Затем призрачная ртутная материя трансформировалась. Из плеч показались крылья. Огненные крылья, каждое перо объято пламенем. Призраки приняли обличье серафимов, в их руках возникли копья из магии и воздуха, а губы изогнулись в одинаковых ухмылках. Напряженных и мрачных. Улыбка Миньи отразилась на их лицах.

– Они убьют нас в любом случае, – сказала девочка. – Но я заберу их с собой.

В амфитеатре Плача вспыхнула борьба.

Тизерканцы метнули копья. Призраки с огненными крыльями блокировали их.

Любая надежда на выживание растаяла при первом столкновении металла с металлом. Сарай взглянула на небо. Цитадель наполовину исчезла. Ее сердца стремились к Лазло. Ей казалось, будто она чувствует, как его сердца стремятся к ней в ответ. Все это так несправедливо. Их жизни спутались в ненависти. Они пытались распутать ее, но не преуспели. А теперь?

Призраки отразили удар копий, ни одно не достигло божьих отпрысков. Тизерканцы взревели и атаковали мечами, стрелки наверху выпустили стрелы. Со всех сторон доносился протяжный звук звенящей тетивы, у щеки Сарай пронесся ветерок. Стрелы быстрее копий и значительно меньше по размеру. Призраки не могли отразить все, а стрелки заняли выгодную позицию. Ахнув, Сарай осмотрелась, не попало ли в кого-то. Руби с Фералом лихорадочно крутили головами, широко раскрыв глаза, а Сухейла, лежащая между ними, зашевелилась. Минья твердо стояла на месте и источала ярость, по бокам ее прикрывали Эллен. А Спэрроу…

Как только взгляд Сарай остановился на ней, Спэрроу вздрогнула. Она стояла на коленях между Эрил-Фейном и Азарин, но тут ей в спину ударила стрела, и девушка покачнулась.

– Нет! – воскликнула Сарай и побежала к ней. Куда ее подстрелили? Она не могла сказать наверняка. «Пожалуйста, только не в сердца, только не в жизненно важные органы», – молила она под звук пролетающей череды стрел.

Спэрроу упала на Азарин и попыталась приподняться на руках.

– Не вставай! – скомандовала Сарай, закрывая девушку своим телом.

– Нет, – выдавила Спэрроу, приподнимаясь со вскриком боли.

Стрела вошла в верхнюю часть спины, не по центру, а под правую лопатку. Рана сочилась ярко-карминовой кровью. На ее фоне кожа Спэрроу выглядела неестественно бледной. Сарай сомневалась, что рана смертельная, – по крайней мере, если ее дадут обработать и если за ней не последует еще одна, а потом еще одна.

Если этот бой не закончится их гибелью.

Внутреннее кольцо призраков взмыло в воздух, как серафимы, огненные крылья раскрылись и пересеклись друг с другом. Таким образом Минья создала живой щит для божьих отпрысков. И хоть они все равно не могли блокировать все стрелы, они также не давали стрелкам хорошо прицелиться. Но Спэрроу по-прежнему находилась в центре кольца – самом небезопасном месте.

– Сюда, – Сарай обхватила ее и ласково потянула подальше от тел, туда, где стояли Руби, Ферал и Сухейла под укрытием крыльев. Но Спэрроу воспротивилась.

– Нет, – повторила она.

Сарай раздраженно на нее посмотрела, готовая принять более грубые меры, если потребуется, чтобы увести ее под укрытие.

– Спэрроу, здесь небезопасно… – начала она, но быстро замолчала, окинув ее внимательным взглядом и потеряв дар речи. Ей казалось, что Спэрроу побледнела. Но нет. Она посерела.

Сарай знала, что это значит, но не успела полностью осмыслить увиденное, поскольку вдруг над хаосом раздался громогласный голос:

– НЕ СТРЕЛЯТЬ!

Глубокий, насыщенный. Сарай услышала его и узнала, но по очевидным причинам не смогла поверить в такую возможность.

Это голос Эрил-Фейна. Но Эрил-Фейн умер. Его пронзили в сердца. Его труп лежал прямо…

…здесь?

Сарай заглянула за Спэрроу, где находилось распластанное тело Эрил-Фейна. Вот только оно больше не лежало. Оно… он поднимался на ноги.

Но как? Жало прошло насквозь. Сарай не считала себя экспертом, но даже она могла определить, что рана смертельная, и видела, чем это закончилось в первый раз, до создания петли. Их глаза покинула жизнь. Ошибки быть не могло. Тем не менее ее отец поднимался с земли. Девушка недоверчиво уставилась на него, желая, чтобы это было правдой, в то же время не решаясь поверить своим глазам. Вдруг это та же магия, что и в цитадели, вернувшая его к жизни, лишь чтобы снова убить?

Но в этом нет смысла. Цитадель почти исчезла. Их враги далеко отсюда.

А затем ее охватило тошнотворное понимание: враг Эрил-Фейна прямо здесь. Ну конечно! Это дело рук Миньи. Наверняка! Она поймала его душу. Он не ожил. Но… если это правда, где его тело?

У Сарай закружилась голова. В ней завихрились все возможности жизни, смерти и волшебства. Если бы Эрил-Фейн стал призраком, их было бы двое, как Сарай в саду: призрак и труп. Но трупа нигде не было видно. Только он – слабый, измученный, покрытый кровью, и все же живой, поднимающийся на дрожащих ногах.

– Я сказал НЕ СТРЕЛЯТЬ! – снова прогремел он, и ливень из стрел резко оборвался. – Тизерканцы, прекратить огонь! – скомандовал Эрил-Фейн. – Эти дети находятся под моей защитой!

Наступила суровая тишина. Даже призраки Миньи замерли, пока она смотрела на своего врага и на ее лице проступала буря эмоций, таких как ненависть и недоумение. Взгляды всех присутствующих были прикованы к Богоубийце.

Всех, кроме Спэрроу. Ее глаза закрылись. Дыхание выходило рывками. В плече торчала стрела, из раны сочилась яркая кровь. Девушка попала под перекрестный огонь, но это не вся история, и Сарай только начала ее осознавать.

В цитадели, когда разорвалась временная петля, именно Спэрроу побежала по дорожке к воинам. Когда рука схватила их и скинула на землю, именно она осталась подле них и сейчас склонялась над Азарин. Ее рука просунулась под нагрудник воительницы. Сарай видела ее пальцы сквозь отверстие в бронзе, пробитое осиным жалом.

Спэрроу накрывала рукой рану Азарин. Это часть истории.

Эрил-Фейн ожил. Это часть истории.

Глаза Спэрроу закрылись от глубокой сосредоточенности, кожа посерела, и это часть истории. Она стала серой, но чем дольше Сарай смотрела, тем больше это утверждение теряло свою правдивость. Цвет Спэрроу менялся достаточно быстро, чтобы это стало заметно. Серый оттенок приобрел насыщенность, и последний намек на лазурный исчез, уступая прекрасному шелковому ореховому цвету. Не считая крови, стрелы и одежды – сорочки из гардероба богини тайн, – она вполне могла сойти за девушку из Плача. Спэрроу выглядела как человек.

– О, – выдохнула Сарай, пытаясь понять.

Спэрроу – Орхидейная ведьма – умела взращивать, и не только цветы с кимрилом. Но действительно ли она способна на такое – восстановить то, что разорвалось внутри Эрил-Фейна? Как еще это объяснить? Теперь она пыталась исцелить Азарин. Но… если с кожи Спэрроу сошла вся голубизна, хватит ли ей магии, чтобы это сделать?