человеку поближе.

— Ты вовремя, Скай.

— Ха! — первый герой этого не видел, но знал, что человек улыбнулся. — Зовёшь меня по имени, смертный? После всего, что ты сделал?

— Ты и так знаешь, что у меня не было выбора, — выдохнул Фолл, садясь на бревно рядом с мужчиной, чьё лицо скрывал навес капюшона. — Давай избавим друг друга от ненужных приветствий и нежностей и перейдём сразу к делу.

— Делу? — хмыкнуло нечто, что Фолл назвал Скаем. — Какое дело может быть у тебя, Фолл, ко мне? Смертный, драконам не сняться сны… Но я до сих пор вижу в кошмарах истерзанные тела моих братьев и сестёр. Их горячая кровь, мои сломанные крылья… И ты, в центре всего это. Ты, и этот… Это.

— Какой уже раз мы ведём с тобой этот разговор? — устало протянул Фолл. — В десятый? В десятитысячный?

Дракон-хранитель Ливиграда замолчал, смотря на хибарку, на лес вокруг неё, на чистое, голубое небо над нею. Разумеется, его взор убегал куда дальше этого острова и даже этих земель — ибо только бирюзовые драконы способны видеть дальше остальных. Дальше сильных этого мира, дальше самых могучих волшебников времени. В их жилах течёт чистый серый эфир — высшая форма воплощения энергии, материальная. Ни один человек, орк, гном или эльф не способен превзойти этих великих существ.

И только эти существа из мира смертных способны по-настоящему повернуть время вспять.

Однако, есть такая поговорка. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Я впервые вижу тебя мёртвым, первый герой.

— Хоть что-то новое.

— Это — твоё решение? После всего, что было? После всего, что ты перепробовал?

— Не могу сказать точно, но да. Я слишком много вмешивался. Пускай события пойдут… Как пойдут.

— Хочешь стать наблюдателем? — слегка повернул голову дракон. — Этого от тебя и ждёт Он.

— Вот здесь, как мне кажется, мы с тобой и ошиблись, — смотря туда же, куда и Скай, произнёс Фолл. — Связав меня, Бог хотел, чтобы я действовал против его воли. Он знал, что я не оставлю так просто его деяния. Но что, если всё проще? Что, если мне просто нужно быть настолько пассивным, насколько возможно?

— Катастрофа грядёт, — положил вторую ладонь на трость Скай. — И мы не сможем это предотвратить. Когда твои воспоминания ожили?

— Как только мы прибыли в Ливиград.

— И ты всё равно не рассказал никому? Мира, Анко, Сад…

— Как я и сказал — наблюдение и только.

— Я знаю ещё одно существо, которое только и делает, что смотрит на нас свыше. Ни к чему хорошему его пассивность не приводит. Никогда.

— Меня всегда удивляла параллель между мудростью и депрессией. Если ты всё знаешь, Скай, то почему боишься попробовать что-то новое? Когда это великие и могучие существа бросали всё, посвящая себя унынию и пессимизму?

— Мы в одном шторме, Фолл. Но в разных лодках. Если не сделаешь ход ты…

Без звука и без предупреждения капюшон дракона слетел, а у его горла оказался мерцающий серебристый клинок. Фолл стоял перед ним, и на лице первого героя отражалось непоколебимое бесстрашие.

— Даже если я сгусток серого эфира, Скай, я всё ещё могу тебя прикончить. Не вынуждай меня лить кровь там, где этого можно было избежать.

Густые кудрявые волосы дёрнулись, когда мужчина, опираясь на трость, поднялся, игнорируя клинок, двинувшийся вместе с ним. В бирюзовых глазах бушевала буря — они сверкали, сверля взглядом Фолла.

— Ты потратишь всё, что у тебя есть, на сражение со мной. Ты и впрямь настолько сумасшедший?

— Проверь, — сощурился первый герой. — Не стану повторять дважды. Вмешаешься — и твоя голова слетит первой.

— Мы все умрём… — вырвался через минуту вздох со стороны дракона мудрости. — Снова.

— Если я прав, то этого не случится, — пожал плечами Фолл, развеивая меч.

— Ты и раньше так говорил. Фолл, ты не думал, что это — наша судьба? Быть погребёнными в пасти катастрофы…

— Опять пессимизм. Ты дракон или недовымерший эмо?

— Кто?

— А-а, не важно, — махнул рукой первый герой. — Думал, конечно. Но если это — судьба, то почему мы можем её изменить?

— А кто сказал, что мы вообще можем? — с очередным вздохом спросил Скай.

— Он, — тихо ответил Фолл. — В последний раз, перед своей смертью, он сказал, что мы можем всё исправить. Мы можем победить катастрофу.

— М-м… — задумался дракон. — Даже жаль, что Он этих слов не вспомнит. Что ж, хорошо. Да будет так. Делай, что должен, первый герой.

— Вот и ладушки. Теперь к делам насущным… Сколько, Скай, у нас в этот раз игроков? Сколько сейчас тех, кто сохранил воспоминания несбывшегося будущего?

— Несколько, — тут же произнёс мужчина.

Фолл вздрогнул, скрипнув зубами.

— Кто?

— Кроме нас с тобой и катастрофы есть ещё кто-то. Это не Господь, очевидно. Кто-то четвёртый.

— А кроме меня ты передавал кому-то свою кровь? — напряжение в голосе первого героя можно было резать ножом — настолько плотным и сильным оно было.

— Нет, я бы запомнил.

— Тогда ты случайно забыл мне рассказать, что у тебя есть другой знакомый бирюзовый дракон?

— Нет, Фолл, я последний из своего рода.

— Бессмыслица какая-то… — выдохнул Фолл. — С другой стороны — надо ли говорить, что я был прав? Этот раз — особенный. Что-то в этот раз будет не так, как раньше. И у меня всё ещё не идёт из головы гибель норн — этого тоже ещё ни разу не случалось.

— Как всегда, всё, что у нас остаётся — это надежда… — буднично произнёс Скай, пряча руки в карманы накидки и выходя вперёд. Фолл не двинулся с места, посмотрев в спину старому товарищу. — Дитя, которое ты взял под свою опеку, первый герой… Уверен ли ты, что он способен уничтожить то, что не сумели мы? Не сумел обратить Господь, не сумел одолеть ты, не получилось сдержать у Сада? Герои и злодеи Крэйна умирали, сражаясь изо всех сил… И даже объединяясь, мы не смогли это сделать. Чем он отличается от нас?

Фолл не ответил.

— Ты и сам не знаешь. Первый герой, ты ставишь всё на одну карту, надеясь, что она принесёт победу в заведомо проигрышной игре.

— Ты сам это сказал. Всё, что у нас осталось — это надежда.

Голос Фолла был тих. В нём не было уверенности или спокойствия, только тёмная и болючая обречённость.

— Э-ах… — вздохнул бирюзовый дракон. — Не знаю, что ты в нём увидел. Но это первый случай, когда ты рассказал кому-то о том, что оставил в своём мире. Могу я узнать, зачем?

— Зачем посвятил Арта..? — задумчиво переспросил Фолл. — Возможно, просто захотелось. Он ведь первый