Милен закинула на плечо лук и стрелы, а остальные разобрали самопальное оружие, которое удалось раздобыть в деревне перед отплытием.

— Готовы?

— Да вроде, — отозвался за всех Савельев.

— Готовы, — кивнула Лера, раскладывая приклад и накидывая ремень «Бизона» через голову.

— Тогда за мной, — скомандовала Милен, увлекая за собой группу по вьющейся вверх тропинке.

У входа в Хранилище уже действительно были люди. Спрятавшиеся на склоне Лера, Мигель, Олаф с Милен, повара и Савельев различили в свете многочисленных факелов, воткнутых на длинных палках перед входом в Семенной склад, Батона, Тараса, Турно- тура, Линя и Якова. Рядом со старейшиной «Братства пара» возвышался еще один рослый мужчина в длинной шубе, в окружении небольшой свиты, — судя по всему, это и был тот самый Ульрих Семиброк, руководитель Торсхавна.

Но как они оказались здесь? При виде наставника сердце Леры забилось чаще: все было в порядке. Но почему не было радиосвязи, думала девушка, всматриваясь в незнакомые лица рядом со старым охотником. Батон и Тарас были явно ошеломлены неожиданным появлением «Грозного» и громко разговаривали с Линем и Яковом, явно требуя разъяснений.

Загадка, да и только. Лера хотела было выбраться из укрытия, чтобы подойти к ним, но ее вовремя остановила Милен.

— Ты чего, — схватила она ее за рукав. — Забыла о заговоре на лодке? Они же наверняка заложники.

— Только явно пока этого не знают, — пробормотал Савельев за левым плечом девушки.

— Смотрите, — указал в сторону берега Треска. По склону горы к Хранилищу уже поднимался высадившийся отряд с «Грозного». — Остальные пришкандыбали. И Ворошилыч с ними. Живой, значит.

Да, теперь действительно все были в сборе. К тому же прибывшая с субмарины группа во главе с Даном несла с собой несколько больших и явно тяжелых контейнеров непонятного назначения. Телохранитель облачился в экзоскелет Азата, помогавший ему нести самый большой ящик. Увидев вооруженных корейцев, охранники Ульриха напряглись.

— Господа, сложите ваше оружие, — требовательно поднял руку Линь. — Не надо ничего усложнять.

— Что все это означает? — раздраженно поинтересовался Ульрих, ловя вопросительные взгляды своей свиты.

— Теперь все находится под нашим контролем.

— С какой такой стати? Вы гости на этой земле. Я что, в заложниках? Я верховный управитель всех островов, вам это не сойдет с рук!

— Называйте это как хотите. Как и договаривались, мы открываем Хранилище, делаем то, что нам нужно, а остальное достанется вам. Просто не мешайте — и все останутся целы и невредимы. Все равно вам нечего противопоставить нашему вооружению, и любое восстание будет подавлено на корню, хоть нас и меньше. Тем более у вас нет никакой возможности связаться с вашими людьми на других островах. Кстати, подводная лодка также переходит под наше командование.

— По какому такому праву? — проскрежетал Тарас.

— По праву сильного.

— Ух и надоели мне фокусы твоей девчонки, — поставив у входа в Хранилище контейнер, прошипел Дан, нависая над Батоном и приставляя к его горлу лезвие своего меча.

Яков перевел.

— Странно, что ты вообще еще жив, — с издевкой ответил Батон зарычавшему в ответ корейцу. — А одежку-то чего без разрешения примерил? Жмет, поди.

— Лера, что ты делаешь? — испуганно зашипела Милен.

Встав на одно колено, Лера уперла приклад в плечо и приникла к коллиматорному прицелу, ища красной точкой голову Линя.

— Или вы отпускаете их, или я стреляю в Линя!

На пандусе перед входом в Хранилище Судного Дня возникло замешательство. Облизнув пересохшие губы, Яков перевел.

— Стреляй! Давай же, отважное дитя! Смелее! — громко крикнул Линь Им, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — И чего ты этим добьешься? Куда они, по-твоему, пойдут? Погибну я, войдут остальные.

— Пусть рискнут! — над Лерой поднялась Милен, пружинисто натягивая тетиву лука. Следом за ней из-за края холма показались остальные члены команды, держа наготове оружие.

— О-о-о, да тут целое воинство, — с напускной уважительностью кивнул Линь. — Сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь. Вы прекрасно видите ситуацию. Спускайтесь, или ваши друзья умрут.

Лера медлила, изо всех сил стараясь придумать какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. Отчаянно пытаясь найти в себе силы стрелять, она по наивности думала, что если обезвредить главного, сдадутся все остальные. Но Линь Им оказался ей явно не по зубам. Как же ей не хватало опыта…

— Ну же! — поторопил кореец. — Или спускайтесь, или стреляйте! Я считаю. Раз…

И Лера, переглянувшись с колебавшейся Милен, подчинилась. С отравляющей сознание покорностью опустив оружие, она стала спускаться по склону холма, и за ней последовали остальные.

— Самая лучшая война — разбить замыслы противника, — с улыбкой сказал Лере Линь, пока она с презрением смотрела на Дана, перчаткой экзоскелета отобравшего у нее «Бизон». — На следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска. Самое худшее — осаждать крепости, — вздохнул Линь Им и, сняв перчатку, постучал ей по бедру. — Так или иначе, сейчас все решится. Давайте вскрывать его.

Первые шлюзовые гермоворота, выходящие на плато, открывались легко, поскольку Хранилище уже было частично расконсервировано. За ними укрепленные стены главного тоннеля уводили глубоко под землю, во мрак.

— По легенде, каждой стране была отведена своя ячейка, — сказал Яков, сверяясь со своими записями, пока корейская группа вооружалась фонарями и снова отрывала принесенные с «Грозного» контейнеры от земли. — Нужно осмотреть их все.

— Сначала разберемся со своей, а потом займемся остальными, — ответил Линь. — Пошли, нас ожидают сокровища предков!

— Что в контейнерах? — поинтересовался Батон.

— Взрывчатка, — подмигнул кореец, указывая на самый большой, из которого его люди извлекали продолговатые серебристые цилиндры. — Это на случай, если наша пещера Али-Бабы захочет выкинуть пару нежданных сюрпризов.

1 Сунь-Цзы. «Искусство войны».

2 Там же.

— И не забудьте про нашу долю, — вслед удалявшемуся Линю не слишком уверенно выкрикнул Семиброк.

Старейшины и воссоединенный отряд «Грозного» остались под присмотром нескольких корейцев и Дана, который продолжал воинственно поигрывать мечом.

Не обращая на него внимания, Лера с замиранием сердца следила, как корейцы один за другим исчезают в тоннеле, превращаясь в мельтешащие пятнышки света от своих фонарей. Они продвигались вперед в абсолютной темноте, и через некоторое время фонари высветили по правую руку несколько вынырнувших из сумрака помещений.