Потерю тех людей, которых убил Дилан, в конечном счете, невозможно просчитать и измерить. Я думаю о семьях, которые у них могли бы быть, о командах Малой лиги, которые они могли бы тренировать, о музыке, которую бы написали.

Я хотела бы знать о том, что планировал Дилан. Я бы хотела остановить его. Я бы хотела иметь возможность отдать свою собственную жизнь за жизни тех, кого он убил. Но несмотря на тысячи моих горячих желаний, я не могу вернуться назад во времени. Я стараюсь жить так, чтобы отдать долг чести тем, кого мой сын покалечил или убил. Работа, которую я делаю, посвящена их памяти. Также я работаю ради любви, которую все еще чувствую к Дилану. Он всегда будет оставаться моим ребенком, несмотря на содеянный им ужас.

Я часто вспоминаю, как смотрела на Дилана, складывающего оригами. Хотя у большинства бумажных поделок должны быть аккуратные, точные линии граней, Дилан, учившийся в четвертом классе, был несколько неряшлив, и его фигуры получались небрежными. Зато ему было достаточно один раз увидеть сложный образец, чтобы тут же повторить его.

Я любила налить чашечку чая и тихо сидеть около сына, наблюдая, как его руки двигаются быстро, как порхающие колибри. Я была в восторге от того, как Дилан превращает бумажный квадратик в лягушку, медведя или краба. Меня всегда восхищало, как нечто такое простое как листок бумаги может измениться всего от нескольких движений и неожиданно наполниться новым значением. Еще меня изумляла вещь, которая получается в конце, ее сложные изгибы, скрытые и неизвестные для меня.

Во многом эти впечатления отразили тот опыт, который я получила после Колумбайн. Мои представления о себе, своем сыне и своей семье менялись то так, то эдак, и я наблюдала, как мой мальчик превращается в монстра, а потом — обратно в мальчика.

Оригами — это не волшебство. Даже самый сложный образец можно изучить, разложить на отдельные этапы, понять. Так же можно поступить с заболеванием мозга и жестокостью, путь к ней тоже можно разделить на отдельные этапы, и эта работа должна быть сделана. Депрессия и другие расстройства мозга не убирают у людей моральные ориентиры, но это все же болезни, которые могут угрожать жизни, изменять суждения человека и искажать восприятие реальности. Мы должны переключить наше внимание на исследования и повышение степени осведомленности общественности об этих заболеваниях, а также на то, чтобы развеять мифы, которые не позволяют нам помочь тем, кто особенно в этом нуждается. Мы должны делать это, не только ради того, чтобы спасти страдающих, но и для того, чтобы невинные не пострадали.

Одно ясно: если мы сможем лучше помочь людям до того, как они оказались в критическом состоянии, мир станет безопаснее для всех нас.

Я бы никогда не смогла закончить эту книгу без Лоры Такер. Сотни написанных страниц и тысячи часов сердечной боли могли умереть вместе со мной, если бы Лора не обработала их так, что они превратились в рукопись, которую можно читать. За те годы, которые мы работали вместе, Лора стала для меня больше чем писателем. Она была наполовину женой, психотерапевтом, хирургом, исследователем, архитектором, навигатором, рабочей силой, духовным лидером и другом. Она была одновременно и строительным раствором, и каменщиком, в полной мере ответственным за то, чтобы куча кирпичей превратилась в прочное строение. До того, как мы начали работать вместе, меня одолевали проблемы, казавшиеся неразрешимыми. Как я могу рассказать историю, когда читатели уже знают, чем она закончится? Как я могу передать то, что я испытывала в режиме реального времени, если самая важная информация стала известна намного позже? Как я могу писать от своего лица, если в начале я была одним человеком, а к концу стала совсем другим? Лора разрешила все эти проблемы и множество других. У нее есть уникальная способность — соединять хаотичные события нитями логики. Она знает, где лучше обратить внимание на деталь, а где — опустить ее. Меня всегда потрясала ее чувствительность к нюансам и способность слышать то, что звучит между слов. Возможность работать вместе с Лорой сделала мою жизнь богаче. Я всегда буду благодарна за то, что ей хватило храбрости взяться за книгу на такую непростую тему и пройти весь путь шаг за шагом вместе со мной — даже когда это было трудно для нас обеих. Я всегда буду восхищаться ее способностями и останусь в неоплатном долгу перед ней.

Мой агент, Лори Бернстайн, из компании Side by Side Literary Productions, Inc., связалась со мной, чтобы узнать, не хочу ли я опубликовать книгу, как раз в тот момент, когда я пыталась найти хорошего литературного агента для книги, которую писала. Ее появление на сцене было пугающе прозорливым. После нашего первого разговора я поняла, что Лори — самый лучший человек для того, чтобы защищать мои интересы и помочь донести до мира мое мнение. К концу она взяла на себя больше обязанностей, чем я могу перечислить. Но я особенно благодарна за ее проницательность и руководство в продвижении книги, что сыграло большую роль в последующих событиях, и за то, что она свела меня с Лорой и издательством Crown Publishers. Лори — мой герой и защитник, и я говорю ей спасибо за ее трудную работу и поддержку во время написания и публикации книги.

За очень многое я хочу сказать спасибо Эндрю Соломону. До того, как мы познакомились, я слышала его выступление на каком-то мероприятии, посвященном психическому здоровью, и была так вдохновлена тем, что он говорил, что немедленно купила и прочла его книгу «Полуденный демон: атлас депрессии». Когда Эндрю позже попросил о разговоре со мной и Томом для книги, которая, в конце концов, стала называться «Далеко от яблони», я ни минуты не колебалась и приняла его предложение (а также поощряла Тома принять участие). В следующие годы я радовалась любой возможности пообщаться с Эндрю не только потому, что он остроумный, тонко чувствующий, умный человек, который умеет хорошо выражать свои мысли, но и потому, что он поддерживал и поощрял мое желание написать книгу с того самого момента, как мы познакомились. Он читал не только выдержки, но и все черновики моей рукописи на разных этапах работы. Его комментарии были бесценны. И особенно я благодарна этому человеку за его желание присоединиться ко мне у финишной черты и написать предисловие к этой книге. Я очень горжусь тем, что знакома с ним, и бесконечно благодарна за его щедрость.

Никакой бумаги не хватит, чтобы выразить признательность моим партнерам из Crown Publishers. Я благодарю великолепную команду, которая мягко поддерживала меня на всем пути к публикации. Здесь не хватит места, чтобы перечислить всех поименно, но я искренне благодарна каждому, кто внес свой вклад и оказал поддержку. Отдельное спасибо моему редактору Роджеру Шоллю за его великолепную редактуру, тонкое восприятие и желание работать с этой книгой с самого первого дня. Также благодарю его чудесную помощницу Даннали Диаз. От гениальности и идущего от самого сердца энтузиазма издателя Молли Штерн просто захватывало дух. Моя рекламная группа с лихвой оправдала все надежды, которые я возлагала на публикацию. Работа с помощником издателя Дэвидом Дрейком, главой рекламной группы Карисой Хэйс и младшим издателем Энсли Роснером была особой радостью. Я надеюсь, они знают, как я благодарна за их руководство и дружеское отношение. Также благодарю помощника директора по маркетингу Сару Пекдемир. Отдельные благодарности старшему выпускающему редактору Crown Терри Дилу, редактору-корректору Лоуренсу Краузеру, художественному редактору Элизабет Рендфлейш, креативному директору Крису Бранду, разработавшему великолепную обложку для «Исповеди матери», и заведующему отделом авторских прав Лансу Фицжеральду, обеспечившему распространение моей книги по всему миру. И последнее, но не менее важное — мои сердечные благодарности президенту Crown Publishing Group Майе Мавжи за ее веру в меня и помощь в том, чтобы донести смысл этой книги всем читателям.