Я еще засомневалась, стоит ли идти с Саймоном в тот самый паб, где мы с ним познакомились. Быть может, не надо ворошить прошлое и вспоминать то, что уже давно быльем поросло?

На деле, однако, все вышло иначе. Идти в паб «Под грушей» в первую субботу нового учебного года было просто идиотской затеей. Уже на подходах к пабу было видно, что там не только груше, но и яблоку негде было упасть, так плотно туда набилась юная пьяная колеблющаяся во все стороны студенческая толпа. Нам оставалось только наблюдать за этим явлением природы из-за забора. Саймон вызвал такси.

– Забей, – сказал он, – дурацкая идея. Зачем пытаться воскресить прошлое и вернуться в молодость, когда можно наслаждаться настоящим и тем, что мы состоятельные взрослые люди, нам не надо кирять дешевый сидр и мешать теплую водку с колой, пока вокруг трутся потные первокуры. Едем в отель «Балморал» на коктейли!

Намного элегантнее и культурнее! За мартини и водкой со льдом (никаких оливок, я еще не такая старая, чтобы полюбить оливки) я призналась Саймону, что хоть и переживала за Джейн, за ее переезд на новое место, но в то же самое время я ей так завидовала!

– Только представь себе, у нее все еще впереди! – вздыхала я. – Вся жизнь только начинается, сколько перед ней возможностей, делай, что хочешь, будь, кем захочешь! Все эти новые друзья-товарищи, все это безудержное веселье! Правду говорят, что имеем, не храним, молодежь не ценит время, транжирит юность впустую!

– А сколько будет бодунищ, сколько нервов из-за учебы и экзаменов, сколько слез из-за парней, сколько тревог по поводу работы. Вот честно, положа руку на сердце, тебе бы хотелось торчать сейчас в душном пабе, где наступают на ноги и толкают в спину всякие потные парни? Или сидеть здесь в тиши и комфорте, потягивать дорогой коктейль?

– Последний потный парень, который толкнул меня в спину в том пабе, был ты, если помнишь, – сказала я.

– Что, правда, что ли?

– Да, и посмотри, чем это все закончилось.

– Ну, не так уж и плохо!

– Тогда, может, мне вернуться туда и попытаться себе нового мужа подцепить?

– А может лучше давай останемся здесь и возьмем еще мартини?

– Да, здесь мило. Так приятно, что можешь позволить себе пить в прекрасном месте. Назад дороги нет. Хотя я как-то туда возвращалась, был один раз у меня, помнишь?

– Когда это? Что-то я не припомню.

– Ну я же тебе рассказывала.

– Не, не помню.

– Что, совсем не помнишь? То было самое отвратное свидание. Я тебе о нем рассказывала.

– Ничего не помню, давай рассказывай сейчас, ты меня заинтриговала.

– Все началось с того, что мы набухались и пошли гулять с Сэйди.

– Сэйди – это такая грудастая чувиха, которая на меня виды имела?

– Да, только не такая уж она была и грудастая, да и на тебя ей было пофиг. Ну короче, знакомились мы с двумя немцами в баре. Может, поэтому я тебе не рассказывала. Уже звучит крипово. Потом Сэйди вообще развезло, и эти немцы помогали мне тащить ее домой. Они были очень вежливыми и обходительными, поэтому я одному из них дала свой номер телефона. Он на следующий день мне звонит и приглашает выпить с ним здесь, в «Балморале». Я его смутно помню, но видимо, там нечего было особенно запоминать, и мне он не сильно был по вкусу, но выпить в «Балморале» – это же не хухры-мухры. Что-то история получается дурацкая какая-то, вот говорю и саму аж клинит. Понятно, почему я тебе не рассказывала.

– Заканчивай, раз уж начала.

– Окей, ну короче, встречаюсь я с ним, он меня ведет сюда, покупает дорогую водку с тоником и говорит, чтобы я сидела и ждала его, пока они не закончат ужинать и не уйдут. Я в полном остолбенении, ничего не пойму, кто ужинать, когда уйдет, почему я должна ждать, но водка была такая дорогая, да еще этот тоник, так что я замолчала и сидела сосала свой коктейль. Потом он вернулся и повел меня в бальный зал, там я поняла, что он был учителем немецкого языка в одной крупной частной школе Эдинбурга, и в тот вечер там проходил выпускной бал для питомцев его школы, а я была его девушкой на балу! Вот такая история, просто ваще!

– И что было потом?

– Ничего не было, я не знала, как себя вести, то есть я не хотела быть грубой, но и мне претило, что меня пригласили втихаря на школьный вечер! Я сделала то, что всегда делаю в подобных неловких ситуациях.

– Начала нести дичь про выдр с пальцами во все стороны?

– Нет, тогда я этого еще не знала. Нет, я просто вышла покурить. А он стал нервничать, потому что ему нельзя было курить, там же эти дебильные дети на дурацком школьном вечере, и потому он меня повел в какую-то курительную комнату позади отеля. Я пошла и шла-шла-шла, не останавливаясь, пока не вышла из отеля и не побежала вниз по дорожке, на каблучках по мощенной булыжниками дороге. Ой, хорошо там стоянка такси была, ну как в старину были, помнишь, там я плюхнулась в одну машину и кричу: «Поехали!» Я же боялась, что он за мной погонится, схватит за руку и потащит назад, накажет меня, поставит в угол, заставит писать пятьсот раз предложение «Я не должна убегать от учителя немецкого, который любезно пригласил меня на школьный вечер!».

Саймон рассмеялся.

– Я прям так тебя и вижу, – сквозь смех сказал он, – скачешь на каблуках по улице, как будто черт за тобой гонится. Представляю твою физиономию, когда до тебя дошло, что ты на школьном балу с учителем немецкого танцевать должна.

– Ничего смешного! – обиделась я.

– Очень смешно, – не унимался Саймон и помахал приветливому бармену, чтобы тот повторил нам коктейли.

– Ну, забавно, – допустила я.

– Как ты думаешь, что он сказал, когда у него стали спрашивать, куда подевалась его девушка?

– Вот ты знаешь, меня это никогда не колебало, что он там сказал. Хотя, если подумать, бедный немец. Сам виноват, обманом приволок меня туда, так что пошел он к черту, фриц дурацкий. Может, не так уж и плохо не быть больше молодым. Мы же помним только хорошее, а все плохое забывается, мы же были такие раздолбаи, курили везде в доме, окурки тушили в еде, мусор повсюду, под столом вообще новая форма жизни шевелилась. Я должна радоваться, что из меня получилась зрелая ответственная женщина! – сказала