стражи, Флор утратил также и всех пленников которых можно было использовать как заложников на случай переговоров. Дочь Годфри просто растворилась где-то. Её, насколько он знал, не смогли обнаружить силами всей стражи, и его шпионы нигде её не видели. А иметь такого туза на руках было бы очень отрадно. Отдавая себе отчёт в происходящем, Флор был готов на любые условия Годфри, лишь бы он встал на его сторону. Честолюбивые планы отступили под натиском страхов. На данный момент если бы Годфри предложил ему отдать власть над кварталом сыну, а самому уйти с Варенькой жить обычной жизнью на какую ни будь ферму он бы согласился. Даже если бы Годфри встал во главе горда. Флор не стал бы сражаться с ним имея и несколько дюжин отборных бойцов. Но страх не тормозил его способность мыслить, а наоборот подстёгивал к точным и ясным действиям. Для посторонних наблюдателей флор выглядел решительным и смелым, никому не могло бы прийти в голову, что в душе он испытывает настолько пораженческие настроения.

Солнце шло к горизонту, но до сумерек ещё было далеко. Все приготовления к обороне закончились. Некоторые заговорщики отправились по своим вотчинам. Землевладельцы ускакали на свои фермы, поплотней закутавшись в дорожные плащи и обвязав сбрую тряпьём, чтобы не звенела и не привлекала внимания. Представитель ремесленников вполне логично отправился к своим помогать в обороне родного квартала. Те, кто решил остаться под защитой Флора укрылись в подвале конторы распивая хозяйское вино и закусывая сыром, обсуждали шансы и наиболее вероятные варианты исхода событий.

Столкновение со сбродом Митрофана началось с отдалённого шума пьяных голосов. Они еще долго раздавались с разных улиц вокруг торгового квартала прежде чем Флор, из окна своего кабинета в конторе, возвышавшегося почти над всем городом, увидел факелы и бряцающих оружием разбойников. Но в преддверье штурма произошло и нечто приятное, то, что чуть-чуть укрепило боевой дух Флора вселив надежду в его уже смерившееся с поражением сердце. Отряд стражи, не вызывающей доверия Митрофана, отправленный им с утра охранять городскую стену, трезвый и в полном вооружение пришёл под знамёна торгового квартала по призыву Семёна, которому доверял. Это означало, что силы почти равны. Вновь прибывших бойцов быстро вооружили арбалетами и расставили по баррикадам.

Как и предполагал Флор, Митрофан собирался их поджечь. В свете ещё яркого вечернего солнца пламя факелов, в руках нападавших, сливалось с отблесками в окнах домов и терялось в косо падающих лучах. Но чёрный дым отчётливо фиксировал нахождение толпы, поднимаясь столбом из русла улицы. Флор с замиранием сердца ждал, когда этот столб дыма приблизится. Ещё несколько минут назад рядом с ним стоял Семён, но увидев приближение нападавших отправился отдавать распоряжения к месту непосредственного столкновения. И теперь Флор находясь в одиночестве опустил вожжи правления и только смотрел. Мысли остановились в его голове он превратился исключительно в наблюдателя.

Варенька, узнав о том какую кашу заварил её любовник перестала с ним разговаривать. И ушла коротать время осады в конторскую столовую, к другим женщинам. Флор не мог и не хотел с этим ничего сейчас поделать, одиночество его только радовало. Сквозь пьяный мат нападавших и возгласы грабь награбленное в укрепление одной из баррикад полетели факелы. С другой стороны, крыши, заполненные арбалетчиками, ответили градом болтов и струями из пожарных брандспойтов. Улица заполнилась жуткими криками и стонами раненых. Некоторые умирали под ногами напирающей толпы. Но слаженные действия обороняющихся охладили пыл мародёров и натиск ослаб, а потом и вовсе схлынул. Плотный людской поток рассеялся по смежным огородам и улицам в поисках слабых мест в обороне квартала. Флор никогда не видел ничего подобного, столько бессмысленных смертей за такой короткий промежуток времени привели его в ужас. Он в оцепенение прилип взглядом к окну, за которым, в робком свети раннего сумрака лежали мёртвые и копошились, извиваясь от боли раненые люди. Обороняющиеся с баррикад не стреляли в тех, кто пытался унести раненых и Флор был им мысленно благодарен за это. Струйки некогда сильного потока толпы текли теперь в разных направлениях вокруг цепи укреплений хорошо обозначенные всё ярче светящимися факелами. Эти люди не оставили своих намерений, а переполнявшая их злость лишь на некоторое время уступила место страху. Флор не испытывал к ним ненависти. Им овладело безмерное чувство жалости ко всем, в первую очередь к себе самому, но не только, он так же жалел и этих глупых людей так бездарно разрушивших все его замыслы. Он проклинал тот день, когда в первый раз доверил свои мысли одному из самых верных своих сообщников, теперь пугливо сидящему в подвале с остальными участниками заговора. «Они не обладают, даже, достаточной силой воли для того, чтобы посмотреть на то, причиной чего они явились». — Подумал Флор. Нет, он не раскаивался, он был и оставался уверен в правоте своих идей, но безвозвратно разочаровался в людях, которых раньше считал своими соратниками.

С крыш изредка стреляли. Прицельно, но хаотично. Видимо курки спускали самые безжалостные. Самого Митрофана не было видно в рядах, нападавших видимо он струсил. И управлял погромом, если это было возможно, откуда-то из далека. «Интересно, он разделался с членами бывшего правительства». — подумал Флор.

С Высоты своего наблюдательного пункта Флор увидел, как по улице в сторону баррикады движется телега с установленными в передней части большими дверьми, создающими неплохое укрепление для нападавших. Следом двигалось ещё несколько подобных сооружений. «Это они хитро придумали». — Отметил он про себя. Словно не являлся участником событий.

Арбалетчики больше не могли причинить такого урона нападавшим. Телеги выстроились поперёк улицы создавая естественную стену защищавшую атакующих. Из-за неё полетели плотным потоком стрелы, не дающие высунутся людям Флора из своих укреплений. Стрелки на крыше, теперь, редко рисковали поднять над коньком голову, когда по ним могли вести прицельный огонь снизу. Брандспойты поливали почти в слепую и кое где пламени подбодрённому маслом удалось заняться на баррикаде. Обороняющимся удалось сбить огонь, но теперь и они несли тяжёлые потери. Бой затягивался. Единственное в чём Флор был уверен — это в том, что людям, защищающим свой дом отступать некуда. Поэтому сражаться они будут до последнего и мысленно он надеялся на отсутствие подобной мотивации у нападавших.

Прошло примерно ещё пол часа схватки, и нападавшие придумали новое ухищрение. Флор увидел, как по улице бегут к телегам стражники, вооружённые длинными пиками. Прикрываясь дверьми на телегах, они подобрались в плотную к Баррикаде и длинными копьями старались достать обороняющихся прикрываясь сверху щитами от стрел. Но сумрак становился