– Спасибо!

Шакал объявил, что надо ждать, когда появятся оставшиеся клиенты, и что пока они могут отдохнуть и чувствовать себя как дома. Так и не дав никаких указаний, он распрощался и ушел, и Лидия начала сомневаться, что он вообще вернется. Они отдали ему все сбережения, свою последнюю надежду добраться до севера. Он не был похож на вора, но что, если внешность обманчива? Что, если по дороге назад он случайно угодит под автобус? Сжав кулаки, Лидия велела самой себе заткнуться. Не думай.

Когда за койотом закрылась дверь, все они разулись и ощутили давно забытую радость хождения босиком. Какое же это наслаждение – размять пальцы ног, свободные от обуви. Con un olor a queso[108]. Лука и Бето принялись носиться по квартире, оставляя на прохладной плитке призрачные следы влажных ступней. Соледад заправила футболку и показала им трюк: подойдя поближе к стене, она сделала кувырок и встала на руках. Мальчики восхищенно аплодировали. Затем троица попыталась включить телевизор, но оказалось, что плазма не работает. В одном из кухонных ящиков Лидия отыскала потрепанную книгу в мягкой обложке и, когда дети отправились вздремнуть, решила немного почитать. То был довольно старый роман Стивена Кинга, который она уже читала много лет назад. Нырнув с головой в знакомую историю, Лидия смогла ненадолго перенестись в прошлое и даже ощутить связь с той версией себя, которая когда-то впервые открыла этоу книгу. Акт единения казался и удачей, и чем-то священным. Когда час сиесты подошел к концу, она нехотя оторвалась от чтения и оставила книгу на диване разворотом вниз, на странице 73. Всем очень хотелось принять душ, поэтому, обнаружив, что в доме нет горячей воды, путники расстроились. Еды и кастрюль тоже не было, лишь одна-единственная сковородка, в которой Лидия нагрела немного воды, чтобы можно было вытереть с кожи пыль и пот. На закате все легли спать на пустой желудок, довольствуясь лишь относительно недавними воспоминаниями о мясном рагу.

Рано утром, когда они как раз обсуждали завтрак, дверь вдруг распахнулась, и Лидия вздохнула с облегчением, увидев на пороге Шакала, за которым по ступенькам шли двое мужчин и одна женщина средних лет. Он по-прежнему был здесь. Он их не бросил. Мимолетное успокоение сменилось страхом: кто все эти люди? Лидия разглядывала их, надеясь обнаружить хоть какую-то зацепку, опознавательный знак. Мужчины, судя по всему, пришли вместе. Оба молодые, в бейсболках с опущенными на глаза козырьками; они тихонько переговаривались между собой, не замечая остальных. Под длинными рукавами и джинсами никаких татуировок было не разглядеть. Внезапно во всем теле Лидия почувствовала дурноту, которая, впрочем, быстро улеглась, уступив место голоду.

– Не разбредайтесь далеко, – велел койот. – Если опоздаете к отправке, мы уйдем без вас.

Когда он снова вышел за дверь, в квартире повисло напряжение. Лука с сестрами закрылись в той же спальне, где провели ночь, а новая женщина уединилась в ванной. Лидии очень хотелось побольше разузнать о новоприбывших, но в то же время – сохранить безопасную дистанцию, держаться неприметно, в тени. К тому же она проголодалась. И Лука тоже.

– Есть хотите? – спросила она мужчин, усевшихся на диване.

Они хотели.

– Если у вас есть деньги на продукты, я что-нибудь приготовлю.

Омлет, думала она. Теплое напоминание о доме – для нее и Луки. Мужчины отсчитали несколько купюр, и Лидия с сыном засобирались в продуктовый магазин.

– Надень новые ботинки, – велела она. – Давай-ка получше их разносим.

Миновав примерно полквартала, они услышали за спиной чей-то крик:

– ¡Hola! Perdón, señora, ¡disculpe![109]

Лидия с тревогой обернулась и увидела, как следом за ними спешит та самая женщина из квартиры.

– Если вы не против, я подумала, что схожу с вами, – объяснила она. – Мне тоже нужно кое-что купить.

В руке она держала фиолетовую сумочку и одета была так, словно собиралась на ужин в приличный ресторан: черные брюки, свободного кроя блуза и сандалии на танкетке. Женщина была стройной и смуглой, с короткими черными волосами, посеребренными сединой. Она совсем не похожа на мигрантку, подумала Лидия, а потом вспомнила, что и сама не похожа. По крайней мере, не была похожа в первый день этого путешествия.

– Меня зовут Марисоль. – Женщина протянула руку, на которой болтался браслет.

– Лидия.

– Mucho gusto[110].

– А это мой сын Лука.

– Здравствуй, Лука!

На углу в дверях своей квартиры сидел одинокий пожилой мужчина, и Лидия спросила у него дорогу до ближайшего магазина. Тот махнул рукой в нужном направлении.

– Мне нужно купить фруктов, – сказала по пути Марисоль. – Я привыкла к ежедневным салатам и, с тех пор как вернулась, постоянно мучаюсь желудком.

– Вернулись?

– Да, из Калифорнии.

– Ну и ну! Вы жили в Калифорнии?

– Шестнадцать лет, – ответила женщина. – Считай, уже gabacha[111].

Обе рассмеялись.

– Но зачем же вы тогда вернулись?

– У меня не было выбора.

Лидия вздрогнула.

– В Сан-Диего у меня остались дочери.

Из бокового кармана сумочки Марисоль достала айфон в блестящем чехле. Разблокировав экран большим пальцем, она стала прокручивать фотографии, пока не нашла снимок двух красивых девушек, на вид чуть старше Ребеки и Соледад. Повернув телефон, женщина с гордостью показала фото. На младшей дочери было нарядное платье по случаю пятнадцатилетия.

– Моя Дейзи. Она мечтала в день рождения надеть традиционное платье, хотя родилась в Сан-Диего. И даже по-испански не говорит! – Погасив экран, Марисоль убрала телефон обратно в сумочку. – Мою старшую зовут Америка, она ходит в колледж и пытается сама приглядывать за сестрой и нашим домом. – Голос женщины звучал измученно.

– Давно вы уехали? – спросила Лидия.

– Почти три недели назад. Но до этого меня больше двух месяцев продержали в изоляторе.

Покачав головой, она поджала губы, и на лице у нее появилось хорошо знакомое Лидии выражение. Оно возникает, когда твердо решаешь держать себя в руках, даже несмотря на дрожащий голос и невыносимую тоску в груди. Лука шел чуть впереди, провожая взглядом машины, и, казалось, не обращал внимания на этот разговор. Но Лидия знала, что это видимость. Теперь ее сын всегда ко всему внимательно прислушивался.

– Что же с вами случилось? – спросила Лидия.