– Э-э, – протянула Фиама. – то есть, меня теперь в покое не оставят? Прощай свобода? Меня не выгонят из Академии, зато запрут тут до конца дней моих? Чистые небеса, за что мне это? – она начала впадать в панику от услышанного.

– Да, нет! Блин, ты такая тугодумка! – у Эстариола заканчивалось терпение, он не нанимался вдалбливать неразумным ашурам что, да как. – Научишься и наоборот – зашмонают по миру. Наоборот даже, Правитель будет продавать тебя в наём в другие страны и рубить бабло. Звезденью станешь. Главное научиться.

До Фиамы начал доходить смысл слов портрета.

– Ты же можешь так юзать дар, что люди по собственной воле будут на ножи двадцать раз падать. Прикинь какой ты буш ценный образец для Поднебесного? А если Декан твой умело всё подаст, то и сам получит привилегий. Ты просто ваще не шаришь в политике и торговле. Главное с тебя присягу взять и всё. Процветание стране обеспечено. Конечно зависит от силы дара. Пока ты не умеешь владеть даром, ты клятву принести не можешь. Надеюсь, это ты знаешь, а то я щас повешусь на рамочных перекладинах, – воздел очи к небу портрет и всплеснул руками.

– Да. Для магов клятва – священна. Нарушение клятвы, равносильно лишению дара. Ветер больше не придёт, если я нарушу данное слово, – Фиама на автомате произнесла правило, переваривая всё сказанное портретом. Получалось, что Декан будет всячески способствовать обучению Фиамы. И он ни за что её не исключит. Теперь она может не жить в вечном страхе облажаться. В конце концов, Эстариол прав, Декану нужно держаться за таких одарённых адептов, да ещё и с силой эмпатии. Однако не плохо бы проверить эту информацию в другом источнике – у Куратора. Всё же портрет сидел здесь безвылазно и вряд ли много знал о жизни и политике за пределами библиотеки.

– Но булыжник придави, Куратор снова уехал. Что же делать?! – не заметив, что говорит вслух, выругалась Фиама.

– А что тебе этот Куратор? – совершенно не понимая логики полукровки, удивился Эстариол.

– Не важно. Что насчёт литературы об эмпатии и её контроля? – Фиама вспомнила первоначальную цель посещения библиотеки.

– Была одна книженция, там как раз всё доступно написано, для таких тупеньких как ты, но только вот книжка та давно утеряна, – развёл руками библиотекарь. – И других чёт не видать. Короче, могу предложить ток пособия с описаловкой. Написали их люди, в глаза эмпатов не видавшие, – многозначительно добавил Эстариол.

– А значит, ни хрена в этом не смыслящие, – грубо подытожила дочь ашуры. С юношей на портрете она не стеснялась употреблять тяжёлые словечки, а также перебивать его, обзывать и подначивать.

– Точнёхонько, – подтвердила картина.

– Лан, давай пособия. Это хоть что-то для начала, – Фиама немного расстроилась. Она ожидала большего от библиотеки. Но решила начать с пособий, а дальше надеяться на Время, Бытие и судьбу. Эстариол указал стеллаж и полку, Фиама нашла книгу и пошла в свою комнату. Нужно ещё многое сделать, перед тем как идти на покой.

А что если Декан не захочет учить меня управлять даром? Может ли быть так, что он нарочно убрал все книги из библиотеки? Но зачем? Неужели он… хочет продать мою кровь на чёрном рынке, ужаснулась дочь ашуры своим мыслям и отбросила их. Нет! Он дал мне второй шанс. Не может он такого хотеть. Он в первую очередь маг под эгидой Поднебесного. Служить стране его долг!

– Эй ты, – услышала Фиама, покидая библиотеку. Дочь ашуры проигнорировала оклик и двинулась дальше. – А ну стой!

Полукровку схватили за плечо и грубо развернули к себе.

– Игнорировать меня не выйдет, усекла, – рявкнула девушка, выпускница, одна из подруг Селены. – Я видела тебя с Гилбертом. Что вы там обсуждали, а?

– Н-ничего, – поражённая наглостью собеседницы и подавленная её напором, Фиама растерялась. Что от неё хотят на этот раз?

– Уважаемый фес никогда бы не обратил внимания на такую шваль, как ты, – выпалила адепт. – Мидори боится тебя, а я не боюсь. Плевала я, насколько ты Баньши. Чтобы я больше тебя рядом с Гилбертом не видела, усекла? Не приближайся к нему, – девушка впечатала полукровку в стену, – высоковата для тебя партия, дрянь.

– Он сам подошёл, – стиснув зубы от боли, буркнула Фиама.

– Я сказала! – адепт ещё раз приложила полукровку о стену. – Небесный взор все умеют зачаровывать, я всё видела! И я знаю, что вы шушукаетесь уже не впервые. Ты ничтожество и никогда не будешь с Гилбертом, он не для такой шушеры, как ты!

– Отпусти меня, – прошипела Баньши.

– Не приближайся к нему, – напоследок бросила выпускница и ушла. Фиама проводила её злобным взглядом.

Прекрасно! Похоже Гила приревновали ко мне. Вот только этого мне не хватало! И не хочу я с ним общаться, забирайте. Я будто сама к нему липну. Бешеная истеричка!

Разозлённая Фиама пошла в комнату. Ей срочно требовалось отвлечься, а ничто так не остужало голову, как скучные самостоятельные задания.

Изучать эмпатию по пособиям оказалось невозможно. Во-первых: в книгах описывали только виды эмпатии, её проявления, термины, признаки проявления, а также приводили разные таблички, значение которых Фиама не понимала. Во вторых: текст пестрил научными терминами, через которые Фиаме, выросшей в деревне, сложно продраться, чтобы уловить смысл.

Поскольку все пособия оказались примерно одинакового содержания и написания, Фиама разочаровалась и оставила идею самостоятельно изучить эмпатии. На время.

Весна стояла в самом разгаре. Весь снег давно растаял, и испарились ручейки, струящейся холодной воды. Природа расцветала, прошёл праздник любования цветением плодоносных деревьев. Крестьяне вспахали и засеяли каскады полей, а через пару оборотов Персефоны соберут первый урожай. Адептам осталось немного до летних каникул.

Отгремели грозы и наступили жаркие дни, занятия физической подготовкой, так же как и самообороной проводились на улице. Адепты по желанию могли перешить ленты на футболки и оставить мантии до поздней осени. Кто-то так и поступил, а некоторые продолжали ходить в мантиях. Свежий воздух радовал чистотой и прохладой. Прыжки, лёгкая поступь и другие упражнения получались лучше прежнего. Магия и та зачаровывалась легче, то ли принесли свои плоды упорное изучение основ, то ли воздух охотней поддавался, сбросив холодное упрямство зимних порывов.

Рассеялись туманы, закрывшие вид на землю под парящими островами. С переходов между башнями, мостов и из окон открывалась поражающая воображение панорама: высокие пики Иштау-Тиз и Аскалты, Белый Клык, резиденция Поднебесного Правителя, сверкающие отсветы восточных морей. Академия вновь поднялась в поднебесье, а адепты могли рассмотреть дальние пределы Аэфиса. Пропало зимнее чувство приземлённости островов к поверхности. Возможно на холодное время года комплекс действительно спускался чуть ниже.

Фиама старалась больше времени проводить на улице, а не в своей башне, как запертая царевна из сказки. В комнате она ничего ценного не оставляла. Да и что у полукровки было? Книги и конспекты дочь ашуры носила с собой, форму прятала в мешке под балконом, а мебель собственность Академии. Фиама превозмогла свою привязанность к вещам. Самые ценные оставались на ней: форма, ленты, амулет Роуг и перчатки.