безопасно отдать нож Вирга Сафина. А раз так — знал. Точно, знал.

Я закрыла сумку. Больше говорить было не о чем.

— Спасибо вам! — я сказала это искренне, от всей души. Глаза этого странного человека потеплели.

— Берегите себя. Я чувствую, что вы в серьезной беде. С вами не все в порядке. Это видно сразу, невооруженным взглядом. А потому, берегите себя.

Было страшно слышать от него такое. Но я все-таки пробормотала слова благодарности. Потом обернулась уже в дверях. Не глядя мне в след, жестко барабаня по поверхности костяшками пальцев, он сидел за столом, как жердь, противоестественно выпрямившись, и при этом глядя в одну точку перед собой.

Ноги сами по себе ускоряли шаги. Они несли меня в мрак Фиолетовой комнаты. Там я и должна утонуть. Потому, что после того, что сегодня произойдет, я больше никогда не выплыву наружу. Я была в Фиолетовой комнате одна ровно день назад. Когда он дал мне новый ключ, чтобы могла все приготовить. И я делала вид, что готовлю ролевую игру. На самом же деле я спрятала в комнате несколько нужных предметов, и обнаружила то, что искала.

Я обнаружила тайный вход в башню — студию, как и предполагала давно. Его студия соединялась с Фиолетовой комнатой. На самом деле Фиолетовая комната была частью пристроенной к дому башни, пристройки, которую придумал и сделал он сам.

Вход в студию. Дверь, спрятанная в стене, вернее, за искусственной кладкой стены, расставляющая все точки. И когда я проникну в нее… Когда я увижу своими глазами… Для меня навсегда закончится прежняя жизнь. Впрочем, она давным-давно для меня закончилась. В тот момент, когда я оказалась в доме Вирга Сафина.

Полумрак в коридоре более отчетлив. Вот и заветная дверь. Дверь Фиолетовой тайны, приоткрытая в моем ожидании. Я сделала вдох поглубже, и переступила порог. Я сделала это. Все для меня кончено.

За два дня до этого мы с Максом встретились в небольшом уютном кафе, я сказала ему, что мне от него нужно. Я знала, что правда, которую я открою, обрушится на меня жестоким ударом. И будет она состоять исключительно из двух частей. Первая: помощь Макса в получении особой информации. И вторая: рассказ Дмитрия, к которому меня послал Мулат, об особом кинжале. Я чувствовала, что совсем близко подобралась к концу. Еще немного, и я узнаю настоящее, всю правду.

Меня сжигал, преследовал, уничтожал охотничий азарт — азарт охотника, вплотную подобравшегося к добыче, или исследователя, наконец-то дошедшего до важной, пиковой точки исследования. Мне оставалось совсем немного до конечной точки пути. Я уже чувствовала правду, подозревала ее и догадывалась о ней. Но, чтобы обрести истину, мне все-таки требовались реальные доказательства.

— Ну, не знаю… — лицо Макса стало серьезным, — ты даешь мне очень сложную задачу.

— Поверь, ничего сложного. Не сложнее, чем встреча с Мулатом.

— Что ты сравниваешь! — вспыхнул Макс, — Мулат — открытый человек, он с легкостью идет на контакт. Он интервью дает, по телевидению выступает, не то, что с тобой встретиться! Да он вообще с кем угодно готов встретиться, чтобы сделать себе рекламу. То же, о чем ты меня просишь… Это уже вообще выходит за рамки.

— Поверь, ничего сложного! Да у всех рядовых сотрудников СБУ есть списки криминальных авторитетов и современных, и давно отошедших от дел. Они с ними даже сотрудничают. Все, что тебе надо узнать — кто из криминальных авторитетов в 1990-е сотрудничал с киллером по кличке Палач, и дать мне пообщаться с этим человеком!

— Ты хочешь сказать, что Комаровского убил этот Палач?

— Именно. Отошедший от дел убийца. Который работал на кого-то из серьезных криминальных авторитетов в 1990-е годы.

— Чушь. Этого Палача давно бы пришили.

— Нет. Криминал не любит и боится маньяков. Очень не любит и очень боится. Скорей всего, Палача бы никто не тронул. Он был особый случай.

— Ты противоречишь сама себе. То — бригадный, работал в бригаде авторитета, то — маньяк, который сам по себе…

— А разве такие совпадения невозможны?

— С чего ты вообще взяла, что этот авторитет захочет с тобой говорить?

— Скорее всего, потому, что он до сих пор боится этого человека и будет рад шансу от него избавиться.