— Эон?

Он, к счастью, не сердился, так порычал для виду. Весьма забавно на мой взгляд. Еще бы одного приступа ревности я не выдержала, слишком часто скачет настроение. Нервы у меня не из лунариса. Я бы разрыдалась, как пить дать или хохотала бы, как сумасшедшая.

— Вэлиан!

Он перехитрил меня. Это я без магии и рассчитываю только на свою ловкость, он пользуется всем, что имеет.

— Так нечестно, — проговорила я в капкане его рук, подергавшись для порядка, да и расслабилась.

— Попалась, — тихо проговорил он мне на ухо, — с тобой ведь по-другому нельзя.

Игриво, приятно, волнующе и страшно. Мне не хочется опять во тьму, тем более что мне уже сказали: «последний раз».

— Говори, что хотела сказать.

Я вздохнула, раскачиваясь в его объятьях, ноги пружинили на кровати.

— Ты знаешь обо мне много, то что я никому и никогда не рассказывала даже о том что я когда-то пообещала отцу.

— Вообще никому?

Он отвлекал меня, целуя кончики ушей. По рукам высыпали крупные мурашки. О каком серьезном разговоре может идти речь, если я думаю о его тревожащем сердце голосе и о горячих поцелуях?

— Ты опять?

— Снова, — поправил он меня тихо.

— Никому, — подтвердила я, стараясь не улыбнуться.

Он ревнует. Сейчас, когда позади крики, невыплаканные слезы и погоня это мысль согрела. Чувствовалось, что дракон выдохнул, тихо прорычав на своем драконьем: спасибо.

— Ты знаком с моими друзьями.

— Ты тоже, — еще один поцелуй.

Я, почувствовав, что его хватка ослабла, повернулась к нему. Он нарочно это делает.

— Рэндалл твой единственный друг?

Сфайрат улыбнулся, так что сердце ёкнуло. Обаятельный. Он легко пожал плечами.

— Полетим знакомиться со всеми?

Полетим? При мысли об этом даже дух захватило. Один раз я уже летала с ним, но удовольствия в том полете было мало. Уверена, что в следующий раз все будет по-другому. Я обняла его, дотрагиваясь до тела. Чуть-чуть. Отныне никаких горизонтальных телодвижений.

— Почему бы и нет? А родители? Ты знаком с моими, даже был у меня дома. В курсе чем я занимаюсь. Мне кажется или счет немного не равен?

— Мы ведем какой-то счет? И это серьезные отношения?

Сфайрат дернулся от щекотки, но не пытался остановить, ограничился лишь взглядом.

«Ну не действует Сфайрат!»

— Нет. Мы стыдим одного дракона и напоминаем ему, что он тот еще жук, который от других требует, а сам…

— Ты работаешь на меня и знаешь…

Он задумался. Наверное, думает о сорте любимого кофе и о кексах с изюмом и орехами, а еще о включенном компьютере.

— Вот-вот.

Я еще и работаю на него! И терплю все его заскоки на работе.

— С двумя ты уже знакома. Рэнд и Эргол.

Сфайрат сел на кровать, подкладывая подушки под спину, а затем похлопал по месту рядом с собой.

— Как кошке?

— Не ворчи и иди сюда.

Ворчуньей мне быть не хотелось. Мне хотелось нормального вечера и общения. Не думать о раскуроченной гостиной. Я села рядом с ним, помедлила только чуть-чуть, вздыхая в глубине души из-за того, что всегда иду ему на уступки.

— Хочу познакомиться с твоими родителями, узнать каким ты был милым карапузом. Как ел песок или выхаживал птичек. От фотографий от тех же не отказалась бы.

Сфайрат рассмеялся. Я же понимала, что и в самом деле хочу узнать его. Хочу знать, как он стал таким невыносимым и замечательным одновременно.

— Ты нахалка. Сейчас полетим, чтобы наверстать упущенное?

Я расслабилась, прижимаясь к нему и вдыхая такой уютный запах мужчины. Он пах огнем, дымом и домом.

— Можно и сейчас, — легко согласилась я, — но, если есть фотографии так и быть я потерплю до выходных.

— Фотографий нет, но есть воспоминания, если тебя и в самом деле интересно, как я ел песок…

Он вновь смеялся, целуя меня в макушку. Да, я тоже представила картинку, но с блаженным Рэндаллом, это то еще зрелище!

— Вэл, ты зря так к нему.

— Я зря?

— Он эмоционален и вспыльчив, но он верный друг.

Мне вспомнился Эргол. Друзья могут многое сказать о человеке, драконе, эльфе или еще о ком-то. Они ведь отражения наших внутренних качеств, отношения к миру и ко всему живому. Что касается Рэнда, я бы сказала, что он и Сфайрат две противоположности, но у них общая черта — верность.

— Я верю в это, но пусть хотя бы в моих мечтах он побудет блаженным Рэндаллом?

— Ладно, твоя взяла.

— Так что насчет воспоминаний твоей матери?

— Нет, фотографий, но есть воспоминания, если не передумаешь, попроси ее об этом. Она очень хорошо владеет зрительной передачей данных.

Много-много. Очень много вопросов крутилось в моей голове, от общих до вполне конкретных.

— Я так и сделаю. И не забуду.

— Я и не надеялся на это. Только хочу присутствовать при этом. Хочу слышать, как ты попросишь ее об этом.

Это он зря. Очень даже зря. Я не знаю эту драконицу. Я не знаю какой у нее нрав, да, что там говорить, как ее зовут! Но что я знаю наверняка — все женщины любят рассказывать о своих детях. Особенно, если они любимые.

— Ты не спешишь знакомить меня с родителями, потому что стесняешься?

Я даже приподнялась, отклоняясь от него, чтобы увидеть реакцию на свои слова. Дракон прошелся по мне оценивающим взглядом и двинул бровями, чем рассердил. Он издевается! Я вижу этих «солнечных зайцев»!

— Побойся Богов женщина!

Только потому что мне нравится его смех, я прощу ему его. Только поэтому!

— Не прошло и недели с момента помолвки.

После этих слов, настала моя очередь приподнимать брови и делать выразительное лицо, такое скептическое, строгое, прям вылитый дракон. Я не могла удержаться от этого, это был мой звездный час. Я бы еще добавила:

«А что так? Третья неделя знакомства пошла, когда как не пора!»

Сфайрат серьезно кивнул, выражение улыбки из его глаз пропало. Он понял меня. Отлично! Тогда обойдемся без саркастических речей. Я вернулась обратно, к нему на плечо, перед этим чмокнув его в щеку. Маленькое достижение, но его надо закрепить положительной установкой. Дракон на это хмыкнул, но никак не прокомментировал.

— Так как зовут твоих родителей? Как зовут ту женщину что вырастила тебя?

— Минаре Изумрудная. Мы не зовем родителей «мама» и «папа» после совершеннолетия.