– Нолан?

Хрипловатый голос Шандры оторвал его от раздумий. Он обернулся и увидел, что она лежит на постели, обнаженная, и маняще улыбается. Нолан мысленно послал к черту Аарона Берра, комитет и убийцу в маске, понимая, впрочем, что все эти проблемы все равно придется решать. Но в эту минуту он намерен в очередной раз убедить свою жену, что любит ее всем сердцем, всем телом и всей душой. И к утру Шандра в этом полностью убедилась. Пожалуй, Нолан и вправду обладал даром убеждения!

– Ты мог бы сказать мне, что происходит! – оскорбленно фыркнул Дафф. – Я уже начал бояться, что ты один из них.

– Я не смел открыть тебе, что мы с Эйвери – глаза и уши Джефферсона, – возразил Нолан. – Я был послан сюда потому, что мог свободно общаться с англичанами, французами, испанцами и американцами.

Джефферсон решил, что мое занятие – отлов и продажа мустангов – позволит мне проникать туда, где любой другой агент вызвал бы подозрения. Он хотел, чтобы я присматривал за Берром, а также за нашими испанскими соседями, если вдруг начнется война. – Развернув депешу, которую он получил ранее, Нолан протянул ее Даффу. – Теперь ты видишь, что я не пытаюсь предать твои интересы и поднять мятеж.

Дафф сурово нахмурился и пробежал письмо глазами.

– Я так и думал, что генерала Уилкинсона будет нелегко прижать к стенке, – проворчал он. – Как только Джефферсон усомнился в преданности Уилкинсона, изворотливый мерзавец принялся арестовывать своих бывших сообщников направо и налево. Нам не удастся поймать эту змею.

Нолан затянулся сигарой и уставился в пространство.

– По крайней мере Берр задержан в Алабаме. Его опознали в Уэйкфилде, где он останавливался по пути. Один из местных жителей поднял тревогу и вызвал патруль. Берр был одет как простой поселенец, сидел на измученной лошади, а из оружия у него был только кинжал. Берр направлялся в испанскую Флориду – просить политического убежища. Его арестовали и повезли в Ричмонд, что в Вирджинии. Там он будет дожидаться суда.

Последний раз, когда я беседовал с ним, мне показалось, что он немного спятил – без конца твердил о необходимости собрать армию, жаловался на судьбу, удалившую его от власти. Он то просил помощи у Британии, то умолял Испанию о поддержке, в то же время заявляя, что намерен прогнать испанских дворян с побережья. Выпрашивая деньги на организацию восстания, он клялся, что его единственная цель – получить в собственность кусок земли в Луизиане. Если бы он был в своем уме, то понял бы, что никто не поверит в эту ложь. Этот земельный участок мог бы служить плацдармом для его войска и ополчения. Нолан покачал головой и вздохнул.

– Берр так изолгался, что в конце концов и сам стал верить в свои слова. Он говорил правду только тогда, когда ему было выгодно. Целый год он сновал между Натчезом и Вашингтоном – копировал военные карты, набирал армию из офицеров с жалованьем двенадцать долларов и пятьдесят центов в месяц. Все они слышали от него одну и ту же песню, в которой не было ни слова правды. Берр заверил своих сообщников, что у него есть разрешение правительства начать войну против Испании. Он заявлял, что армия генерала Уилкинсона и флот перешли на его сторону.

– Похоже, у Берра мания величия, – фыркнул Дафф. – Он, должно быть, воображал себя императором Аароном Берром Первым. – Дафф помолчал, затем посмотрел на Нолана. – Когда ты отправишься свидетельствовать против Берра?

Нолан пожал широкими плечами.

– Месяца через два, – сказал он. – Суду потребуется время, чтобы собрать все доказательства и подготовить обвинение. А мы пока сможем выяснить, кто покушался на твою жизнь. Если у Уильяма Пенси был сообщник, надо выследить его – он должен получить по заслугам.

– С таким же успехом можно искать иголку в стоге сена, – проворчал Дафф. – После того как Джефферсон издал указ об аресте всех, кто причастен к заговору, мерзавцы расползлись, как тараканы, и забились в щели.

Комитет публично заявил о своей преданности Джефферсону. Перед заговорщиками замаячила тюрьма, и они быстренько поменяли окраску, как хамелеоны. Кто пытался убить меня – этого мы теперь не узнаем. Вторая попытка покушения обречена на провал, поскольку заговор раскрыт. Мы уже две недели пытаемся поймать главных мятежников, но все безуспешно.

– Шандра чуть не лишилась отца, – напомнил ему Нолан. – И ты знаешь свою дочь. Она не успокоится, пока не отыщет убийцу.

Дафф криво усмехнулся.

– Упрямая штучка, правда? – хмыкнул он.

– Чересчур упрямая, – согласился Нолан, задумчиво нахмурившись. – Она уверена, что во всем виноват дон Эстебан. Если она будет продолжать вести расследование, то этим только навредит делу.

– К счастью, она из тебя… – Дафф заулыбался загадочно, как Чеширский кот.

– Она из меня вьет веревки? Ты это хотел сказать? – докончил за него Нолан.

Лицо Даффа расплылось в улыбке, и его глаза озорно сверкнули.

– Ни одна женщина не сможет усмирить Нолана Эллиота, если он сам того не захочет, а я еще не слышал, чтобы ты жаловался на жизнь.

Нолан улыбнулся в ответ.

– Тебе лучше знать, – поддразнил он. – Стоит мадам поманить тебя пальцем, как ты бежишь сломя голову, что весьма необычно в твоем возрасте.

Дафф возмутился до глубины души.

– Нет ничего постыдного в том, что муж любит свою жену до самозабвения, – вспылил он.

– Меррил? Ты не спустишься ко мне на минуточку? – послышался мягкий чарующий голос Джоники, и Дафф невольно сделал шаг к двери.

Усмехаясь, Нолан вскинул бровь.

– Не понимаю, как ты умудрился целый месяц прожить без жены, прикинувшись мертвым, – продолжал насмехаться он. – И как тебе удалось покинуть ее и отправиться за сокровищами, для меня загадка.

– Если тебе придется разлучиться с Шандрой, ты поймешь, почему я вскакиваю, стоит Джонике поманить меня пальцем, – буркнул Дафф. – Я вынес разлуку с женой лишь потому, что того требовали обстоятельства и мой долг. Вдали от нее мое сердце еще сильнее воспылало к ней любовью. Я обожаю мою жену, особенно после того как мне пришлось прожить без нее долгое время. – Он взглянул сверху вниз на ухмылявшегося красавца, пускавшего кольца дыма. – Иногда я жалею, что спас того зеленого юнца от рук вичита. Я не под каблуком у жены, это неправда! – прорычал Дафф.

– Я этого и не говорил, – возразил Нолан.

– Но подумал! Я понял это по твоему лицу, – возмущался Дафф. – Только погоди, пока я…

– Меррил?

Мелодичный голосок Джоники прозвучал вновь. Бросив на Нолана уничтожающий взгляд, Дафф вышел из комнаты, бормоча себе под нос, что его зятек стал совсем невыносимым. Нолану нравилось подтрунивать над Даффом. У Даффа была единственная слабость – Джоника. Старый плут наконец сознался, что боготворит землю, по которой она ступает. Нолан и сам страдал от той же неизлечимой болезни и первый готов был в том признаться. Ему по вкусу быть одержимым любовью. Нолан тридцать один год ждал встречи со своей половиной. И разумеется, нет ничего постыдного в том, чтобы обожать единственную женщину, которая днем делает солнце ярче, а ночи наполняет страстью. Его не обижало, когда Дафф намекал на то, что Шандра вертит им как хочет. Но если Дафф насмехается над ним, пусть и сам научится сносить насмешки – Нолан в долгу не останется.