Да, наверняка. Ибо куда Тайсо Джонс мог запропасть?

– Русалки часто потопляют корабли, – замечает Анжелика.

– Не говорите такого, – резко произносит мистер Хэнкок и суеверно стучит по столику. – Даже в шутку.

– Ах, не смотрите на меня так! Обходилась же я до сих пор без русалки, да и королевой Франции никогда не была, но тем не менее вот они мы, вполне довольные жизнью. Корабль благополучно вернется домой, а с русалкой или без – не имеет значения. В конце концов, я же вышла за вас замуж. Покупайте дом, коли вам угодно, сэр, а я последую с вами, куда прикажете, и буду счастлива там, я уверена.

– А я не просто уверен! Я точно знаю! – с горячностью восклицает мистер Хэнкок. – Вот увидите, этот дом превзойдет все ваши ожидания!

Анжелика поднимает ладонь, успокаивая мужа. На пальцах у нее блестит масло. Она встревожена пылким проявлением чувств; слово «счастье» пугает ее, как и слово «любовь». Ей не нужно ничего столь ненадежного и непостоянного.

– Мы должны жить по средствам, – говорит она.

– Это не ваша забота.

– Прошу вас, мистер Хэнкок, только не влезайте в долги. Я совсем не стремлюсь к роскоши. Если уж нам действительно необходимо найти новый дом, давайте выберем просто удобный для жизни, без всяких излишеств.

– Вы чрезвычайно разумная женщина.

Каким приятным сюрпризом стала для мистера Хэнкока гармония, установившаяся между ними! В последнее время к нему вернулись давно забытые ощущения, которые он испытывал в первые счастливые дни супружества с Мэри: прежде всего блаженное чувство, что теперь он не один. Рассеянное прикосновение ласковой руки к его руке; тихое покашливание в соседней комнате; полупробуждение ото сна, когда она ночью встает справить малую нужду. Неизменное присутствие рядом отзывчивого слушателя, с которым можно поделиться шуткой или любой неприятностью и который всегда примет его сторону. Анжелика, конечно же, не Мэри, даже и близко не похожа – но многое в отношениях со второй женой напоминает мистеру Хэнкоку о первой и живо воскрешает в памяти ее милый образ.

Раздается стук в дверь, и в комнату заглядывает Бригитта.

– Вам письмо, госпожа.

– Мне? Не мистеру Хэнкоку?

– Вам. – Бригитта входит, протягивая письмо. – Там на улице мальчишка-посыльный ждет вашего ответа.

Бумага плотная и жесткая: свернуть и засунуть в карман не получится.

Анжелика подносит письмо к глазам, чтобы разглядеть получше.

– Что-то не узнаю печать. – Она поддевает сургучную лепешку большим пальцем. – Странно. Кто же мне пишет?

Сердце у нее слегка сжимается. А вдруг это кто-то из прошлой жизни, какой-то мужчина? А вдруг это Джордж? (Ее Джордж! Ее Джордж!) Но что ему от нее нужно? Ах, что же он хочет сообщить?

Бригитта с праздным любопытством наблюдает за ней; мистер Хэнкок смотрит в окно, постукивая ногтем по зубам, но наверняка тоже следит краем глаза…

– Миссис Фрост, – протяжно выдыхает Анжелика. – Миссис Фрост прислала весточку.

– В самом деле? – говорит мистер Хэнкок.

– Смотрите-ка, она указывает Сент-Джеймс в качестве своего адреса. Не сомневаюсь, она без труда нашла себе хорошее место. Вы бы на что поставили? На то, что она теперь ходит в домоправительницах? Такая работа как раз для нее. Интересно, знают ли хозяева, что она использует их посыльного для своих личных надобностей?

Поскольку Анжелика теперь жена и рачительная хозяйка дома, она всегда носит на поясе серебряный карандашик на цепочке. Лизнув грифель, она колеблется.

– Что мне написать?

– Прошу прощения?

– Миссис Фрост желает навестить меня сегодня днем. Что мне ей ответить?

– Ну, ответьте «да».

– Она ни разу прежде не писала мне сюда.

– Наверное, просто не имела такой возможности.

Мистер Хэнкок не обнаруживает особого интереса к разговору. Анжелика сглатывает, пытаясь избавиться от горького привкуса во рту. «А почему вдруг сейчас написала?» Она опускает карандаш.

У нее какое-то нехорошее чувство, очень смутное. Если бы она могла определить его и хорошенько исследовать, то осознала бы, что мысль о встрече с миссис Фрост вызывает у нее тревогу. Но в ее груди теснится много чувств, разобраться в которых она не в состоянии.

Анжелика снова берет карандаш и говорит:

– Мне хотелось бы повидаться с миссис Фрост. Она была превосходной компаньонкой. Замечательно укладывала мне волосы.

Мистер Хэнкок встречается с агентом миссис Брирли на самой окраине Блэкхита, где открытая ветрам желтая пустошь отлого спускается к гринвичским лесным угодьям.

– Модное место, – говорит агент, кое-что слышавший о мистере Хэнкоке раньше и считающий его человеком некомпетентным.

– Очень модное, – соглашается мистер Хэнкок. – Придется по вкусу моей супруге. Она любит вращаться в светском обществе.

– Ну еще бы, – бормочет агент и добавляет самым учтивым тоном: – Казармы расположены на другом краю пустоши.

Сомневается ли мистер Хэнкок? Или просто внимание его отвлекла сойка, перелетающая с дерева на дерево. С минуту он следит взглядом за птичкой, потом его широкое красное лицо сморщивается в довольной улыбке.

– Совершенно нетронутая местность. И такая живописная, отрада для глаз. – Он еще немного стоит, озираясь вокруг: кулаки в карманах, ветер треплет полы старого, подбитого ватой редингота. Потом переводит взгляд обратно на агента. – Ну, давайте посмотрим, подойдет ли ваш дом миссис Хэнкок. Прошу вас, сэр, показывайте дорогу.

Они входят в ворота и шагают по подъездной дорожке. Особняк, который мистер Хэнкок намерен приобрести, имеет белый прямоугольный фасад, равномерно расчлененный пятью эркерами. Агент собирается распахнуть парадную дверь эффектным жестом, но замок заедает, петли не смазаны, и открыть удается лишь после значительных усилий, произведя гораздо больше шума, чем хотелось бы. Он вводит мистера Хэнкока в огромный холл с шахматным плиточным полом и светло-серой стеновой панелью. Но если он рассчитывал поразить роскошью этого невзрачного господина с брюшком, его ждет разочарование: мистер Хэнкок нисколько не поражается и хранит непроницаемое выражение, следуя за своим провожатым по комнатам с высокими потолками, где шаги звучат гулко среди накрытой чехлами мебели.