– Не переживай, – Змей ошибся, истолковав медлительность Тизитля как итог тяжких раздумий. – Все по-честному, без обмана. В пределах десяти процентов населения. Вы – себе, мы – себе. Мы твоим тузикам еще и рождаемость повысим. Чтобы плодились, как кролики! У нас медицина – ого-го! Гляди, какое тузло счастливое…

Он указал на группу внекастовых, сидевших поодаль, у края купола. Двое переговаривались, один курил трубку. Остальные наблюдали за сеансом гипноза. Они были совсем разные: мужчины, женщины, подростки. Худые и толстые, с татуировками и без. Они были одинаковые. Лица. Глаза. Расслабленность поз. Покой безмятежности.

Тихая умиротворенность счастья.

Не было ни возбуждения, ни эйфории, которыми сопровождается честный плен. Не было предвкушения скорого ухода в солнце. Казалось, дикарям удалось воочию заглянуть в пламя ждущей их вечности – и окончательно убедиться: солнце от них никуда не денется. Рожденные вне каст? Нет, теперь они – астлане. Солярное будущее им гарантировано. Надежность предъявленных гарантий дарила тузикам счастье, отныне – и до конца земной жизни.

…тузики, сказал Змей. Тузло.

Слово было незнакомым. На нем сделалось ясно, что Змей говорит с Тизитлем при посредстве авто-толмача: звук расслоился, реальный голос Змея, чуть дребезжа, пробился из-под искусственного. Переводчик работал идеально – вживлен в гортань носителя, он подавал речь естественным путем, с сохранением тембра и интонаций, параллельно заглушая, сводя на нет первичное звучание голоса. Как бы то ни было, в «тузле» Тизитль уловил легкий оттенок пренебрежения. Эти, которые тузло, уже прошли через процедуру гипноза. Мытьем или катаньем, чужаки добились от них…

Чего?

Плевать хотел Тизитль Зельцин на все чудеса, добрые и злые. Он видел главное: будущее. Постепенно, исподволь, чужаки станут наращивать свое присутствие на Острове Цапель. Десять процентов. Пятнадцать. Ускоренный прирост поголовья внекастовых. Высокотехнологичные игрушки с барского плеча. Сперва – для избранных, позже – для широкого круга. Чудеса медицины. Альтернативная энергетика: не переводите зря ценных тузиков. Увеличение квот. Ползучая пропаганда. Два-три поколения, и уже не тузики – кастовые астлане станут записываться в очередь к доброжелательным гипнотизерам, чтобы раз и навсегда, до конца жизни, окунуться с головой в сладкое умиротворение, улыбаясь, пойти ко дну. Об этом будут мечтать с детства, с нетерпением дожидаясь совершеннолетия. Для большинства это станет единственной целью в жизни…

Не хочу. Не хочу этого видеть.

Вернув стаканчик, Тизитль пошел прочь. Змей окликнул его, но полковник молчал. Он ждал выстрела в спину. Ждал, надеялся, молил о снисхождении – и понимал, что надежда тщетна.

Радужный купол сомкнулся за ним.

– Возвращайся к вертолету, – ловец, истомившийся от ожидания, радостно кивнул. – Взлетайте. Меня не ждите.

– А…

– Это приказ.

Пройдя между двух опустевших хижин, Тизитль свернул правее, в заросли манилкары. Отыскав просвет меж ветвей, сделал еще пару шагов и остановился. Со всех сторон его окружала стена зелени – сочной, глянцевой. Зелень отгораживала полковника Зельцина от всего мира. Зелень гасила панику лучше радужного купола.

– Не хочу этого видеть. Даже из солнца.

Быстро, чтобы не передумать, он полоснул себя ножом по горлу. Покойник Олин мог бы подтвердить: он всегда действовал быстро, особенно держа в руке нож. Вспомнив Олина, Тизитль улыбнулся; ниже подбородка расцвела, толчками выплескивая жизнь наружу, вторая улыбка. Ноги подкосились, Тизитль упал на колени, свистнул глоткой, втягивая жалкую, ничего уже не решающую порцию воздуха, и повалился ничком. Под телом растеклась багровая лужа, ловя случайные отблески дня – пурпур с золотом. Мухи не успели попировать в свое удовольствие: Остров Цапель быстро впитал кровь, приняв последнюю шутку полковника Зельцина, как должное.

* * *

– Садитесь, курсант. Нет, не сюда.

– А куда?

– В пятое кресло. Застегните манжеты.

– В манжетах нет никакой…

– Отставить, курсант. Застегните манжеты: ручные и ножные.

– Хорошо, хорошо…

– Воротник я зафиксирую сам.

Deja vu, вздохнул доктор Туллий, глядя на вихрастого блондина. Тот пытался умоститься в кресле; казалось, у блондина избыток рук и ног. Сколько таких сопляков прошло через руки доктора? Училище на Тренге, теперь – коллант-центр на Октуберане. И каждый раз одно и то же: «В манжетах нет никакой надобности!»

Как дети малые…

Блондин все еще возился, мосластые конечности торчали углами. Ну какой из парня курсант? Студент-третьекурсник взял «академку» ради искрящегося шанса стать коллантарием. Опять же, услуги центра бесплатные: инъекции, обучение, стол, крыша над головой. Если ты не из семьи банкиров – по молодости, считай, в пансионат угодил.

В акуст-линзах пела скрипка. Звук таял, растворялся в воздухе, отдалялся, превращаясь в едва различимое эхо; возникал вновь, наслаиваясь и множась. Скрипке вторило рассыпчатое серебро клавесина. Вторая из Осенних сонат Монтинелли, солирует Исаак Траверс, аккомпанирует Луиза Орре. Блондин морщился: музыка его раздражала, манжеты давили. Волосы курсанта торчали неопрятными слипшимися сосульками, как если бы он взмок после тренировки, а потом забыл принять душ и расчесаться.

Очередной писк моды.

В студенческие годы доктора Туллия был в фаворе «спэйс-гранж». Сейчас – «бласт-синт». В юности доктор тоже кривил рот, заслышав скрипку. Ничего, выздоровел. Классический фон при вакцинации одобрен комиссией, как «благотворно влияющий». А Сергию Туллию, главному разработчику новой экспресс-вакцины и комплексной методики ее применения, выдан карт-бланш на подбор репертуара. Терпи курсант, коллантарием будешь.

– Зачем меня пристегивать?! Я уже привык…

– Вы привыкли к «солдатчине». Сегодня у вас первая «офицерская». Поздравляю с началом конца. В смысле, с заключительной стадией курса. Потерпите, будет больно.

– Да я… Уййй! Ни х-хрена себе…

– Я вас предупреждал. Расслабьтесь.

Нытик. Хвастун. Либурнарии на Тренге – те лишь нагло ухмылялись. Держали, значит, марку. «Как самочувствие? – Отлично!» Завалишь ты тесты, блондин. Завалишь, как карточный домик…

– Как себя чувствуете, курсант?

– Плохо…

– Не раскисать! Вы хотите выйти в волну?!

– М-м-м…

– Отставить мычание! Отвечайте: вы что-нибудь видите?

– М-м-м… Муть…

– Вас мутит?

– Вокруг муть… Белая.

– Это нормально. Что еще?

– Я.

– Что – я?

– Здесь. Я здесь…

– Один?

– Пять. Меня пять…