– Раздел «С» заражен, – пояснил арбитр. – Так, по крайней мере, утверждает Клаус, а у меня нет оснований ему не доверять.

– Ерунда какая-то! – вырвалось у Семена. – Что значит – заражен? Мы с вами живем не во времена формирования виртомира, когда его чуть ли не ежемесячно будоражили всевозможные вирусные эпидемии. Мы давно искоренили эти пережитки эры Сепаратизма подобно раку или насморку.

– Не знаю, о чем вы толкуете, – пожал плечами Хатори. – Мне абсолютно ничего не известно о вирусах эры Сепаратизма. Наша болезнь к ним не относится. Я, конечно, не Клаус, но попробую популярно объяснить вам ее характер. Надеюсь, нет смысла напоминать, почему в свое время было запрещено виртуальное клонирование человека?..

Закон о запрете вышеупомянутой процедуры маршал Петренко знал столь же хорошо, как и данные своего персон-маркера. Изначально весьма перспективное изобретение мнемосканирования на деле получилось палкой о двух концах, один из которых был усеян острыми занозами, не замеченными поначалу. Детальное исследование коры головного мозга и психики отдельно взятого человека, анализ его поведения чуть ли не с момента рождения и снятие всех физиологических параметров организма формулировались в программный код. После чего при помощи генератора виртоличностей можно было создать виртуальную копию подопытного образца и отправить ее жить на безграничные просторы «Серебряных Врат».

На первый взгляд складывалась любопытная картина: Единое Информационное Пространство могло за довольно короткий срок оказаться наводненным не шаблонно сгенерированными виртуальными обитателями, а копиями реально существующих граждан. Однако Макросовет решил тогда не торопить события и дать полутора тысячам экспериментальных образцов прожить пару лет там, где их менее развитые в плане искусственного интеллекта предшественники существовали уже достаточно давно.

Весьма благоразумный поступок совершило правительство. Акклиматизация виртоличностей-клонов с треском провалилась. Их поведение изо дня в день становилось все более непредсказуемым и опасным, поэтому ни один из них так и не сумел получить «путевку в жизнь». Всех виртоклонов пришлось поначалу изолировать в карантин, а потом, когда стало окончательно понятно, что изменить их поведение уже невозможно, и ликвидировать…

Нельзя доподлинно утверждать, почему виртоклоны не прижились в Едином Информационном Пространстве. Семен и многие из его знакомых предполагали, что в этом было виновато само общество, категорически отказавшееся позволить виртоклонам стать его равноправными членами. А клоны, как раз наоборот, всячески старались доказать, что отличаются от прочих виртоличностей тем, что представляют собой именно личность: выказывают эмоции, спорят, настаивают на своем, дают советы, самостоятельно принимают решения… В общем, пользуются полной свободой выбора – одним из главных принципов обоих миров Великого Альянса.

Человечество не смирилось с таким положением вещей. Виртоличности-клоны обосновались в виртомире будто хозяева, отчего пользователи «Серебряных Врат» – те, которым доводилось тесно общаться с клонами, – стали считать себя в Едином Информационном Пространстве лишь гостями. А кому бы понравилось, когда в его доме неожиданно появляется новый жилец, претендующий на равноправие с владельцем? Отсюда и получалось, что пользователи охотнее шли на контакт со старыми обитателями «Серебряных Врат» – обычными шаблонными виртоличностями, чья простая психология была абсолютно предсказуема. Эти безыскусные ребята являлись только исполнительными служаками и сроду не претендовали ни на какое равноправие.

Эйфория от первого общения с виртоклонами постепенно схлынула. Уже не звучали во всеуслышание высокопарные эпитеты наподобие «новый вид человечества», «братья по разуму» или «параллельное поколение». Что же осталось? А остались не в меру своенравные виртоличности. Мало того, что они взялись требовать от создателей дать им право на воспроизводство, так еще и саботировали работу виртоличностей предыдущих поколений. Виртоклоны явно почуяли в них преграду на пути эволюции своего вида.

К счастью, самым сильным видом на просторах виртомира были и оставались маршалы, поэтому они быстро пресекли поползновения зарвавшихся выскочек.

Угодив в изоляцию, кое-кто из виртоклонов даже пытался организовывать в карантинной зоне акции протеста, доказывал, что он и его собратья – полноправные граждане Великого Альянса, и требовал для себя и прочих арестантов гражданских свобод. Виртоклоны отказывались считать себя копиями реально существующих людей, они уже в открытую называли себя людьми.

Естественно, записывать клонов в граждан Великого Альянса никто и не подумал, а их претензии не стали даже слушать. Карантинная зона была полностью очищена от «параллельного поколения» за считаные часы, а закон о запрете виртуального клонирования личности Макросовет принял еще быстрее.

Человечество оказалось не готово сосуществовать с виртоличностями, наделенными столь продвинутым искусственным интеллектом. Нельзя говорить, что интеллект сей опередил время и потому был отвергнут, – похоже, его время не настало бы никогда. Мыслимое ли дело – допустить равноправие с виртоклонами! Столь же безумная идея, что и присвоение Калигулой своему коню звания сенатора. Потомки определенно не простили бы нам такой ошибки…

– …Вы, маршалы, думали, что, отформатировав карантинную зону и убив виртоклонов, раз и навсегда покончили с проблемой, – продолжал Хатори. – Глубокое заблуждение. Кое-кто из виртоклонов все же выжил.

– Невозможно, – помотал головой Семен, изучавший материалы по данной теме во время учебы. – Все полторы тысячи экспериментальных образцов были уничтожены. Это неоспоримый факт.

– Уничтожили только те образцы, которые изловили в Открытой зоне, – возразил арбитр. – Однако вы не знали, что существуют еще двенадцать виртоклонов, обитающих вне ее. Эта новомодная в те годы забава – мнемосканирование – не обошла стороной даже Макросовет. Члены его поддались искушению и вырастили себе виртуальных двойников, которые, понятное дело, не отправились вместе с остальными образцами разгуливать по виртомиру, а были оставлены в Закрытой зоне в качестве помощников, с помощью которых Макросовет собирался упростить себе наблюдение за регионами. Короче говоря, двадцать четыре глаза – хорошо, а сорок восемь – лучше.

– Что за… абсурд! – недоверчиво фыркнул Петренко. – Виртоклоны в Закрытой зоне! Да вы рехнулись!

– Не перебивайте, дальше будет еще интереснее, – не обиделся на грубость Хатори. – Скопированные с членов Макросовета виртоклоны вели себя на удивление покладисто и проблем не создавали. Оно и понятно – ведь их прототипами послужили лучшие граждане планеты. Яблоко от яблони, как говорится, но в хорошем смысле этого слова. Порой их даже допускали к участию в совещаниях, но без права голоса, разумеется. Искусственный интеллект, бывало, генерировал весьма конструктивные идеи. Готов спорить на что угодно: вы не догадывались о том, что автором восьмой поправки к закону о маршалах является виртоклон.

– Вы издеваетесь надо мной, так ведь? – насупился Петренко.