– А вообще, шкурник он этот Ченг! – неожиданно в сердцах произнёс лысый. – Из Москвы ему в прошлом году прислали 100 000 долларов на революцию в его стране, а он уже снова просит, на этот раз полмиллиона. Говорит, потратил деньги на создание революционных ячеек в некоторых портовых городах Китая. Только по нашим сведениям, он их оставил в ресторанах и казино. Тем не менее, в Москве утверждена новая смета для его армии, и теперь Ченг ждет обещанных денег.

Одиссей не мог скрыть своего удивления, а Лысый пояснил причину такой расточительности:

– Что поделаешь, пока нам приходится иметь дело и с такими проходимцами. В частности у этого Ченга действительно имеются серьёзные позиции у себя на родине. Сейчас ситуация такая, что отказать ему никак нельзя. В связи с ростом революционного движения в Китае мы получаем сведения о переброске империалистами большого количества войск в Китай. В том числе англичане отправляют туда войска из Индии. Они даже открыто пишут об этом в своих газетах.

Нам нужно во что бы то ни стало воспрепятствовать подавлению революции в Китае, ибо это вызовет скверную реакцию и в других восточных странах, в особенности в Индии. Для этого нужно разложить, революционизировать посылаемые в Китай индийские части. В таком деле Ченг незаменим. Несмотря на своё корыстолюбие, он бесстрашен, умён, и в отличие от многих здешних коминтерневцев умеет ладить и с индийцами, и с афганцами.

Лысый много интересного ещё рассказал Лукову о местных комминтерновских деятелях и о том, что происходит в тех странах, откуда они прибыли. По ходу беседы выяснилось, что лысый хорошо знает Дрэссера из Народного комиссариата по иностранным делам, который курирует особую экспедицию в Москве. Теперь Одиссею становилось понятно, почему этот партийный чиновник так хорошо осведомлён о том, что делается далеко за пределами Туркестана.

Пролётка остановилась возле красивого особняка, в котором проживали самые влиятельные ташкентские коминтерновцы, разными окольными путями прибывающие в Ташкент.

Первой состоялась встреча с лидером индийских коммунистов. Одиссей почему-то ожидал увидеть косматого седого философа-гуру, чьё приобщение к новому учению об установлении на земле царства всеобщей справедливости и гармонии стало итогом многих десятилетий отшельнических размышлений и медитаций в ледяной пещере. Но вместо замучившего собственную плоть во имя просветления разума йога молодой идеалист из Москвы встретил высокого человека примерно одного с ним возраста со смуглым лицом и атлетической фигурой. Индус носил хороший костюм из качественного английского твида. Он молча сделал общий поклон, уселся в удобное кресло, и стал слушать рассказ лысого о присланной Москвой экспедиции, целью которой является поднять пограничных пуштун против англичан.

– Если это нам удастся, то пламя антибританского восстания можно будет распространить на Индию! – на торжественной ноте закончил свой рассказ лысый.

– Что ж, план неплох, – как-то не слишком радостно согласился индус. – Но полный успех возможен только в том случае, если вместе с пуштунами выступит Красная армия. Кроме того, вы обещали снабдить оружием мои отряды в сопредельных с Афганистаном индийских провинциях.

В комнату бесшумной грациозной походкой «вплыла» женщина европейской внешности. Однако одета она была в традиционное индийское сари. Видимо хозяину дома было приятно видеть её в таком наряде. Наверное, это навевало изгнаннику приятные воспоминания о давно покинутой Родине.

Индус представил гостям свою жену, которая говорила только по-английски, после чего отослал женщину в другую комнату.

После этого разговор снова упёрся в деньги. Индус, как и все эти революционные коммивояжеры, думал только о том, как выжать из большевиков побольше золота, пулемётов и винтовок.

Потом он стал инструктировать Лукова, что тому следует сказать пуштунам. Индус ставил Одиссею приоритетом свои задачи, как первоочередные. Он явно рассматривал экспедицию, как личное приобретение, и собирался выжать всё возможное из этой подвернувшейся возможности заработать дополнительный политический капитал. Интересы же Москвы его мало интересовали, либо не интересовали вовсе.

Примерно та же история повторилась и на следующей встрече с группой афганских марксистов. Их было восемь – бунтарей, вынужденных бежать в Бухару от преследований афганских властей. В Бухаре им, похоже, оказали не слишком радушный приём, ибо они почти сразу перебрались в Ташкент. Здесь они объявили себя последователями учения Маркса и образовали Афганский центральный революционный комитет (АЦРК) с целью «освобождения угнетенных народов Афганистана». Главой этой организации себя объявил человек явно авантюрного склада и не слишком высокого образовательного уровня – Мохаммед Якуб. Он начал разговор с того, что попросил представителя туркестанского ЦИК… поменять им повара, который лучше бы знал их родную афганскую кухню. Так же прежде чем перейти к обсуждению политических вопросов Якуб попросил лысого выписать ему ордер в специальное ателье, обслуживающее местную советскую элиту, чтобы он мог пошить себе пару хороших костюмов.

И только после этого разговор пошёл о политике. Якуб со своими единомышленниками считал необходимым с советской помощью срочно осуществить свержение Амануллы-хана и провести в Афганистане социалистические преобразования. Цели Афганского центрального революционного комитета были сформулированы следующим образом: «Уничтожение деспотического строя, создание народной советской республики с всеобщим избирательным правом и упразднением классовых различий, передача земли крестьянам, уничтожение капиталистов». Вряд ли сам Якуб мог сформулировать такую программу. Скорее всего, он просто объединил вокруг себя горстку беженцев-соплеменников и предложил через ташкентских большевиков свои услуги сидящему в Москве Дрэссеру. А восточный отдел Наркомата по иностранным делам с готовностью принял исповедующих правильные политические идеи афганцев под своё покровительство и начал финансировать их революционный комитет. Вот так – наспех сбивались будущие правительства государств, на которые большевики собирались распространить свою революцию!

После победы большевиков в 1917 года любая успешная революционная авантюра на Востоке казалась им сравнительно небольшой смелой операций, осуществление которой зависело больше от революционного духа и напора, чем от реальных условий. Но Лукову, как человеку, чей мозг не был поражён утопическими гиперъидеями, было совершенно ясно, что неразборчивость в выборе союзников, могла серьёзно навредить большевикам, ибо в международной политике спешка и авантюризм обычно приводят к крайне негативным последствиям. О создании марионеточного правительства неизбежно вскоре станет известно афганским властям, что значительно осложнит жизнь делегации большевиков, которая должна была появиться в Кабуле в ближайшее время. Дело в том, что во время беседы афганские мятежники с гордостью показали гостям свежеотпечатанную листовку, содержанием которой наносилось смертельное оскорбление лично эмиру Аманулле-хану, отец которого был убит при весьма туманных обстоятельствах. Якуб и его окружение прекрасно знали об этом, и включили в свое «творение» следующую фразу: «правительство Афганистана существует лишь для того, чтобы дать возможность малой кучке отцеубийц – помещиков и военных – роскошествовать за счет афганского народа».