урону своих людей и без великой тягости достать или неприятеля к сдаче на дискрецию принудить, то принуждать на какую возможно капитуляцию, а именно легче того капитуляции не чинить чтоб, крепость приняв, гарнизон отпустить, куда похотят».

Шувалов с отрядом подошел к Нейшлоту 19 июня. Выполняя указания командования, он сразу же блокировал крепость как с суши, так и со стороны Сайминского озера, в которое вошла лодочная флотилия русских.

После рекогносцировки крепостной ограды было решено вести инженерные работы, подготовляя штурм, с западной стороны. Здесь была устроена первая линия траншей и возведены две батареи. Вторая линия траншей длиной около 150 саженей проходила непосредственно по берегу озера. Она охватывала крепостную стену с севера и была удалена от нее на 80—120 саженей. На ней, как и на первой линии, были установлены две батареи. Для обеспечения правого фланга у острова Сталголм было построено сомкнутое укрепление в виде редута.

На речных судах по Сайминскому озеру была доставлена часть отряда для проведения вспомогательной атаки против северной части крепостной ограды. Здесь осаждающие заложили траншеи и также возвели две батареи. Окопные работы велись около месяца на глазах крепостного гарнизона, который на вылазки не отважился.

Посланный парламентер предложил коменданту крепости капитулировать, но получил отказ. После этого начался артиллерийский обстрел Нейшлота, продолжавшийся пять суток. 29 июля шведы сдались на почетных условиях. Гарнизон после сдачи оружия получил свободный выход и под конвоем был отпущен в Куопио. В крепости русские нашли 18 пушек чугунных, 5 пушек медных и одну гаубицу «разбитую».

В Нейшлотской крепости оставлялся гарнизон в 515 человек пехоты и 318 кавалеристов. Остальная пехота и речные суда выступили к Выборгу, а кавалерия отошла к Кексгольму. Осада Нейшлота в Северной войне стала единственной инженерной атакой, проведенной русской регулярной армией на территории Финляндии.

…В самом начале следующего, 1714 года Федор Матвеевич Апраксин сопровождал государя в его поездке в Ревель. Там Петр I вместе с генерал-адмиралом участвовали в торжественной закладке военной гавани, на которую в скором времени будет базироваться часть кораблей-парусников Балтийского флота. Ревель станет для него третьей базой после Санкт-Петербурга и Кронштадта.

В новой кампании основная тяжесть ведения военных действий легла на морские силы. В их состав входили многотысячные десантные войска. 9 мая русский гребной флот под флагом генерал-адмирала Ф.М. Апраксина вышел из Санкт-Петербурга к Кронштадту. В дальнейшем ему предстояло действовать у побережья совместно с армейскими войсками генерал-поручика князя М.М. Голицына.

В середине мая гребной флот под прикрытием парусного флота (6 линейных кораблей, 5 фрегатов, 3 шнявы и несколько малых судов) под флагом царя Петра I направился к Гельсингфорсу. Достигнув Выборга, флоты разошлись: корабельный во главе с государем пошел в Ревель, гребной – вдоль шхер в Гельсингфорс. Таким стал пролог славной в истории военно-морского флота России баталии у мыса Гангут на самом выходе из Финского залива. День битвы на море стал для Отечества викториальным днем.

Славу флотоводца сподвижник Петра Великого генерал-адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин заслужил в 1714 году, когда командовал гребным флотом в Гангутском морском сражении, которое в одночасье внесло перелом в войне на водах Балтики.

Гангутское морское сражение произошло 27 июля (по новому стилю – 8 августа) у полуострова Гангут (Ханко), который от берега Финляндии далеко вдавался в Финский залив, разрезая на части шхерное прибрежье этой страны.

В конце июня 1714 года русский гребной флот (на то время боевая основа морских сил России на Балтийском море) в составе 99 скампавей (малых галер), имея на своем борту 15 тысяч человек десантных войск под командованием генерал-адмирала Ф.М. Апраксина, получил царский приказ выйти в море. Ему ставилась следующая задача: направиться в порт Або (в 100 км к северо-западу от Гангута) на западном берегу Финляндии и доставить туда десант для усиления русского гарнизона в городе. Намечались наступательные операции на суше, в которых должен был участвовать и гребной флот. Ему предстояло действовать вдоль морского побережья, в Або-Аландских шхерах и Ботническом заливе.

Выйдя из Санкт-Петербурга, двигаясь по кромке финских шхер, гребной флот подошел к мысу Гангут. Он был вынужден остановиться у его восточного берега в бухте Тверминне, так как южнее мыса путь ему преградил шведский королевский флот (15 линейных кораблей, 3 фрегата, 2 бомбардирских корабля, отряд гребных судов). Командовал неприятельским флотом опытный вице-адмирал Г. Ватранг.

Шведы обладали сильной корабельной артиллерией крупных калибров, в то время как на скампавеях и других гребных судах стояли только малокалиберные пушки, для морской баталии малопригодные и к тому же далеко не стрелявшие. То есть противник имел серьезное (можно даже сказать – полное) преимущество в силе артиллерийского огня.

Генерал-адмирал Ф.М. Апраксин, проведя рекогносцировку и оценив опасную ситуацию у мыса Гангут, послал в Ревель, где в то время находился царь Петр I, следующее донесение:

«Доношу Вашему Величеству, что мы с двумя частями гребного флота в прошедший праздник в 6 часов пополудни прибыли в залив Тверминне. 1 июля я с генералом Вейде и с нами гвардии подполковник и майоры ходили на шлюпках для осмотра шведского флота. От него были за целую милю и видели у Гангута (дальше шло перечисление парусников и малых судов. – А.Ш.), между ними немалое число провиантских судов или мужицких шкутов, подлинно рассмотреть не могли.

К Гангуту от Тверминна между каменными островами путь безопасный. Но как всего не могли рассмотреть, то завтра, взяв два или три батальона Преображенских солдат, пойдем сухим путем к Гангуту, где можно будет сделать батарею (и) обстоятельный чертеж. Ждем немедленного указа, чтобы нам праздными не быть.

1714 июля 2 дня. Ф. Апраксин».

Прибывший 20 июля на фрегате «Святой Павел» к гребному флоту в Тверминне царь Петр I устроил военный совет, на котором генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин выступил за прорыв мимо мыса Гангут. Последнее слово на военном совете принадлежало, разумеется, государю, и он предложил, внимательно выслушав всех присутствовавших, свой план морского сражения, вернее – прорыва мимо флота Швеции в шхеры за западным берегом мыса Гангут.

Не желая рисковать корабельным флотом, прорыв осуществлялся по воле Петра I только одним гребным флотом, которым командовал генерал-адмирал Апраксин. Это, как показали последующие события, было разумным, вполне оправдавшим себя решением.

Царь Петр I решил перебросить небольшое число скампавей в шхерный район севернее Гангута через узкий перешеек полуострова (всего 2,5 километра), чтобы «учинить неприятельскому флоту диверсию», зайти ему в тыл, вызвать замешательство и расстроить планы противника. Государь приказал строить переволоку, то есть деревянный настил, по которому можно было перетаскивать скампавеи.

На мыс