Садзаки почти закончил оборот. Теперь солнце находилось за его правым плечом, что сильно мешало считывать слова с губ. Корабль мог анализировать только приливы крови к коже лица.

– Очевидцы утверждают, что Силвесту и его жене удалось избежать смерти, когда был убит Жирардо, но с тех пор, вот уже восемь месяцев, их никто не видел. Если верить некоторым источникам, Силвест находится у кого-то в плену, но теперь его держат вне города, возможно в одном из укрытий «Истинного пути».

Вольева напряглась. Она понимала, к чему все это ведет. К тому, что всегда было неизбежным. Правда, сейчас на мысли о неизбежном наводили поступки Садзаки, а не человека, которого он искал.

– Очевидно, вести переговоры с официальными властями, что бы они собой ни представляли, – дело бесполезное, – продолжал Садзаки. – Я сомневаюсь, что они бы отдали нам Силвеста, даже если бы захотели. К сожалению, это оставляет нам только одну возможность.

«Вот оно!» – подумала Вольева.

– Мы должны сделать так, чтобы выдача Силвеста была в интересах всей колонии. – Садзаки улыбнулся, белые зубы ярко сверкнули на фоне смуглого лица. – Излишне упоминать, что я уже начал закладывать фундамент для такой ситуации. – И Садзаки обратился прямо к Илиа: – Вольева, ты можешь приступать к выполнению своей задачи. Детали меня не интересуют.

В другое время самолюбие Вольевой было бы удовлетворено, поскольку она точно угадала намерения Садзаки. Но сейчас она испытывала только наползающий ужас: ее заставляют повторить уже совершенное когда-то. И хуже всего было понимание: она выполнит то, чего Садзаки от нее ждет.

– Давай, – сказала Вольева. – Он не кусается.

– Я знакома со скафандрами, триумвир. – Хоури помешкала, а затем ступила в белизну комнаты. – Просто не думала, что снова их увижу. Уж не говоря о том, чтобы напяливать на себя эту дрянь.

Четыре скафандра стояли у стены удручающе белого склада, шестьюстами уровнями ниже корабельной рубки. Склад примыкал к залу номер два, который Вольева приспособила для тренировок.

– Нет, вы только послушайте ее, – сказала одна из присутствовавших женщин. – Так говорит, будто залезть на несколько минут в эту штуковину – значит совершить величайший подвиг. Ты вряд ли отправишься с нами вниз, Хоури, так что не спеши обмочиться.

– Благодарю за совет, Суджик. Обязательно постараюсь запомнить.

Суджик пожала плечами – видно, сочла фырканье непозволительной тратой сил – и подошла к предназначенному ей скафандру. За ней последовала ее подружка Сула Кьярваль. Готовые принять своих будущих обитателей, скафандры напоминали лягушек, из которых выпустили кровь, выпотрошили, изрезали, растянули и пришпилили к стене. Сейчас они имели антропоморфную конфигурацию, с чересчур длинными ногами и распростертыми, как для объятия, руками. На руках отсутствовали пальцы, да и кистей как таковых не было – просто нечто ластообразное. Хотя по приказу хозяина скафандр мог быстро отрастить любые манипуляторы, в том числе и пальцы.

Хоури не солгала, она действительно раньше имела дело со скафандрами. Правда, на Окраине Неба они были редкостью, их завозили с других планет, покупали у торговцев-ультра, которые охотно посещали раздираемую войнами планету. Там ни кому не удалось наладить промышленное копирование этих вещей, а потому скафандры в той армии, где служила Хоури, стоили фантастически и считались чуть ли не могущественными тотемами, ниспосланными самими богами.

Скафандр просканировал Хоури, снял размеры, чтобы адаптироваться к ее фигуре. Ана стояла на месте, когда скафандр шагнул вперед и принял ее внутрь себя; это сопровождалось кратковременным приступом клаустрофобии. Уже через несколько секунд он плотно застегнулся и наполнился гель-воздухом, что позволяло ему двигаться без риска раздавить обитателя.

Он задал Хоури несколько вопросов насчет подгонки оружия и регулировки автономных систем и произвел необходимые изменения. Конечно, в зале номер два присутствовали разновидности только самого легкого оружия. Подготовленные учебные сценарии очень органично соединяли реальные физические действия и виртуальное применение вооружений, с одним условием: каждый аспект тренировки должен восприниматься с полной серьезностью, в том числе безграничные возможности скафандра по усовершенствованию процесса расправы с врагами, которых угораздит попасть в его боевое пространство.

Бойцов было трое, не считая Хоури. Ее всерьез не рассматривали в качестве участника десанта на поверхность планеты.

Командиром была Вольева. Хотя в ее разговорах с Аной и проскакивали намеки, что она родилась в космосе, ей много раз доводилось высаживаться на планеты, и она приобрела необходимые рефлексы, увеличивавшие шансы выживания. Среди этих рефлексов было и глубочайшее уважение к закону всемирного тяготения.

То же самое можно было сказать и о Суджик. Она родилась либо на обитаемой станции, либо в субсветовике, но посетила достаточно планет, чтобы ходить по их поверхности, не ломая себе кости. Ее хрупкость, подобная обманчивой хрупкости клинка, нисколько не обманывала Хоури. Суджик была как здание, сооруженное талантливым архитектором, который прекрасно знал, какие нагрузки предстоит выдержать постройке, и с наслаждением придавал ей изысканную легкость и красоту.

Кьярваль, всегда сопровождавшая Суджик, очень сильно отличалась от подруги. Она и на химерика была мало похожа. Все члены ее тела были натуральными, но в тоже время в ней не чувствовалось ничего человеческого. Лицо плоское и гладкое, будто оптимизированное для пребывания в водной среде неизвестной планеты; сетчатые кошачьи глаза лишены зрачков. Ноздри и уши напоминали жаберные отверстия, а рот представлял собой невыразительный разрез. Он почти не двигался, когда женщина говорила, но всегда был искривлен, придавая лицу выражение некоторой экзальтации. Она не носила одежды, но даже в прохладном помещении склада казалась не нагой, а скорее обтянутой каким-то эластичным по лимером. Настоящая ультра, иначе говоря, существо загадочного, явно не дарвиновского происхождения.

Ана слышала о биоинженерных проектах по созданию особых человеческих линий, проводившихся подо льдами таких планет, как Европа, и о людях, приспособленных к жизни в космических кораблях, заполненных водой. Сула казалась живым выходцем из этих легенд. Но вообще-то, она с тем же успехом могла быть и чем-то совершенно иным. Возможно, на все эти трансформации Кьярваль пошла из чистого каприза и они не имели никакого практического смысла. Но возможно и другое: они служат прикрытием для чего-то важного – например, маскируют совершенно иную сущность.

Как бы там ни было, Сула посещала разные планеты, и сейчас это было главным.

Садзаки тоже знал уйму миров, но сейчас он находился на Ресургеме, и было неясно, какую роль этот человек сыграет в освобождении Силвеста, если оно состоится. О триумвире Хегази Хоури знала мало, но по отдельным репликам составила впечатление, что его нога ни разу не ступала на то, что имело естественное происхождение. Неудивительно, что Садзаки и Вольева делегировали триумвиру Хегази обязанности тылового обеспечения. Ему бы не позволили – да он и сам не хотел – высадиться на Ресургем.