— Ну, — обрадовалась Мэри, — это еще не самое худшее! Одно время я боялась, что Ренни приспичит самой сунуться в пещеру. По-моему, ее не испугают тени умерших предков, как ты считаешь?

— Я считаю так же. — Он свернул карты и отложил в сторону сумки. — И это даже неплохо, что Ренни досталась карта старого Панамы. Она ей обрадуется. — И он многозначительно посмотрел на Мэри. — Все равно нам ее не остановить.

— Что означает «добро пожаловать в нашу семью!»? — И она взялась за последнюю телеграмму, с надеждой спросив:

— Может, ты сам хочешь вскрыть? Все-таки это от твоего тестя…

— Пас, — покачал он головой и подошел поближе.

Мэри подвинулась, чтобы он смог усесться рядом, опер, лась на его плечо и только тогда решилась развернуть телеграммы от Джея Мака:

«Ты рехнулась тчк поймаю тчк не забудь револьвер тчк»

— Твой отец режет напрямую, — заметил Райдер.

— И не тратит даром слов.

— По крайней мере он не уведомил власти. А ведь в ярости он мог не пожалеть и тебя.

— Это не в натуре Джея Мака, — вздохнула Мэри. — Нет, я боюсь, что он собрался пристрелить тебя сам…

Беглецы на минуту умолкли, рассеянно глядя на строчки телеграммы, а затем дружно расхохотались. Не то чтобы их позабавила мысль о том, как Джей Мак Великолепный станет проверять, в здравом ли рассудке его дочь, или гоняться за Райдером с заряженным револьвером. Просто им была необходима разрядка, которую счастливая пара находила подчас самым неожиданным образом.

Аккуратно сложив телеграмму, Мэри убрала ее обратно в конверт и смахнула с ресниц невольные слезы:

— Если Джей Мак грозится отправиться за нами, то можешь быть уверен, что явится он не один. С ним прибудет вся кавалерия!

То же самое подумал и Райдер. Хотя ни в одной из телеграмм об этом не упоминалось, вся семья наверняка соберется хотя бы ради благородной цели удержать Джея Мака от убийства.

— Похоже, Мэри вновь готовы сплотить ряды.

— Радуйся, что мы сплачиваем их вокруг тебя!

— Я и так не устаю благодарить Всевышнего, — улыбнулся Райдер, целуя ее в щечку.

Поезд уже миновал Балтимор, когда Райдер решился поговорить с Мэри по поводу его отношений с дядей. Поскольку было ясно, что ее все равно не сбить с намеченного пути, он просто позволил себе отложить выполнение неприятной обязанности до поры до времени.

Его спутница купила на вокзале в Балтиморе газету и теперь внимательно ее читала. Пришлось вырвать газету у нее из рук, так как девушка не отозвалась, когда Райдер окликнул ее по имени.

— В чем дело? — возмутилась Мэри, не очень умело прикидываясь обиженной. — Ты же видишь, что я читаю!

Райдер аккуратно сложил газету и бросил на стол. Легкий листок скользнул по полированной поверхности, задержался на миг на краю и свалился на пол. Мэри хотела было поднять его, но Райдер не позволил.

— Я хочу с тобой поговорить.

То, каким тоном были сказаны эти слова, а не их содержание вернуло Мэри на место. Позабыв про обиду, она с любопытством посмотрела на разведчика.

— Я знаю, что ты возлагаешь большие надежды на помощь моего дяди, — начал он. — Мне понятно, что тебе кажется, будто он не сможет отказать нам в содействии. Ведь это подтверждает весь твой предыдущий жизненный опыт. Уилсон Стилвелл — а я думаю о нем именно так, а не как о Дяде Уилсоне — никогда не был со мной накоротке. Он был сводным братом моей матери, но так и не сблизился с ней, хотя они воспитывались в одном доме и были одного возраста. Когда мать вышла замуж, он уже заседал в законодательной палате. А к тому времени, как на свет появилась моя сестра, мы вообще видели его лишь во время кратких визитов, которые обязан был делать конгрессмен в свой штат по долгу службы или в ходе избирательных кампаний. — Райдер нервно взъерошил волосы и продолжил:

— Он никогда не интересовался нашими делами, а мы — его. И никто об этом не сожалел. Вот так это все было… и так и осталось. Мэри молчала, ожидая продолжения.

— Я понимаю, что ты объясняешь его присутствие на суде заботой обо мне. Учитывая ваши семейные отношения — это вполне естественно. Однако в данном случае ты жестоко ошиблась. Он был одним из основных свидетелей. И давал показания по поводу моего прошлого, а также моего образа жизни.

— Неужели это… — начала Мэри, но Райдер прервал ее, взмахнув рукой:

— Ему необходимо было обелить самого себя. Уилсон Стилвелл — одна из самых влиятельных фигур в сенате. Он заседает в целой дюжине важных комитетов и вхож к самому президенту. И именно благодаря его влиянию мне поручили организовать конвой через каньон Колтера. Он постоянно присматривал за тем, чтобы мне давали самые выгодные и важные поручения, чтобы я привлек к себе внимание влиятельных чиновников и таким образом смог сделать карьеру. По сути, именно он добился для меня такого привилегированного положения среди армейских разведчиков.

— Ни за что не поверю, — возразила Мэри. — Ты добился этого положения сам, своими заслугами. И я никогда не поверю в иное. В конце концов, если уж он так к тебе равнодушен, с какой стати сенатору беспокоиться о твоих делах и стараться помешать делать карьеру?

— Чтобы снять с себя куда большую вину. — Райдер уселся в кресло у стола и развернул его так, чтобы можно было свободно вытянуть ноги. Занавески на окнах вагона были раздвинуты. Солнце, проникавшее сквозь пыльное стекло, оттеняло чистые черты его сурового лица. — Я считаю Уилсона Стилвел-ла виновным в смерти моей дочери, моей жены, всего ее семейства и еще тридцати индейцев племени чихуахуа, погибших во время резни на перевале Антлера.

Мэри не только с трудом поверила в это — она вообще не понимала суть столь тяжкого обвинения, однако не сомневалась, что Райдер говорит от чистого сердца.

— Когда мою семью уничтожили тонто, а самого меня похитили, не последовало ни розысков, ни карательных акций со стороны армии. И я не виню их за это. Вполне возможно, что кто-то где-то все же додумался, что пора бы прекратить эту бойню. В конце концов, само нападение апа-чей тонто на наш караван было местью за недавнее нападение военных на одну из их стоянок. Единственное, что не давало мне покоя, — нежелание моего дяди организовать поиски или нажать на нужных людей, чтобы отомстить за нас. Вместо этого он воспользовался нашим горем, заявил, что все мы трагически погибли, и устроил публичное оплакивание горячо любимых утраченных близких. Это сослужило ему отличную службу: позволило увеличить до этого момента ничтожный разрыв со своим оппонентом и занять место в сенате.

— Ты не можешь рассуждать столь цинично, — мягко упрекнула его Мэри.

Однако Райдера мало волновало, что ей почудился цинизм в том, что он считал чистой правдой.

— Многие годы спустя, когда мне позволили участвовать в набегах, пошел слух про белолицего сероглазого юношу, живущего среди чихуахуа. И вот тогда дядя решил выяснить причину этих слухов.