– Бушует, еще как бушует, только не каждый слышит.

Сколько ни напрягала Даша слух, слышен был только стук ее сердца.

– Это из-за скачка, который совершит время?

Бог Стихии ничего ей не ответил, посмотрел на Руслана, расправил белоснежные крылья и припал на одно колено.

– Забирайтесь, я вывезу вас из леса.

Друг помешкал и неуверенно взглянул на Дашу.

– Едем?

– Едем, – подала голос выбравшаяся из укрытия Ногли.

Колибри взлетела, приземлилась Цестару на голову и принялась что-то шептать ему на ухо.

– Что за секреты? – поморщился Руслан, решительно взбираясь на спину коня. Никто ему не ответил, Ногли отмалчивалась, сидя на голове бога Стихии, а сам Цестар, кажется, не считал нужным что-либо пояснять.

Даша заметила, что друга начало трясти от холода, поэтому поспешила забраться за ним на белоснежную спину коня и укутать Руслана мантией. Ноги их укрыли мягкие крылья, сложенные на покатых боках Цестара. Руслан крепко ухватился за длинную гриву, и только тогда конь осторожно поднялся. Некоторое время они двигались медленно, лес оставался все таким же тихим. Казалось, ничто не предвещало стихию, обещанную крылатым богом.

Девочка вспомнила, как перед отъездом на дачу родители водили ее в парк развлечений, где она каталась на коротконогом коричневом пони. Цестар совсем не походил на карликовую лошадку. Могучий и красивый, он наверняка и подумать не мог, что где-то в тридевятом царстве обитают его коротконогие бескрылые родственники.

Ехать на великолепном жеребце было одно удовольствие, его поступь по сравнению с пони из парка напоминала легкое прикосновение ветерка, он словно не касался земли. В обратном убеждала лишь вереница оставленных позади следов.

Давно девочка не чувствовала себя так уютно, как сейчас – в безопасности и тепле. Ей нравилось обнимать Руслана, пусть даже он думал, что она просто держится за него, чтобы не упасть. Приятно было прижиматься щекой к его теплой спине и, прикрыв глаза, мечтать.

Она видела залитые жарким солнцем луга, цветы и зеленые кроны деревьев. В ее мечтах зима существовала лишь один день в году, в радостный праздник – Новый год. Разноцветные шарики, гирлянды, торт «Наполеон», ароматные мандарины в хрустальной вазе, мама в красивом платье, папа в новом свитере и увенчанная звездой красавица елка. Раньше – на даче, иногда она представляла, как вырастет и позовет Руслана к себе справлять Новый год, мечтала, как улыбнется друг ее подарку в красивой обертке, как они сядут на полу у елки, как будут есть испеченный мамой торт, запивать лимонадом и как возьмутся за руки во время боя курантов.

Даша тихонько вздохнула и приоткрыла глаза. Цестар перешел на галоп, но она даже не почувствовала. Мимо проносились ледяные деревья, снег рассыпался под копытами, бог Стихии нес их по стране Заходящего солнца со скоростью ветра.

– Казнить! Я настаиваю: казнить обоих! – Галексис резко обернулся и отошел от окна.

Пилатесса скрестила руки на груди. Кузен злился, она это прекрасно видела, но сейчас все ее мысли были о сероглазом пленнике, взволновавшем ее своей дерзостью до глубины души.

– Казни девчонку, – холодно произнесла она, не сводя взгляда с красивого лица кузена, – мальчика оставь!

Галексис шагнул к ней, губы его сложились в насмешливую ухмылку.

– Чем он тебе так приглянулся, дорогая кузина? На что тебе этот дерзкий щенок?!

– Не твое дело! – отрезала принцесса, нетерпеливо обводя взглядом скудное убранство комнаты.

Серые каменные стены без драпировок, огромная железная кровать с периной, небрежно укрытая шкурой белого медведя. В углу, возле вырезанного в камне уродливого окна – пылающий факел.

Пилатессе не нравилось здесь бывать, жилище правителя королевства Огня наводило на нее тоску. Кузен мог часами стоять у окна в своей башне и смотреть, как тролли гнут спину, воздвигают для него укрепления и выполняют другие трудные работы. Замкнутый и ожесточенный, именно он понимал ее лучше всех и лучше прочих умел разозлить.

– Ты знаешь законы, – не без удовольствия протянул Галексис, – пленники были пойманы на моей земле, я могу делать с ними что пожелаю!

Пилатесса гневно сжала кулаки, ей захотелось накинуться на заносчивого кузена, но она сдержалась и брезгливо покосилась на лежавшего у кровати клыкаря. Черный любимец повелителя подозрительно навострил уши, в любую секунду готовый вскочить и кинуться на нее. Она не раз видела, как зеленоглазый зверь разрывал острыми клыками неугодных. Оказаться на месте этих несчастных ей хотелось меньше всего.

Галексис словно прочел ее мысли. Он рассмеялся, громко и самодовольно.

– Ну что ты, Тесси, я бы никогда не смог причинить тебе боль… – Кузен приблизился почти вплотную, взял ее руки в свои и хищно прошептал: – Если ты не вынудишь меня.

Пилатесса вырвала у него свои руки и, заметив понимающую улыбку, раздраженно бросила:

– Я хочу видеть пленников!

Галексис безразлично пожал плечами:

– Это можно устроить, идем.

Ей пришлось преодолеть не одну сотню ступеней, прежде чем они очутились в сыром подземелье. Пилатесса не ощущала холода, ее необыкновенно грела мысль, что через каких-то несколько минут она увидит белокурого пленника. Сердце готово было вырваться из груди, она без конца поправляла аккуратно зачесанные назад волосы, одергивала длинное нежно-зеленое платье. Голова кружилась, точно хмельная. Десятки раз принцесса проговаривала про себя речь, которую собиралась произнести перед сероглазым наглецом, и десятки раз перефразировала слишком резкие слова, боясь задеть его гордость.

Когда же кузен с возмущенным воплем объявил о побеге пленников, она почувствовала облегчение – сродни тому, которое испытывает преступник, спасшись от виселицы.

В центральном зале Пилатессу поджидала Эдлая в обществе бессменного Шахрана, который скучающе внимал болтовне феи.

Принцесса надменно глянула на пылавшего от гнева Галексиса.

– Высылай за пленниками отряд, они не могли уйти далеко!

– Кто бы поверил! Меня обдурили клоунесса и глупенький мальчишка! – прошипел кузен, его взгляд остановился на резко умолкшей фее и замер. – Я скоро вернусь, – внезапно охрипшим голосом произнес Галексис и выбежал из зала.

– Значит, сбежали, – не без удовольствия подытожила Эдлая, заливаясь звонким смехом.

Принцесса задумчиво качнула головой:

– Может, оно и к лучшему, Галексис настаивает на казни, а закон гласит… – Она вздохнула. – Он наверняка не выдаст мне пленника. Пусть уж лучше они попадутся в стране Заходящего солнца, я обменяю мальчика у Цемидлы.

Эдлая громко фыркнула: