Кровь разносит этот жар по телу, покалывая иголочками под кожей. Собирается внизу живота, словно огненный цветок распускается. Кончиком языка я изучаю каждый сантиметр плоти, провожу по венам. Медленно, неторопливо. Но Рустам и не вынуждает это делать быстрее. Не делает мой первый приятный опыт пошлым и грязным, не долбит в глотку, как отбойный молоток. Поэтому я испытываю удовольствие, изучая его таким образом.

И я не успеваю порадоваться этой мысли, как чувствую, что его пальцы обхватывают мою челюсть с двух сторон. Фиксируют голову на месте, а потом неожиданно Рустам одним движением вгоняет мне член дальше, чем я это хотела сделать сама. Не до конца. Но я в шоке пытаюсь вдохнуть, а не получается. Горло сжимает спазмом.

Слышу тихий, хриплый смех.

— Вот так, принцесска, — он выскальзывает из меня, позволяя вздохнуть и покашлять от неожиданности, — нихрена страшного. Продолжить?

Я, подумав с секунду, киваю. Ничего ужасного не случилось. Я не умерла, мне не было больно. Ошеломляюще неожиданно просто.

Снова открываю рот, позволяя теперь Рустаму руководить процессом. Я в его полной власти. Не двигаюсь сама, только упираюсь руками в бедра, чтобы держать равновесие. Он проникает в меня, снова и снова, давая паузы на передохнуть, действуя уверенно, не сильно мягко, но явно сдерживаясь — я чувствую, как кулак сжимает волосы до легкой боли.

И, дьявол меня побери, если мне это не нравится. Я извращенка. Я думала, что это у меня никогда не получится еще в нашу первую ночь. Я чувствую, как член с каждым разом подрагивает, становится тверже, и словно еще больше.

— Сука, — слышу тихий рык, и чувствую, как Рустам поглаживает меня по щеке. Почти что с любовью, — я тебя буду каждый день тренировать. Невинная принцесска с горячим ртом.

И снова насаживает меня ртом, не давая шанса даже ничего сказать.

Напряжение растет с каждым движением, достигает критической точки. Похоже, у меня даже пропадает рвотный рефлекс, потому что я сама чувствую, как проще мне становится. Начинаю ощущать другие вещи. Пытаюсь в передышках сделать приятно по-другому, задействуя язык.

А потом Рустам покидает мое горло и я чувствую, как на языке разливается странный вкус. Не неприятный. Необычный. Это становится еще одной неожиданностью для меня, потому что я не думала, что у меня получится довести Рустама до финала. Черт, значит, не так уж я и плоха?

Я послушно проглатываю вязкое семя и медленно отстраняюсь, но Рустам неожиданно вынуждает меня подняться на ноги, даже не дав секунду перевести дух и вытереться. По моему подобродку размазаны слюни, и вряд ли я выгляжу сейчас особо сексуально.

Я стою на краю кровати, растерянно, одним движением, вытирая себя тыльной стороной кисти, понимая, что я… фактически одного с ним роста так.

Боже, просто невероятно, насколько можно быть здоровым. Это не человек. Это зверь. Создание дьявола. Чувствую себя тростинкой рядом с ним. Встречаюсь с темным взглядом, который словно кипятком сердце обжигает. Рустам проводит большим пальцем по моим распухшим губам. Потом подхватывает на руки и несет в душ.

Там он включает воду, ставит меня под горячие струи. Я обнимаю себя руками, а он заходит в душевую кабину следом за мной и его торс прочерчивают блестящие дорожки воды. Я жадно гляжу на эту картину. Хочется прижаться ртом и собрать влагу с его тела. Что я и делаю: подаюсь вперед и провожу языком по его груди.

— Ты сегодня в ударе, принцесска, — слышу смешок, — в чем причина?

— Просто ты мне нравишься, — признаюсь я.

Мы вдвоем в душевой кабине, но он занимает большую часть пространства. Мои волосы быстро намокают и тяжелеют, а кожа краснеет от горячей воды. Я прислоняюсь лбом к груди Рустама и обнимаю его. Ладони скользят по мыщцам спины. Как я устала. Постоять бы просто вот так, остановив время, набраться сил.

Нам с ним далеко до любви, но текущее положение дел меня устраивает. Возможно, во мне что-то сломано. В сексуальной жизни у меня опыта другого нет, поэтому я не знаю, как оно должно быть по-правильному и не могу оценить наши отношения. Но что касается просто морального состояния…. Последний раз я себя так чувствовала только когда жила с бабушкой. Спокойно и под защитой. Бабушка была строгой, но заботилась обо мне. Своеобразно. Рустам тоже делает это по-своему. Или, может, я просто пытаюсь отыскать в нем намеки на хорошее отношение?

Мы молча отмокаем так какое-то время. До тех пор, пока из-за пара не становится сложно дышать. До тех пор, пока я случайно не прижимаюсь к мужчине бедрами и не чувствую, что он снова возбужден. Я смущенно отлипаю от Рустама, тру ладонями лицо, смывая усталость, полощу быстро рот и отодвигаю дверцу кабинки, чтобы выйти.

В этот момент мою шею обхватывает рука и резко возвращает обратно, впечатывая в стену кабинки. Легко, как куклу. Я испуганно поднимаю взгляд.

— Блядь, — ругается коротко Рустам мне в лицо. Я редко вижу его так близко, и сейчас мое дыхание сбивается, когда я рассматриваю его резкие черты, темные ресницы, ловлю жесткий взгляд.

Он целует меня в губы. Сильно, словно вымещая злость. Кусает нижнюю губу до режущей боли, и я ойкаю. Потом прикусывает зубами кожу на шее, словно задев какую-то точку, потому что по моим нервам простреливает разрядом, и тело окатывает горячей волной.

— Ты спишь отдельно от меня, принцесска, — констатирует Садаев, отпуская меня, пока я растерянно слизываю выступившую кровь, чувствуя, как меня начинает потряхивать от его странного напора, — у меня не железная воля. Или я с утра тебя точно оприходую. Забыв обо всем.

— И куда мне идти?

— Ты остаешься тут. Я отправлюсь в соседнюю спальню. Лучше вали сейчас под одеяло. Еще минута — и ты точно будешь стонать, протирая своей грудью стену кабинки.

Я вылетаю наружу, поняв намек. Забираю полотенце, обмотав себя им, и иду обратно в спальню. У самой двери меня останавливает голос Рустама:

— Подумай еще разок о симпатии ко мне, принцесска. Твоя беременность не бесконечная. Я потом на тебе оторвусь и это будет жестко. Возможно, тебе это будет не по кайфу.

— Посмотрим, — шепчу я, покидая ванную. Вытираю наспех волосы полотенцем, кидаю его на тумбочку и забираюсь под одеяло с головой, завернувшись, как гусеница. Чтобы если Рустам передумает — он потратил время и запал на распаковывание меня. Мне немного страшно. Я сейчас согласна только на нежность, а не на то, что он пообещал мне.

Засыпаю я, не дождавшись, когда Садаев выйдет из душа.

* * *

Утром, когда я просыпаюсь — мои вещи уже лежат стопкой на кровати в ногах Я даже не заметила и не услышала, как их привезли. Остается надеяться, что это была не та девица. И вообще не кто-то посторонний… потому что одеяло лежит на полу, а я — совершенно голая поперек кровати.

Не успеваю я одеться, как открывается дверь и в комнату заходит Рустам. Он кладет на столик возле кровати карточку и окидывает меня быстрым взглядом, оценив, как я судорожно пытаюсь впихнуться в джинсы, чтобы не сверкать голыми ногами и нижним бельем. Мне немного стыдно за то, что я говорила ночью, не проснувшись как следует. За странный порыв души, за признание в симпатии и за минет, который я делала как порнозвезда. В свете дня за многие вещи становится стыдно.