Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давайте лучше начнем жевать, – посоветовала Фрэн, беря свой кусочек, – чтобы все переместились одновременно.
Барни взял свою порцию.
«Все, конец, – подумал он, – в этом бараке жуют кэн-ди в последний раз, а что потом? Если Лео прав, то потом будет нечто намного худшее, просто несравнимо худшее, чем кэн-ди. Конечно, Лео скорее лицо заинтересованное. Но он прошел курс э-терапии. И он умный.
Миниатюрные предметы, которые я когда-то утвердил, – понял Барни. – Сейчас я окажусь в мире, состоящем из продукции «Наборов П. П.», и уменьшусь до их размеров. И в отличие от остальных колонистов я смогу сравнить свои впечатления с тем, что только что оставил позади. А скоро, – понял он, – мне придется проделать то же и с чуинг-зет».
– Ты обнаружишь, что это удивительное ощущение, – сказал ему Норм Шайн, – оказаться в чужом теле вместе с еще троими; мы все должны договориться, что мы собираемся делать, во всяком случае, решить большинством голосов, иначе тело даже не пошевелится.
– Это бывает, – сказал Тод Моррис. – Честно говоря, довольно часто.
Один за другим остальные начали жевать свои порции кэн-ди, Барни Майерсон – последним и с некоторой неохотой.
«А, к черту», – вдруг подумал он и, отойдя в угол, выплюнул непрожеванный кэн-ди в раковину.
Остальные, сидя вокруг набора Подружки Пэт, уже впали в транс, и никто не обращал на него внимания. Он вдруг оказался один. На какое-то время барак принадлежал ему.
Он бродил по комнате, вслушиваясь в тишину.
«Я просто не в состоянии этого сделать, – понял он. – Я не могу принять эту дрянь, как они. По крайней мере пока».
Внезапно раздался звонок.
Кто-то стоял перед входом в барак, спрашивая разрешения войти; решение оставалось за Барни. Он двинулся наверх, надеясь, что поступает правильно, что это не одна из периодических проверок ООН; в этом случае он не в силах был бы помешать им обнаружить, в каком состоянии находятся остальные обитатели барака, и застичь на месте преступления употребляющих кэн-ди.
У входа, с фонарем в руке, стояла молодая женщина в толстом теплоизолирующем комбинезоне, к которому она явно не привыкла. У нее был крайне смущенный вид.
– Привет, мистер Майерсон, – сказала она. – Вы меня помните? Я выследила вас, потому что я просто чувствую себя ужасно одиноко. Можно войти?
Это была Энн Хоуторн. Он удивленно посмотрел на нее.
– Или вы заняты? Я могу зайти в другой раз.
Она повернулась, собираясь уходить.
– Я вижу, – сказал он, – что Марс поверг тебя в шок.
– Я знаю, что это грех, – ответила Энн, – но я действительно уже его ненавижу. Я знаю, что должна научиться терпеливо переносить невзгоды и так далее, но… – Она окинула лучом фонаря песок вокруг барака и дрожащим, отчаянным голосом сказала: – Сейчас я хочу только одного: найти какой-нибудь способ вернуться обратно на Землю, я не хочу никого обращать в свою веру и не хочу ничего изменять. Я просто хочу выбраться отсюда. – И угрюмо добавила: – Однако я знаю, что это невозможно. Поэтому я просто решила зайти к вам в гости. Понимаете?
Взяв ее за руку, он помог ей спуститься по трапу вниз, в комнату, которую ему выделили.
– Где остальные? – Она огляделась вокруг.
– Отсутствуют.
– Ушли? – Она приоткрыла дверь и увидела лежащих вокруг набора. – Ах вот как. А вы к ним не присоединились. – Она закрыла дверь и растерянно наморщила лоб. – Вы меня удивляете. Я себя чувствую так, что охотно приняла бы немного кэн-ди. А вы так хорошо это переносите по сравнению со мной. Я такая… неприспособленная.
– Может быть, у меня более определенная цель, чем у вас, – сказал Барни.
– У меня тоже вполне определенные цели. – Энн сняла неудобный комбинезон и села, пока он готовил кофе для обоих. – В моем бараке – это в миле к северу отсюда – люди тоже отсутствуют, точно таким же образом. Вы знали, что я так близко? Вы искали бы меня?
– Наверняка.
Он нашел пластиковые, отвратительно разрисованные чашки и блюдца, поставил их на складной столик и придвинул стулья, тоже складные.
– Может быть, – сказал он, – власть Бога не простирается до Марса. Может быть, когда мы покинули Землю…
– Чепуха, – резко сказала Энн, приподнимаясь со стула.
– Я думал, мне удастся вас таким образом разозлить.
– Конечно. Он есть везде. Даже здесь.
Она бросила взгляд на его частично распакованные вещи, на чемоданы и запечатанные коробки.
– Вы не слишком много с собой взяли.
– Большая часть моего багажа еще в пути, он прилетит на автоматическом грузовике.
Она подошла к стопке книг и начала изучать заглавия.
– «О подражании Христу», – с удивлением прочитала она. – Вы читаете Фому Кемпийского? Это великая и прекрасная книга.
– Я купил ее, – ответил он, – но так и не прочитал.
– А вы пробовали? Могу поспорить, что нет.
Она открыла книгу на первой попавшейся странице и начала читать:
– «Знай, что даже самое малое дарованное Им велико; а самое худшее принимай как особенный дар и знак любви Его». Это могло бы относиться к нашей жизни здесь, на Марсе, правда? Эта убогая жизнь, замкнутая в этих… бараках. Хорошее название. Почему, бога ради… – Она повернулась, умоляюще глядя на него. – Почему не может быть какого-то определенного срока, после которого можно вернуться домой?
– Колония, по определению, – ответил Барни, – должна быть чем-то постоянным. Представьте себе остров Роанок.
– Да, – кивнула Энн. – Я об этом думала. Я бы хотела, чтобы Марс был одним большим островом Роанок и все могли вернуться домой.
– Чтобы поджариться на медленном огне.
– Мы можем эволюционировать, как это делают богачи; можно было бы проделать это в массовом масштабе.
Она решительно отложила книгу.
– Но я не хочу этого, этой хитиновой скорлупы и всего остального. Есть ли какой-нибудь выход? Знаете, неохристиане верят, что они путешественники в чужой стране. Странники. Теперь мы действительно странники, Земля перестает быть нашей естественной средой обитания, а этот мир наверняка никогда ею не станет. Мы остались без родины! – Она посмотрела на него, ее ноздри расширились. – У нас нет дома!
– Ну, – неуверенно сказал он, – всегда остаются кэн-ди и чуинг-зет.
– У вас есть немного?
– Нет.
Она кивнула:
– Значит, вернемся к Фоме Кемпийскому.
Однако она не взяла книгу и стояла опустив голову, погруженная в мрачные мысли.
– Я знаю, что будет дальше, мистер Майерсон… Барни. Мне не удастся никого обратить в неохристианство, вместо этого они обратят меня в веру в кэн-ди и чуинг-зет и тому подобное, что будет здесь в моде, лишь бы оно давало возможность бегства от действительности. Как секс. Здесь, на Марсе, очень свободные взаимоотношения, знаешь? Все спят со всеми. Я попробую даже это, собственно говоря, я готова на это уже сейчас… Я просто не могу всего этого вынести. Ты видел, как выглядят здешние окрестности?