– Леди, вы отчетливо представляете себе последствия?

– Вполне, – вздернула подбородок я.

– Может, вы забыли, но это тюрьма, и вы помогаете бежать абсолютно всем узникам.

– Подумаешь, новость! – пожала плечами я. – Я уже помогла сбежать одному преступнику и сильно сомневаюсь, что для Правителя количество беглецов будет иметь принципиальное значение.

Бес некоторое время просто моргал глазами. Видимо, пытался удостовериться, что все происходящее не просто плод больного воображения.

– Нас казнят! – жалобно проблеял он. – Нет. Нас четвертуют!

– Глупости, – спокойно отмахнулась я. – Они не посмеют отдать будущую принцессу дружественного клана палачу.

– Я не особа королевской крови, с меня взыщут по полной! – заскулил Бес. – Стоп. А кто из присутствующих принцесса?

– Она! – радостно ткнул в меня лапой кот.

– Будущая, – гордо подбоченилась я. – А что? Имеются возражения?

Возражений не было.

– Ну раз так, давайте вытащим этого субчика в коридор и пойдем за остальными.

Взгляд Беса преисполнился неизбывной тоски, но спорить смысла не было, он судорожно вздохнул и покорился судьбе.

Примерно через полчаса мы бережно уложили последнего заключенного в рядок на полу коридора.

– У эльфов что, узников кормить не принято? Надо же какой экономный народ! – высказал вслух мои мысли Васька.

– Почему ты так решил? – изогнул бровь Бес. – В замковой тюрьме довольно сносное трехразовое питание. Меню не ресторанное, но есть можно.

– Тогда как объяснить эти заготовки для анатомического музея? – живо заинтересовался кот. – Здесь, должно быть, скрыт какой-то секрет. Вика вечно жалуется, что от моей кормежки она скоро в дверь не пролезет.

– Не думаю, что этот способ подойдет леди. – Бес осторожно покосился в мою сторону, словно ожидал какого-то подвоха.

– И все-таки? – заинтересовалась я.

Да за подобный рецепт многие девчонки душу демонам запродадут! Это же надо: ни в чем себе не отказывать и при этом не полнеть.

– Ну хорошо. Эта часть темницы использовалась только во время военных действий. Сюда доставляли пленных магов вражеской армии. Эти камеры глушат любое проявление магии, а наручники, которыми узников приковывают к стене, способны выпить всю магическую энергию до капли. Просто делают они это медленно.

– Ах они!.. – Васька замолчал, не найдя подходящего слова, чтобы описать свое возмущение подобным садизмом.

Я потрясенно молчала. Вот уж не думала, что эльфы могут докатиться до откровенного садизма. Похоже, слово «гуманизм» им неведомо.

– Но зачем им делать такое?

Бес печально поморщился, видимо вспоминая железные оковы, и рефлекторно почесал ногой щиколотку, на которой еще недавно красовался браслет.

– Чтобы укрепить оборону города, разумеется. – Доходчиво, как прописные истины первоклашке, пояснил он. – Охранное заклинание таких масштабов съедает уйму магической энергии. Иногда хватало даже на подзарядку боевых амулетов.

– Какое варварство! – возмущенно фыркнул кот.

– Не скажи, – покачал головой Бес. – Такой подход здорово экономил силы защитников. Осаждающим приходилось сначала обезвредить собственных магов, а уж потом схватиться с осажденными. Редко кто обладал подобной мощью. За всю свою многовековую историю Аксеголд ни разу не был взят неприятелем. Правда, пару раз его разрушили до основания… Но мы его быстро отстроили. Всего за два столетия.

– Просто слов нет, как я за вас рада. Только избавьте от подробностей своего долгостроя. Лучше скажите, как нам помочь несчастным. Не бросать же их прямо здесь.

– Да, – поддержал меня Василий. – Пол каменный, и здесь сыро, они могут простудиться.

Бес подошел к эльфам и осторожно ощупал каждого кисточкой хвоста. Внешне спасенные ничем не отличались от безвременно почивших.

– Дело плохо, – констатировал он. – Реально мы сможем реанимировать только одного, но максимум, на что он будет способен, – это передвигаться, и то с трудом.

– Все так плохо? – поникла я.

– Вика, кому ты веришь? – вставил слово кот.

– Пожалуйста, – надулся Бес. – Можете мне не верить. Просто помогите покинуть это мрачное место, а сами дожидайтесь стражу.

– Ну уж нет! Сам жди свою стражу! – взъерошился Васька.

– То есть вообще ничего нельзя сделать? – опечалилась я.

– Нет. Если только у вас нет на примете кого-нибудь с огромным запасом магии.

Я задумалась. Найти кого-то, желающего безвозмездно поделиться магией, шансов меньше, чем встретить динозавра в городе.

– А демон подойдет? – осторожно поинтересовался Ахурамариэль.

«Какой демон?»

– Которого ты освободила, разумеется. Помнишь такого? Или у тебя ранний склероз? – хихикнул меч. – Кстати, если мне не изменяет память, рогатый задолжал тебе услугу.

«Ушам не верю: ты мне помогаешь?»

– Не радуйся. Я просто не хочу, чтобы утренняя стража при проверке обнаружила тебя здесь. Ты не поверишь, но твой организм чем-то мне дорог.

Но я уже не слушала ехидные высказывания. Надо было сосредоточиться на труднопроизносимом имени. Вот сейчас и проверим, насколько демоны держат свое слово. Или, может, правы учебники и демоны щедро раздают посулы, но никогда не выполняют обещанного?

Он появился, как и положено всякому уважающему себя демону, в столбе пламени со шлейфом из запаха серы. Эффектно, нечего сказать. Однако мой нос и глаза были против таких спецэффектов. Я чихала до слез и тщетно пыталась не дышать ароматом протухших яиц. Но кожей дышать я не умею, а потому отделаться от вездесущего запаха не удавалось. Пришлось задрать футболку и соорудить импровизированный респиратор. Рядом брезгливо зажимал лапкой нос Васька.

– Придумала разумное желание или просто соскучилась? – радостно поинтересовался рогатый.

Я не разделяла его оптимизма и чуть было не потребовала кондиционер или, на худой конец, вентилятор, но властный голос клинка меня остановил.

– Не будь идиоткой, – зашипел он. – Просто скажи, что хотела, и пусть проваливает.

А это мысль.

– Можешь привести в божеский вид вот их? – Я ткнула в сторону эльфов ногой.

Руки от лица отрывать не решилась.

– Ты это серьезно? – с сомнением поинтересовался демон.

Он прервал созерцание моего пупка и переключился на лежащие рядком тела. Я кивнула.

– Прежде чем ты потратишь свое желание на всякую ерунду, могу я поинтересоваться, чем продиктован этот внезапный приступ благотворительности? Я начинаю сомневаться, что ты действительно принадлежишь к моей расе.