– Берите! Вам они сейчас пригодятся – любезно настаивал краснолицый. – У вас ведь вчера пропали не только казённые деньги? Эти фантики конечно не звонкая золото и не британские фунты, но по крайней мере сможете, не вызывая ничьих подозрений, продержаться до выхода из города. Когда же дело будет сделано, получите награду звонкой монетой.

– Благодарю вас, – смущённо выдавил из себя Луков, который и вправду после исчезновения всех наличных денег оказался в очень затруднительном положении. Ведь ему не на что было даже купить полфунта изюма – самую, пожалуй дешёвую и доступную местную еду, – чтобы немного утолить голод в течении дня.

Связник кивнул:

– Полноте, не стоит благодарностей. Теперь о главном: очень скоро с вами на связь выйдет человек, который предъявит вам пароль. Всё, как было условлено. От него вы получите дальнейшие инструкции.

Краснолицый осведомился, сохранил ли Луков половинку карты, которую следует сравнить с картой таинственного агента. Луков показал ему шута. Краснолицый удовлетворённо кинул.

– Прекрасно! Мне также велено передать, что вы напрасно обратились к хивинскому купцу. Он очень ненадёжен. Деньги возьмёт, а обещания свои может не выполнить. Или того хуже – подставит вас шайке разбойников, чтобы избавить себя от взятых обязательств. Или натравит на вас ханскую секретную полицию.

– Но я уже передал ему часть денег, – потерянно признался Луков.

– Скажите, что передумали. Здесь так можно. И обратитесь лучше к хромому Мустафе. Он работает парикмахером. Его цирюльня размещается на углу Хивинского и Куйлюкского проспектов. Но парикмахерская только прикрытие. Мустафа до революции служил податным инспектором, и с тех пор у него по всему краю остались крепкие связи, за счёт которых он нынче живёт. И плату за свои услуги он берёт вполне божескую, не то, что хивинец.

Краснолицый также заверил Лукова:

– Мы тоже не будем сидеть сложа руки. Правда здесь в Азии всё охвачено хаосом. Наша организация, конечно, имеет здесь определённый вес, но даже мы не всесильны. Некоторые наши союзники не слишком надёжны… Вы слышали, что Джунаид-бек, «Чёрный хан» недавно начал чеканить серебряный тенге, чтобы содержать свою разросшуюся армию?

Одиссей ответил, что о знаменитом басмаче он наслышан, но таких подробностей о нём не знает.

– Ну, что вы! Имя этого бандита у всех на устах. Им восхищаются, его бояться. Многие верят, что своё богатство и власть этот сын обыкновенного водоноса получил не столько благодаря природному уму и удали, сколько в обмен на проданную дьяволу душу. Но ему действительно удаётся многое. В прошлом году он обманом заманил и предательски казнил одного из местных ханов, который мог претендовать на верховную власть в регионе. Теперь Джунаид-бек хочет захватить трон правителя Бухары и посадить на него в качестве марионетки своего безумного брата Абдуллу, а самому продолжать участвовать в военных походах против других государств, пока вся власть в этом краю не будет принадлежать ему одному… Впрочем, чтобы всерьёз вынашивать подобные планы этому азиатскому Чингиз-хану не обойтись без помощи англичан. А англичане гораздо больше доверяют европейцам, нежели коварным азиатам…

Слушая краснолицего, Одиссей всё время думал, как бы ему выведать у него имя таинственного Джокера. Но после здравого размышления, Луков пришёл к выводу, что сейчас настойчиво демонстрировать своё нетерпение опасно. Связник может заподозрить опасность, как в случае с генералом.

Вскоре краснолицый ушёл. На прощание он протянул Лукову руку:

– Мы рады, что вас назначили начальником экспедиции. Для всех нас это большая удача. Только будьте максимально осторожны. В ТурЧКа работают опасные для нас люди. У них есть такой Ираклий Шестопалов – редкий зверь и очень хитрый. Не дай вам бог попасть в его кабинет и познакомиться с его коллекцией нагаек. Ими он пытает подследственных, снимая у них всю кожу со спины узкими аккуратными лоскутьями.

На следующий день Луков снова заехал по делу к лысому члену ТурЦИК, который так же являлся заместителем наркома внутренних дел республики. Не успел Одиссей открыть дверь кабинета, как его встретил дружный хохот. Не понимая в чём дело, Одиссей обвёл взглядом комнату. Здесь помимо хозяина присутствовали ещё четверо – с довольно простецкими физиономиями, но в хорошо пошитых френчах. Помимо них был ещё господин средних лет с болезненным лицом, очень скромно и корректно одетый в штатский костюм. Он сидел в стороне от всех, близоруко щурился от света лампы и длинными пальцами правой руки барабанил по столу. Держался с достоинством и отстранённостью человека благородного происхождения.

Между тем при появлении Лукова сидевший за столом лысый пояснил ему сквозь новый взрыв хохота своих соратников:

– Я вот как раз рассказывал товарищам, как вчера «вручал тебе верительную грамоту» на новую должность. И как тебя повело от счастья и спирта с местных винокурень.

На Одиссея посыпались грубоватые шуточки высокопоставленных партийных и советских деятелей республики – вчерашних рабочих и солдат. Черту под насмешками подвёл всё тот же лысый, который с самым серьёзным видом пояснил:

– Вот так мы проверяем людей, парень. Правда, не знаю, подойдёт ли тебе такой способ.

Лысый взял со стола лист бумаги и протянул его Лукову. Одиссею предстояло утвердить или отклонить кандидатуры новых членов своей экспедиции.

После обсуждения списка наступил очень важный момент, который даже показался Лукову сакральным. Ему была вручена печать экспедиции. Именно теперь он мог считать себя принявшим всю полноту власти от погибшего начальника. Другим важным символом этой передачи стал доставленный из Москвы секретный пакет. Пакет был весь в сургучах, и на нём было написано, что его необходимо передать лично в руки начальнику особой экспедиции ВЧК (а) и Наркоминдела. Доставил его лётчик того самого большого самолёта, что привёз груз для экспедиции. Причём пилот имел строгий приказ в случае незапланированной посадки на маршруте первым делом сжечь конверт со сверхсекретными документами.

В наступившей тишине Одиссей сломал печати, вскрыл конверт и достал из него документы. Профессиональному востоковеду, следящему за политической ситуацией в данном регионе, и одного взгляда на присланные бумаги было достаточно, чтобы понять, какую дипломатическую бомбу они собой представляют. Эти несколько листочков буквально обжигали учёному руки. И хотя регулярные дебаты со старым генералом немного приучили Лукова к мысли, что политика – грязная и циничная штука, всё же он не ожидал, что настолько! Создавалось ощущение, что для Ленина и его соратников из «Штаба мировой революции» – Коминтерна не существует политической этики и моральных ограничений. Они с лёгкостью были готовы ради удовлетворения своих политических амбиций грубо нарушать основополагающие принципы международного права – организовывать в иностранных государствах военные путчи, чтобы приводить к власти своих ставленников. Стравливать родственные народы, лишь бы в мутной водице очередной гражданской войны продвигать свою мировую революцию.