Тут он снова посмотрел на униформиста и спросил:

– Или принимал?!

– Принимал, господин сотник! – Вытянулся служивый в струнку, хотя его «струнка» получилась довольно объемной.

– Противоядие?.. – Уточнил сотник.

– Нет, господин сотник! – Отрапортовал Бездетыч. – Как раз перед появление лазутчика– террориста я принимал кашу пшенную с салом, соленые барабульки с чесноком, моченые в молоке живчики, ну а запивал все это вареным ситром с мурмеладкой!

Около минуты сотник молча рассматривал своего подчиненного, затем перевел свой мутный взгляд на мой кувшинчик и, покачав головой, пробормотал:

– Да, продукт в самом деле не… того… не проверенный… Какая отрава тебя возьмет, если ты без вреда для здоровья употребляешь пшенку с барабулькой, живчиков с ситром и мурмеладкой и при этом не… того… неплохо себя чувствуешь!

Тут он вдруг протянул свою правую руку и ловко вырвал кувшинчик из лапы толстяка.

– Ладно, я сам проверю эту отраву!

Набулькав себе полный кубок, он опустил кувшин на пол между своих ног, поднял кубок и, вздохнув, пробормотал:

– Ну ничего никому нельзя поручить! Все сам, все сам!!

И медленно, сосредоточенно… выдул содержимое кубка!

Поставив посудину на стол, сотник истово понюхал грязный рукав рубахи, затем задумчиво почмокал губами, поскреб затылок и вдруг, посмотрев на меня, приказал:

– Ты, лазутчик… садись, – он кивнул на стоявший чуть в стороне стул, – и рассказывай!

Я подтянул стул к столу, уселся поудобнее и переспросил, копируя манеру униформиста:

– А чего рассказывать-то, господин сотник?..

– Ну, как – чего?.. – Парень качнулся в кресле, снова ухватил кувшин и, приподняв его, тряхнул около своего уха. – Ты ж – лазутчик, рассказывай, куда лез… – подумал и добавил, – …ты ж – террорист, рассказывай, кого и как терроризировал!

– Так, нешто я похож на лазутчика или на террориста?!! – Обиделся я. – Шел себе спокойно, полюбоваться на дворец нашего дорогого Змия… этого… Ермилыча… и не дошел-то совсем немного! Твои ребята выскочили и сразу обыскивать начали!! А ты спроси этого своего… Безздатыча, прятался я по закоулкам?! Было при мне… это… как его… самодельное взрывное устройство или… килограмм гексогена в тротиловом эквиваленте?!!

И развалившийся в кресле сотник, и его пузан внимательно слушали выплескиваемые мной возмущение и обиду, а я вошел в азарт – меня понесло:

– Да если б я был лазутчик, я б лазил по закоулкам в обход наших доблестных гвардейцев!! Я б таился во мраке и записывал секретным шифром сколько… этих… подвод с военными грузами отправлено из столицы к рубежам!! Я б… это… навербовал себе агентов!..

И тут мне в голову пришел совершенно гениальный довод:

– Я б уже давно купил этого твоего… Безтопыча… И не гулял бы по улицам города, а сидел бы в своей… конспиративной квартире в полной безопасности, а твой… Безбровыч ежеминутно докладывал бы мне, когда и сколько ты бражки выкушал!

– Да что бы я!! Да никогда!! – Подал возмущенный голос униформист.

– Да?.. – Я повернулся к нему.

Толстяк повернулся ко мне боком, выпрямился, выпятил грудь и… вроде бы незаметно косил глазом в мою сторону.

Сунул я руку в карман, достал одну монетку, показал ее толстяку – грудь у него сразу опала, и он мгновенно в мою сторону «фасом» развернулся. Ну, я, ласково так, и говорю ему:

– А скажи-ка мне, друг Безвнукич, когда у вашего драгоценного сотника запой начался?..

Толстяк совсем растерялся, попытался было взглянуть на свое начальство, да монетка никак его глаз отпустить не хотела. Тогда, не сводя с нее глаз, он покашлял, прочищая горло, вздохнул пару раз и тоненько просипел:

– Ну… так… это… господин сотник… это ж не того… не военная тайна!.. – И сглотнув, быстро выпалил, не давая сотнику вмешаться в разговор. – Шестой день сегодня!!

В комнате повисла тишина, в которой лирической музыкой прозвучало отчетливое бульканье – сотник снова наполнял свой кубок моей отравой.

Ухватив бокал за ножку, он сосредоточенно приподнял его, но вдруг остановил свое движение и скосил глаз в мою сторону:

– Наливай!..

Понял я его с полуслова! Подняв первый попавшийся кувшин, в котором что-то плескалось, я выбрал кружку почище и плеснул туда мутноватой жидкости. Как только я ухватил кружку за ручку, парень поднял повыше свой кубок, словно приветствуя меня, и проговорил заплетающимся языком:

– Твое здоровье, лазутчик!

Выпили… пожевали, что попалось под руку. Я еще раз оглядел стол и понял, что за шесть дней запоя сотник, пожалуй, не убирал на столе – выпивки оставалось на раз понюхать, и с объедков сдернуть уже было нечего.

Я повернулся к толстяку и сурово посмотрел на него. А он продолжал лупиться на монетку, зажатую у меня меж пальцев.

– Так!.. – Жестко проговорил я и спрятал монетку в кулаке. Толстяк-униформист наконец-то смог взглянуть на меня, и я увидел в его глазах всю тоску мира!.. Но она меня не тронула.

– Слушай… ефрейтор… – проговорил я тоном настоящего старшего лейтенанта, – возьмешь двух ребят и смотаешься в ближайший… как они тут у вас называются?.. трактир! Принесете выпивки, кувшинчиков пять-шесть, и пожрать – мяса, там, рыбки, капустки!.. И поменяете здесь посуду! Понял?!

– Э-э-э… ну… – протянул униформист, на что я протянул ему кулак и разжал пальцы.

– Если уложитесь в пять минут, сдачу оставите себе!

Монетка моя исчезла вместе с толстым униформистом, и почти сразу же я услышал ленивый голос сотника:

– Слышь, террорист, а ты оказывается, богач!..

– Да нет, – пожал я в ответ плечами, – так, шальная денежка залетела, так что ж ее с хорошим человеком не пропить?!

– Ну что ж, – индифферентно согласился сотник, – пропить, так пропить…

Новопроизведенный ефрейтор точно уложился в отведенное время – через пять минут стол сиял чистой посудой, на нем красовались наполненные кувшины и миски с закуской, а ребята в мундирах вместе с ефрейтором быстренько исчезли за плотно закрывшейся дверью.

– Ну вот, – удовлетворенно проговорил я, – теперь можно продолжить разговор.

Наполнив свою кружку из первого кувшинчика, я потянулся к посуде сотника, но тот отодвинул мою руку и приподнял над столом подарок Пятецкого:

– Я сначала отраву допью…

И допил. В два приема прямо из кувшина! А уже затем мы начали пить принесенное «ефрейтором».

Минут двадцать мы поглощали слабоалкогольные напитки молча, а затем я, как бы между делом, поинтересовался:

– У тебя это как, плановый, спонтанный или по случаю?..

– Чего?! – не понял сотник.