есть зона для любителей никотина, но мне необходимо проветриться. Накинув пальто, я спускаюсь по ступеням. Морозный воздух приятно охлаждает разгоряченное лицо, внося в мысли необходимую трезвость. Заметив на тротуаре знакомую фигуру в длинном стильном пальто, я раздраженно чертыхаюсь про себя. И ведь не обвинишь, что она подкарауливает меня тут специально.

– Я жду такси, а не тебя, – заранее оправдывается Майя, когда, поравнявшись, я бросаю на нее выразительный взгляд. – И мне никто не сказал, что ты приедешь вместе с женой. Поверь, я тоже не горю желанием с ней встречаться.

– А со мной, значит, горишь желанием встречаться? – ухмыляюсь я, сделав из услышанного логические выводы.

– По крайней мере, ты меня не бесишь, – прямо отвечает Майя и быстро оправляется. – Она тоже, но… В общем, ты понял, – сдавшись, она пожимает плечами. Затянувшись сигаретой, я какое-то время задумчиво смотрю, как Майка нервно роется в своей сумочке, пытаясь там что-то найти. – Черт, дома забыла. Не угостишь?

Я протягиваю ей сигарету, помогаю прикурить. Мы молчим пару минут. Она постоянно проверяет свой телефон, отслеживая не спешащее по заказу такси.

– Ненавижу этот город, – вздыхает она, выпуская белое облачко дыма. – Питер мне нравился больше, а здесь я постоянно везде опаздываю.

– Езди на метро, – усмехнувшись, предлагаю я. Сразу после нашей с Олесей свадьбы Майя бросила перспективную работу и вернулась на постоянное жительство в Москву. Она никогда не говорила этого вслух, но я знаю, что ненамеренно повлиял на ее решение, и, наверное, мой сарказм сейчас совсем неуместен.

– Все шутишь, Кравцов, – в ее голосе проскальзывает печаль. – Ты думаешь, я специально общаюсь с твоими родителями?

– Есть такие подозрения, – не увиливаю я.

– Зря, – возражает она. – У меня никогда не было семьи. Ты не в счет. Тебя у меня тоже никогда не было, но они первые в этом городе проявили ко мне чуточку тепла. Разве плохо с моей стороны ответить взаимностью?

– Это нормально, Май, но мои родители преследуют определенную цель, привечая тебя в своем доме.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – с горечью произносит Майя. – Я пытаюсь жить дальше, но ничего не клеится, Саш.

– Сожалею, – сухо отвечаю на внезапное признание.

– Неа, – нервно рассмеявшись, она отрицательно трясет головой. – Не сожалеешь, но знаешь, ты счастливым тоже не выглядишь.

– Тебя это радует?

– Нет. В отличие от тебя, я сожалею искренне, – она выжимает из себя усталую улыбку и, быстро попрощавшись, ныряет в затормозившее на обочине такси.

Проводив взглядом автомобиль и докурив сигарету, я возвращаюсь в шумный зал. За столиком Веснушки нет, ее родители смотрят на меня с плохо скрываемым осуждением.

– Где Леся? – задаю вопрос главе семейства.

– Вышла поговорить с Ириной, – с неохотой сообщает Игорь Степанович.

– Зачем вы ее отпустили? – гневно бросаю я, нервно оглядывая помещение. Ни мамы, ни Олеси среди гостей нет.

– А ты попробуй ее остановить, – устало произносит Матвеев. Его жена судорожно вздыхает, глаза подозрительно блестят.

– Если эта сука обидит мою дочь, я ее убью, – зловеще обещает Светлана.

– Никого убивать не нужно, – раздается за спиной голос жены, следом я ощущаю мягкое прикосновение ладони к моему плечу. – Ирина Владимировна очень расстроилась. Я ее успокоила, – невозмутимо добавляет Олеся, присаживаясь на свое место. – Кто разольет вино? У меня в горле пересохло, – невинно интересуется она, устремив на меня выразительный взгляд.

– Может, хватит, Лесь? Ты уже много выпила, – опустившись рядом с ней, я тем не менее тянусь за бутылкой и наполняю пустые бокалы.

– Ты неисправимый зануда, Саш, – закатив глаза, усмехается Олеся.

Ресторан мы покидаем примерно через час, когда начинают расходиться первые гости. Едем сразу в аэропорт, собрав по пути все пробки. К счастью, запас времени у нас более чем достаточный, и опоздание на рейс нам не грозит. Олеся дремлет, положив голову мне на плечо. Я бесцельно листаю ленту, с тоской думая о том, что дома мы окажемся не раньше, чем через четыре часа. МКАД стоит, таксист нервно тарабанит пальцами по рулю, то и дело меняя радиостанции.

– Может, выключишь? Меня жена спит, – недовольно бросаю водителю.

– Как скажешь, босс, – равнодушно отзывается мужик, оперативно выполняя требование клиента.

– Я не сплю, – тихо бормочет Олеся, заворочавшись у меня под боком. Я целую ее светлую макушку, обняв ее за плечи. – Просто развезло немного.

– Не тошнит? – заботливо уточняю я. Она отрицательно качает головой, уткнувшись носом в воротник моего пальто.

– Ты так вкусно пахнешь, Страйк, – лениво растягивая, говорит жена. – Так бы и съела.

– В ресторане надо было есть, а не на вино налегать, – отшучиваюсь я.

– Давай хотя бы сегодня обойдемся без лекций, Саш.

– О чем ты с моей матерью разговаривала? – резко меняю тему, убирая телефон в карман.

– О тебе, обо мне, о нас, о будущем, – зевнув, перечисляет Олеся. – Она не желает никому зла, Саш. Ни тебе, ни мне.

– Благими намерениями выложена дорога сама знаешь куда, Лесь, – хмуро отзываюсь я. – У нас с матерью разные представления о моем будущем и о жизни в целом.

– Ты – эгоист, Кравцов. Всегда был и будешь. Нельзя недооценивать любовь матери к единственному сыну, – отчитывает меня Веснушка, вызывая нешуточное раздражение. Это я-то эгоист? Да я сколько себя помню, слезы и сопли ей подтирал, от отца защищал. В любом конфликте принимал ее сторону, а она в благодарность решила влезть без спроса в мои отношения и навести в них свои порядки. – Когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь, что нет сильнее связи, чем между родителями и ребенком.

Я замираю, решив, что ослышался. Что за хрень она несет? Какие, бл*ь, дети? И тем не менее я успел достаточно изучить свою жену, чтобы убедиться – просто так она ничего не говорит. За каждым ее словом есть определённый смысл, пусть не всегда мне понятный и приятный, но…

– Пожалуйста, не сердись, – перебив поток моих мыслей, ласково просит Олеся, по-кошачьи потираясь щекой о мою щетину. – Я рассуждаю вслух. Не все зависит от наших желаний и планов. Никто не знает, что нас ждет завтра.

– Ты явно перебрала, малыш, – ухмыльнувшись, я нежно перебираю пальцами ее шелковистые волосы. – Мама тебя точно не обидела?

– Нет, – приподняв голову, Олеся смотрит мне в глаза. – Мы поговорили и поняли друг друга. Все в порядке. Правда.

– Ладно, – выдохнув носом, я глажу Олесю костяшками по щеке. Сердце бьется так сильно, что тяжело дышать. Она здесь, рядом, в моих объятиях, а мне все равно до одури страшно. Я живу с этим страхом постоянно. Каждый день, каждый час, каждую гребаную минуту. – Ты такая красивая, малыш, – шепчу я, окидывая взглядом зардевшееся лицо и утопая в глубокой зелени глаз.

– Ты просто ослеп от любви, – тихо смеется она, целуя меня в подбородок, и снова ныряет носом в мое пальто. – Расскажи, почему ты на ней женился, Саш, – она так резко перескакивает на другую тему, что я не сразу улавливаю суть. – Про залет мне известно, но было же что-то еще?

Черт, так и знал, что Олеся так просто не забудет о появлении Майи.

– Не знаю, Лесь. Я тогда вообще ни о чем не думал, – предельно честно отвечаю на вопрос жены. – Столько всего навалилось, а она просто подвернулась под руку.

– Из-за меня навалилось? – тихо уточняет Леся.

– А ты как думаешь? Ты меня просто убила. Я ни о чем думать не мог, только работа спасала, а потом Макс проболтался про вас с Вадиком, и все как-то само собой получилось.

– Почему ты не попытался меня вернуть?

– Какие-то странные вопросы ты задаёшь, – нахмурившись, я пытаюсь заглянуть ей в лицо, но Олеся упирается, продолжая прятаться у меня на груди.

– Мне важно это знать, – тихое требование срывается с ее губ. Что ж, этот вопрос легче тех, что она задавала ранее.

– Я был уверен, что не нужен тебе.

Она молчит, ничего не отвечая. Ее равномерное дыхание не выдает ни капли волнения, чего нельзя сказать обо мне.

– Ты бы вернулась, если бы я настоял? – решив, что дал ей достаточно