В опросе еженедельника «Футбол-хоккей» на звание лучшего футболиста в 1978 году Ярцев занял 3-е место (135 очков). В списке 33 лучших футболистов СССР 1978 года он был № 2 — правый нападающий.

И снова обратимся к словам Р. Дасаева:

«Ярцев жил на поле голом и шел к нему в игре сквозь любые трудности, не останавливаясь ни перед чем, не щадя себя. Может быть, поэтому и сошел с большой футбольной сцены, на которой так поздно появился, не доиграв еще минимум два-три сезона.

Да, голов Жора назабивал немало: эффектных и рядовых… «Стенка» в исполнении дуэта Ярцев — Гаврилов часто оказывалась настоящим откровением для самой бдительной и искушенной обороны. Начинал обычно комбинацию Юрий. Он принимал мяч где-то в центре или ближе к своим воротам, а затем, внешне неторопливо, продвигался с ним вперед. Ярцев же в это время челноком уже курсировал вблизи штрафной соперников, выбирая момент для своего коронного рывка. Наконец, сблизившись с Гавриловым, он получал от него мяч, в касание возвращал его партнеру и, освобождаясь от внимательно следивших за всем этим защитников, выскакивал за их спины, куда тут же следовала выверенная до сантиметра передача Гаврилова. И наносил короткий кинжальный удар…»

Лично я счастлив, что видел эти кинжальные удары Ярцева не только на экране телевизора, но и воочию — в том 1978 году я посещал все матчи «Спартака» на московском стадионе «Локомотив». Любимая девушка связала мне длинный красно-белый шарф, с которым я ездил через всю Москву (жил в Орехово-Борисове) в Черкизово и занимал ту самую трибуну, где сидела красно-белая торсида. Она, кстати, именно тогда и зародилась под водительством фаната Рифата. Я был горд, что входил в эту торсиду, и со всем пылом шестнадцатилетнего подростка распевал спартаковские речовки на мотив песни Пола Маккартни «Хоп, хе-хоб» из альбома «Оркестр в бегах» 1973 года. Когда мяч попадал к Ярцеву, вся торсида затягивала: «Жо-о-ра Ярцев!» На тот момент это был наш общий кумир. Вырезав из газеты «Футбол-хоккей» его фотографию в полный рост, я смастерил для нее специальную рамку, которая стояла на трельяже в моей комнате.

Блестящее выступление Ярцева в чемпионате СССР не могло не привлечь к нему взор старшего тренера сборной СССР Никиты Симоняна. И вот уже 6 сентября 1978 года Ярцев сыграл свою первую официальную игру в майке национальной сборной — против сборной Ирана (это была товарищеская встреча в преддверии игр отборочного цикла чемпионата Европы — 80). Матч проходил в Тегеране, но советские футболисты его выиграли 1:0 (гол забил одноклубник Ярцева Вагиз Хидиятуллин).

5 октября Ярцев сыграл второй матч за сборную — снова товарищеский, на этот раз против команды Турции. И опять это была выездная игра, и опять она завершилась нашей победой — 2:0 (голы — Гуцаев, Блохин).

11 октября состоялся третий матч Ярцева за сборную СССР. На этот раз это была отборочная игра чемпионата Европы против сборной Венгрии. Опять наша сборная играла на выезде (в Будапеште) и на этот раз проиграла 0:2.

Ярцев в этих играх вовсе не блистал, как это было в играх чемпионата СССР, поэтому от сборной его тогда открепили. И в следующий раз он попадет туда спустя год — осенью 1979 года, когда его «Спартак» на всех парах летел к своему чемпионству. Кстати, о последнем.

5-е место «Спартака» в сезоне-78 было конечно же большим успехом, но мало кто из специалистов мог тогда предположить, что это была заявка на будущее чемпионство. А ведь так оно и вышло.

Борьбу за звание чемпиона СССР в 1979 году повели не одна-две (как обычно) команды, а сразу пять — три динамовских коллектива (из Москвы, Киева и Тбилиси), московский «Спартак» и донецкий «Шахтер». Однако по мере продвижения чемпионата вперед ряды претендентов на золотые медали стали редеть — например, «откололось» московское «Динамо». Чуть позже — их одноклубники из Тбилиси (прошлогодние чемпионы). В итоге остались три претендента.

Отметим, что в разгар сезона (11 августа) случилась трагедия — в авиакатастрофе в небе Украины (направляясь на очередную игру с минским «Динамо») погибла вся команда ташкентского «Пахтакора» — семнадцать человек. Причем команда очень уверенно начала чемпионат, обыграв у себя на поле торпедовцев Москвы (2:1), одного из претендентов на чемпионское звание — киевское «Динамо» (2:0), а с двумя другими претендентами, московским «Спартаком» и донецким «Шахтером», сыграла вничью (1:1). Короче, «Пахтакор» вполне мог добиться прекрасного результата — например, впервые войти в пятерку сильнейших команд страны (на тот момент его лучшим показателем было 6-е место в 1962 году). Но ужасная трагедия не позволила этого сделать.

В связи с этим Госкомспорт принял постановление об оказании помощи команде «Пахтакор»: ему разрешалось приглашать футболистов из других клубов (что запрещалось действовавшей тогда «Инструкцией о порядке перехода игроков»), команде было сохранено место в высшей лиге в течение трех лет независимо от занятого им места.

Тем временем после этой трагедии чемпионат-79 продлился еще три месяца — до 25 ноября. «Спартак», победив у себя на поле «Шахтер» и динамовцев Киева, во многом решил задачу в свою пользу. Кстати, когда «Спартак» собирался ехать в Киев, некоторые члены администрации команды красно-белых туда не поехали, поскольку… не верили в успех этого матча. А что получилось? Вот как об этом вспоминает Р. Дасаев:

«Киев встретил нас приветливым бабьим летом, с мягким теплым солнцем и нежным убаюкивающим вечером. Однако на красоты природы внимания мы не обращали — не до того было. Каждый понимал ответственность момента — проигрыш наш ли, соперника резко снижает шансы на победу в первенстве, на которую и те и другие уже всерьез нацелились. А рвались мы к ней с тем же настроением, как и два года назад, когда спешили возвратиться в высшую лигу.

Уступили нам киевляне в той встрече в семьдесят девятом прежде всего психологически. Сначала недооценили нас и вышли на игру чуть расслабленными. А потом, поняв, что дело может принять нежелательный оборот, стали проявлять ненужную раздражительность, спешить, за что и поплатились.

На 10-й минуте Витя Самохин не в первый уже раз отправился в рейд к воротам киевлян. Завершил комбинацию точным ударом Гаврилов. Гол этот мгновенно вывел динамовцев из состояния благодушия. Широко развернутым строем пошли вперед Хапсалис, Колотов, Буряк, Бережной. Последний за минуту до перерыва проскочил-таки в нашу штрафную. Но я уже был готов к встрече с ним и успел парировать его хлесткий удар.

— Не вздумайте успокаиваться, — убеждали в перерыве внешне спокойные, но, судя по голосу, взволнованные не меньше нас Бесков и Старостин. — Продолжайте атаковать и атаковать. Только этим можно заставить их сбавить напор, начать ошибаться. И запомните: нужен еще гол. Очень нужен…

Мы сами понимали, что преимущество наше весьма зыбкое, и, как могли, гнали из головы мысль о победе с минимальным счетом. Оборона киевлян стала более крепкой, даже на выпады наших защитников, прежде застававших ее врасплох, обороняющиеся откликались мгновенно и четко. Пути к воротам хозяев были перекрыты. К нашим же они рвались отчаянно и решительно.