– Вы не ранены, граф?

– Сейчас помоюсь, и посмотрим результат.

«Зачем я это все устроил?» – думал Сергей, смывая с себя чужую кровь. Честно ответил себе: «Я этого хотел, хотел боя с кораблями и хотел абордажного боя, хотел проверить себя и своих людей в реальном бою. Теперь моряки поверят в свои силы, никогда не испугаются врага».

Когда с помощью матросов вымылся, то не обнаружили даже ссадин.

– Ты молодец, граф, сам вражьей кровью умылся, себя даже поцарапать не позволил, – завистливо сказал Петр Хардерберг.

Хаки Котлу заметил шевеление среди пленных на палубе, услышал обрывки слов. Он подошел:

– Что случились? О чем говорят с корабля?

– Говорят, что этот русский, – матрос показал рукой на графа, – одним ударом отрубил голову Газману.

– В вашем экипаже служил великий Газман?

– Да, он был среди нас, с палубы крикнули эту новость.

Великий Газман убит графом?! Не просто убит, ему срубили голову одним ударом! Гордость турецкого флота, непобедимый борец и чемпион всех состязаний! Способный ударом кулака убить своего противника. Самый знаменитый человек Турции лежал с отрубленной головой.

Граф вышел из каюты в другой одежде и показал Семену Афанасьевичу на виднеющиеся паруса.

– Абордажную команду оставляем?

– Десяток берем, остальные пусть разбираются здесь.

Капитан «Афродиты» начал командовать, Хаки Котлу понял, что корвет собирается отходить. Подбежал к Сергею.

– Граф, позвольте мне перейти на линейный корабль.

– Переходите и возьмите в свои руки наведение порядка.

«Афродита» пошла на перехват купеческого корабля. Хаки Котлу пошел осматривать повреждения и результаты абордажного боя. Среди русских потерь или раненых не было. Чего не скажешь о турецких морских пехотинцах. На верхней палубе лежало на парусине более двух сотен.

– Где Газман? – спросил он первого же турецкого матроса.

– Там, где и погиб, мы его не трогали.

– Кто видел его смерть?

– Они вокруг него, все его друзья стоят или лежат рядом.

Хаки Котлу спустился на офицерскую палубу и увидел обезглавленного гиганта. Он лежал недалеко от трапа, ведущего на артиллерийскую палубу.

– Сколько врагов он убил? – спросил Хаки Котлу.

– Он не успел никого убить.

– Как это не успел? Я видел много его боев, во время боя против троих противников он кулаком убил двоих.

– Мы не хотели его пускать, но он вырвался из наших рук и побежал сюда. Русский адмирал выбил ятаган из его руки и одним ударом отрубил голову.

Шесть дней корветы подводили призовые суда к ремонтирующимся кораблям эскадры. При этом граф находил время на высадку десанта и сотнями сгонял крестьян на десантные шлюпки. В конце шестого дня на горизонте показались алжирские самбуки, и трофеи начали уводить на запад. Сложился своеобразный конвейер: корветы захватывали корабли и отводили их к дрейфующим в ремонте кораблям эскадры. Граф вместе с десятком всадников уходил в глубь материка на тридцать километров и приводил пленных. Корветы ловили купеческие корабли или сопровождали десантные шлюпки с пленными крестьянами.

Граф Алексеев обнаглел. Всадники въезжали в деревню или поселок за тридцать километров от побережья. Десантники давали жителям полчаса на сборы, затем пленных уводили на берег. Если попадались стража или воины, разговор был короткий. Оружие на землю, сами к пленным, не согласны – пуля в грудь. Дважды встречали воинские отряды до тридцати человек. Не раздумывая, открывали огонь с пятисот метров. В обоих случаях пленили половину отряда. На третьей неделе все корабли были уведены в Кадис. Судоходство в этом регионе прекратилось, пора возвращаться, и возвращаться в Петербург. Здесь больше делать нечего. Этот район переходит в руки других искателей приключений и охотников за ними. Ему пора возвращаться домой.

Проводив последние корабли, Сергей приказал идти к порту Дуррес. Хаки Котлу никак не мог понять логику поступков графа. Что еще он хочет натворить? Именно натворить, потому что последние поступки графа рассчитаны только на то, чтобы раздразнить султана. Дуррес – хоть и маленький, но порт на территории собственно Турции. Крепость способна защитить вход в порт. Корабли смогут только издали обстрелять крепость. Но этого будет достаточно для крайнего недовольства султана.

События развивались по другому сценарию. Корветы подошли к городскому пляжу вне досягаемости пушек крепости. Средь бела дня высадили десант прямо в город. Сигнальщики с мачты следили за городскими улицами. Если где-то показывались отряды военных, сигнальщики давали данные для стрельбы из носовых пушек. В остальное время пушки лениво стреляли болванками по городским зданиям. Поднялась паника и неразбериха. Орудия начали методично обстреливать крепость шрапнелью. Через час на десантные боты начали сажать местных жителей и бросать награбленное добро. К вечеру трюмы обоих корветов были заполнены ценностями, по палубе было не пройти из-за огромного количества пленных.

– Зачем ты это сделал? – спросил графа Хаки Котлу. – Тебе денег мало или есть другая причина?

– А как ты думаешь? Мне хочется узнать твое мнение.

– Ты злишь султана.

– Почти правильный ответ. Султана я не злю, я слишком маленькая величина для султана. Но тот, кому поручат поймать меня, будет очень зол и наделает много ошибок.

Сергей Николаевич передал на самбуки пленных и зашел в Мелиль попрощаться с шейхом Исмаилом. Дворец уже традиционно был полон гостей. Одни приезжали из дружеских чувств, другие из карьерных соображений, третьи – с целью купить белокожих наложниц из Европы или драгоценные камни. Шейх снова проехал с графом вокруг города и по дороге сказал главную новость, ее принес корабль, вернувшийся с реки Сенегал. Отряд вышел в золотоносные районы и начал строить крепость.

– Европейских работорговцев в устье реки встретили? – спросил граф.

– Европейцев нет, их корабли покупают рабов южнее. Там большой скалистый остров, на котором огромный рынок рабов.

– Но мне говорили, что рабов вывозят по реке Сенегал.

– В пяти днях вверх по реке есть небольшой город, куда свозят рабов из земель Мали. Дальше на больших пирогах рабов везут на остров.

– Самая большая опасность для твоего отца – это европейцы. Стоит им узнать про золото в горах Мали, и они немедленно пришлют своих солдат.

– Отец сам это понимает, очень полагается на твою помощь.

– Чем я могу помочь?

– Пушками. Оружия мы у тебя купили на тридцать тысяч воинов, а пушек у нас очень мало.

– Пушки я смогу привезти только через год.

– Я передам отцу твои слова. Он говорил, что будь у него три тысячи хороших пушек, он не опасался бы нападения испанцев.