время. Судя по всему, и на других направлениях ситуация с видимостью была не лучше, и все командиры просили скорректировать начало активных действий.

В 8.30, когда огневой удар артиллерии был завершен, воспользовавшись паузой, командир софринской бригады отправил одну из штурмовых групп на плацдарм перед стадионом, занятый накануне разведротой 276 мсп. Спустившись в тумане с холма, группа прошла гаражи и доложила, что боевиков там нет, и пошла дальше. Командир 2-го батальона майор Дзекало тут же отправил на этот участок еще две группы из состава штурмового отряда № 3. Они без единого выстрела заняли гаражи.

Ушедшая вперед штурмовая группа вскоре встретилась с разведчиками 276 мсп и закрепилась в глиняных сараях. Впереди тянулись постройки частного сектора. Уже около 10 утра она вступила в бой с бандитами, засевшими в частных домах.

Вскоре на командный пункт софринской бригады прибыл командующий западным направлением генерал Малофеев. Обсудив с комбригом сложившуюся ситуацию, с учетом уже начавшегося боя на левом фланге, он принял решение стрельбу прямой наводкой начать в 11.00 часов. Впереди войск не было, целей не видно, но артиллеристы и танкисты направление стрельбы знали. К тому же из штаба группировки особого района уже стали поступать настойчивые указания об активизации действий, Булгаков требовал незамедлительно вводить в город штурмовые группы.

К этому времени вступившая в бой с боевиками штурмовая группа софринцев попала в сложную ситуацию. Бандиты начали обходить ее с фланга, стараясь отрезать ей пути отхода, Командир группы, выходя на связь, просил поддержки. Стало ясно, что без скорейшего ввода в бой остальных сил штурмового отряда группа может оказаться в окружении. Чтобы разрушить замысел бандитов, командир 3-го штурмового отряда майор Дзекало развернул взвод АГС-17, который своим огнем отгонял боевиков от бьющейся пока в одиночку группы.

В 11.30 внезапно в низине начал рассеиваться туман, появились крыши многоэтажных зданий. САУ и танкам открылись цели стрельбы.

Вспоминает Геннадий Фоменко, в 1999–2000 гг командир 21-й отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск МВД России:

“Я доложил Малофееву, что через 20–30 минут стрельбы прямой наводкой начинаю штурм всеми силами. В это время Малофееву поступила информация, что на КП западного направления подлетает генерал Булгаков. Было понятно, что он летит, так сказать, “взбодрить” всю нашу группировку, тем более что до этого оперативный штаб особого района по радио уже высказывал крайнее недовольство промедлением с началом активных действий. Малофеев заволновался, попросил меня поскорее начинать и быстро двинулся на свой КП, откуда руководил действиями штурмового отряда № 1. Это был момент, когда я видел его в последний раз. Далее события развивались стремительно”.

Под прикрытием стрельбы прямой наводкой по зданиям и стадиону штурмовые группы 1-го и 2-го батальонов софринской бригады спустились вниз с холма в лощину и сквозь заросли стали приближаться к первой линии трех- и пятиэтажных домов. Как только бойцы появились из тумана, по ним сразу же был открыт автоматный и пулеметный огонь. Но в этот день погода все же помогла штурмовым группам. Туман позволил им подойти к домам на короткий бросок. В начале часа дня штурмовые группы 1-го батальона (ШО № 2) ворвались в двухэтажное здание и постройку, условно названную “белый дом” (в дальнейшем для удобства ориентирования и нанесения обстановки на рабочую карту многим зданиям в полосе штурма были присвоены свои условные наименования: так в рабочих документах командиров появились “зигзаги”, “комплексы”, “цитадели”, даже “клюшки” и т. д.). Бандгруппы спешно покинули эти дома и отступили, заняв оборону в зданиях напротив. Вскоре начался плотный перекрестный обстрел 1-го батальона с трех направлений. Погибли рядовой Иван Скипин и рядовой Бакытбол Коккозов. Чтобы лишить боевиков возможности вести огонь по штурмовым группам почти в упор, требовалось насколько это возможно расширить полосу действий, обезопасив фланги. Однако боевики, ведя интенсивный огонь из частного сектора, не дали командиру 1-го батальона капитану Тарасу Малашкевичу реализовать этот замысел.

С каждой минутой становилось очевидно: быстрого продвижения вперед имеющимися силами не получится. Тем не менее, и в этих непростых условиях командир бригады искал пути решения поставленной задачи.

После полудня огонь минометных батарей был перенацелен на частный сектор, который предстояло очистить от боевиков, дабы прикрыть правый фланг 1 — го батальона бригады. Эту задачу поручено было решить 8-й мотострелковой роте 3-го батальона — резерву комбрига — под командованием старшего лейтенанта Киндулина.

Тем временем в полосе действий 2-го батальона оперативного назначения ситуация зашла в тупик. Штурмовые группы остановились перед стадионом, прижатые к земле огнем боевиков с верхних огневых позиций, тем не менее, ни одну из групп бандитам не удалось отсечь от основных сил, все они вели бой на своих участках. Обстановка здесь ухудшалась: разведрота 276-го мотострелкового полка под интенсивным огневым воздействием противника вынуждена была отойти назад, в результате чего левый фланг 2-го батальона оказался абсолютно открытым, возможность обойти стадион на этом направлении была полностью утрачена. Занявшая "белый дом" другая штурмовая группа, действовавшая в соприкосновении с 1-м оперативным батальоном, также не смогла продвинуться дальше: на направлении ее движения был обнаружен хорошо оборудованный опорный пункт боевиков между стадионом и гостиницей, которые сами представляли собой настоящие долговременные укрепления. Из этих построек велся активный обстрел всех групп штурмового отряда № 3.

После часа дня, спустившись с КП западной группировки — высоты 283,3, в сопровождении одного офицера на КП 21-й бригады появился командующий группировкой особого района генерал Булгаков, немедленно потребовавший прояснить обстановку и положение штурмовых групп. Получив от комбрига подробный ответ, он стал детально вникать в положение дел на этом участке штурма.

Бой был в самом разгаре, стрельба и грохот разрывов были слышны по всему фронту. Эфир был переполнен эмоциями, командами, треском стрельбы. В таких случаях принято говорить, что сам воздух был наполнен боем. Судя по всему, “музыка боя” подействовала на командующего успокаивающе: он видел, что здесь ведутся активные действия, а бригада старается выполнить поставленную задачу. Вместе с тем Булгаков мог и лично убедиться, насколько мощным оказался оборонительный рубеж, выстроенный боевиками в Заводском районе Грозного. Он и комбриг стали активно обсуждать, как действовать на этом направлении дальше. Фоменко предлагал скорректировать направление действий штурмовых групп, закрепившись на позициях перед стадионом, сковав часть сил бандформирований, а основные усилия перенести правее, где после зачистки частного сектора (чем на тот момент как раз