Я потянул на себя очередной пучок паутины и внезапно почувствовал, как большой палец на левой руке пронзила резкая боль. Нить все же запутала меня, не давая возможности освободиться. Так, главное – не паниковать. Я стал тянуть к себе руку, пока боль в пальце не стала нестерпимой, а затем, словно бритвой, провел по пальцу лезвием ножа. Поскольку боль сразу отпустила, я понял, что добился своей цели. Теперь следовало проверить, не обвились ли вокруг моего тела и другие нити. Ладонью левой руки я легко прошелся по локтю правой руки от плеча до кисти, и не менее шести раз наткнулся на обвившие ее паутинки. Вот это да! Еще бы немного, и правая рука застряла в сети, как в капкане. Перехватив быстрее рукоятку ножа левой ладонью, срезал все нити, опутавшие мою правую руку. Затем таким же образом освободил и левую. Полностью ликвидировав путы сопротивляющейся паутины, я продолжил свою работу: захватывал тончайшие, но чрезвычайно прочные капроновые нити, тянул их на себя и резал, резал, резал…

Я потратил полчаса, а может быть, и больше, прежде чем добрался до решетки из перекрещивающихся стальных тросов. Не только руки, но и все мышцы ныли от постоянного напряжения. Я где-то слышал, что дирижер симфонического оркестра за время концерта теряет несколько килограммов. Наверное, за эти полчаса борьбы с ловчей сетью я похудел не меньше. Во всяком случае, моя футболка под гидрокомбинезоном насквозь промокла от пота.

Оглянувшись на Стаса, я увидел, что он держит перед собой кулак с поднятым большим пальцем. Затем он той же рукой указал на часы и вновь поднял вверх палец. Надо отдать Стасу должное: он никогда не скупится на похвалу, когда ты ее заслужил… Я настолько выбился из сил, что не мог даже держаться в воде, поэтому ухватился рукой за один из горизонтально натянутых канатов и повис на стальной сети. Стас подплыл ко мне по сделанному проходу и ухватился за тот же канат. Но если я просто отдыхал, держась за сеть, то Стас искал способ, как преодолеть и это препятствие. Ширина ячеек составляла двадцать сантиметров (или две ладони в водолазных перчатках). Голову туда еще можно было просунуть, но плечи уже не проходили. Протащить же через ячейку дыхательный аппарат казалось совершенно невозможной операцией. Канаты толщиной в палец перепилить или перекусить было нельзя. Во всяком случае, имеющимися в нашем распоряжении подручными средствами. Собственно, кроме водолазных ножей да электродрели-отвертки на поясе у Стаса, никаких других инструментов мы не имели.

В этот момент Стас заинтересовался проволочными стяжками в местах их наложения. Связывающая канаты проволока была довольно тонкой – миллиметра полтора, максимум – два. Но скручена она оказалась настолько плотно, что я даже ногтем не смог подцепить ее за край. Пока я изучал эти крепления, Стас переместился ближе ко мне, жестами велев оставаться на месте, а сам куда-то уплыл. Его не было около двадцати минут. Когда же он наконец выплыл на меня из темноты, у него в руках был метровый отрезок металлической трубы и четырехметровый кусок стального троса. И то и другое он подобрал со дна. На пути к гавани нам попалось немало такого мусора. Вот только что он собирался делать с этим мусором?

Словно отвечая на мой вопрос, Стас обмотал обрывком троса два соседних каната, ловко связал концы троса между собой, вставил в образовавшуюся петлю отрезок трубы и начал ее вращать. В качестве точки опоры он использовал саму стальную сеть, встав на нее ногами. Только теперь мне стал понятен его замысел. В том месте, где Стас стягивал канаты, удерживающая их проволока постепенно разжималась. Еще немного, и я смог подцепить ее острием своего ножа. А дальше, как говорится, было делом техники.

Стас с помощью обрезка трубы и куска стального троса стягивал канаты, а я ножом разгибал проволочную скрутку. Так миллиметр за миллиметром я разогнул всю проволоку, и она, отцепившись от стального каната, скрылась в глубине, опускаясь на дно. Стас тут же распутал трос и обмотал им другую пару канатов. Со второй скруткой мы справились быстрее (наверное, овладели определенным навыком), и через несколько минут еще одна проволочка отправилась на дно. Вскоре та же участь постигла третью и четвертую скрутку. Орудуя своей трубой, Стас как мог раздвинул освобожденные канаты. В результате одна из квадратных ячеек сети приобрела форму неправильной окружности с диаметром раза в два больше первоначальной. Примерившись к отверстию, Стас стянул с плеч акваланг, затем выпустил изо рта загубник и, сунув акваланг мне в руки, нырнул в расширенную дыру. Все произошло настолько быстро, что я не успел его остановить. Мне оставалось только смотреть, как мой товарищ проплывает сквозь противодиверсионную сеть, моля бога и всех морских дьяволов о том, чтобы раздвинутые канаты не сошлись в прежнее положение… Есть! Стас проплыл в дыру с филигранной точностью, лишь краем ласта задев один из канатов. Я сейчас же передал ему его дыхательный аппарат, он вставил в рот загубник, и мне сразу стало легче на душе.

Вновь надев акваланг и застегнув на груди ремни, Стас повернулся ко мне и махнул рукой, предлагая последовать его примеру. Я точно так же снял свой дыхательный аппарат, правда, прежде чем выпустить изо рта загубник, несколько секунд собирался с духом. Не очень-то это просто – добровольно расстаться с воздухом на пятнадцатиметровой глубине. Но диаметр отверстия не позволял проплыть через него с аквалангом за плечами, так или иначе мне нужно было выпустить загубник. Стас ободряюще смотрел на меня. Наверное, его взгляд и помог мне преодолеть собственный страх. Я решительно вытолкнул загубник изо рта и через отверстие передал акваланг в руки Стаса. Теперь оставалось проплыть самому. Вытянув перед собой руки, чтобы плечи сделались уже, я нырнул в проделанную Стасом дыру. Руки, голова и плечи легко прошли сквозь отверстие. Я уже решил, что благополучно миновал сеть, но в этот момент что-то железной хваткой сдавило мои ребра. Неужели амба?! Стараясь освободиться, я рванулся вперед, но, увидев, что Стас отрицательно машет мне рукой, прекратил бесполезные попытки. Быстро оглянувшись назад, я понял, что произошло то, чего я и боялся. Вертикальные канаты выпрямились и зажали между собой мою грудную клетку. Зажали намертво, как сомкнувшиеся клещи капкана или челюсти акулы. Я еще раз дернулся вперед, стараясь помочь себе руками и ногами. Бесполезно! Слишком прочен захват, а силы тают с каждой секундой, и от нехватки кислорода уже кружится голова. Похоже, не выбраться…

Но Стас был другого мнения. Первым делом он вставил мне в рот загубник, чтобы я мог дышать. Уже после первого вдоха головокружение исчезло. Стас тут же вручил мне акваланг и занялся моим освобождением. Вставив между сжавшимися канатами отрезок трубы, он попытался еще раз их раздвинуть. Мне стало чуточку свободнее, боль в ребрах ушла, но протиснуться вперед я по-прежнему не мог. Стас повернулся ко мне и сделал рукой движение, наподобие закручивания водопроводного крана. Понятно, он просит меня повернуться. Перехватив дыхательный аппарат одной рукой, второй я взялся за ближайший ко мне стальной канат и попытался повернуть в отверстии свое застрявшее тело. С трудом, но это мне удалось. Я еще и продвинулся вперед! Теперь канаты держали меня на уровне талии. Стас обхватил меня руками за пояс и расстегнул мой грузовой ремень. Оставшись без него, я снова рванулся вперед и… проскользнул в отверстие. Когда я вновь повернулся лицом к коварной сети, то увидел Стаса. Обрадованный моим освобождением, он протягивал мне грузовой ремень. Мы снова были вместе, и не где-нибудь, а в гавани самой охраняемой военной базы на всем побережье Атлантики.