это коснулось. Я думал, что она успокоится со временем, но нет, не похоже. Придётся мне самому с ней поговорить… Хотя, ладно, это всё ерунда. Разберёмся. Послушай лучше, тут у меня сегодня вышло такое дело…

– Если ты про татуировки, то я оценила. Не знала просто, что ответить. Сказать, что мне жаль?.. Но мне не жаль.

– Да нет, – я махнул рукой. – Про них тоже забудь. Тут случилось кое‑что поинтереснее… Скажи, я могу астрально вселяться в людей?.. Мне кажется, что сегодня я ненадолго вселился в другого человека… или в вампира.

– Нет, ты анималист. Такое исключено.

– А путешествовать во времени?

– Волков, не мни себя всесильным. Что у тебя там стряслось?

Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос. Таинственные врачи – или экспериментаторы – всё никак не выходили у меня из головы. И каким образом мне объяснить случившееся Стелле, если я сам для себя не могу никак это объяснить?

– Понимаешь, я сегодня познакомился с девушкой. Она кинолог в СКОКе. И она… она почему‑то так меня взволновала… при виде неё у меня всё очень сильно напряглось внутри…

– О, ну замечательно. Рада слышать. Надеюсь, скоро твоя Катя начнёт звонить ей, а меня оставит в покое, – выпалила Вернер и вдруг бросила трубку.

Вот так раз. Что это с ней? Уж не нотки ли это ревности? Или даже не нотки, а целый тяжёлый аккорд. Я улыбнулся и написал ей вдогонку сообщение:

«Ты всё не так поняла, у неё уже есть парень…»

«…и, кажется, это твой муж» – хотел добавить я. Но решил, что это будет уж слишком, поэтому ограничился многоточием.

* * *

До чего же отвратительный сон приснился мне этой ночью! Такой мерзости я раньше даже не мог бы себе вообразить.

Я муха. Нет, вернее, я всё же человек – с руками и ногами – но за спиной у меня полупрозрачные крылышки, будто вырезанные из тонкого пергамента. И этими самыми кукольными крылышками я приклеен к гигантской белой паутине, висящей где‑то во вселенской тьме, которой нет конца и края. Ворочаясь и пытаясь освободиться, я лишь сильнее запутываюсь. Сначала я не могу пошевелить только плечами, но вот уже и мои локти обездвижены и обвиты липкими нитями.

А потом появляется он. Я застываю как мёртвый при виде этого существа и даже перестаю дышать. Чёрт побери, что это такое?! Огромный зверь ползёт ко мне по паутине, ловко перебирая восьмью чёрными паучьими лапищами. Но это не паук. У него голова, грудь и передние лапы льва, при этом он размерами с человеческий рост и весит, навскидку, минимум полтонны. Глаза у него тоже львиные, ярко‑жёлтые с узкими щёлочками‑зрачками, но их четыре пары, и они расположены на лбу в два ряда. Изо рта у этого монстра торчат длинные чёрные клыки – вернее, это членистые паучьи клешни, которыми они прокусывают свою жертву. Чуть ниже рёбер львиная рыжая грудь плавно переходит в раздутое чёрное паучье брюхо с волосатыми лапами, а из задницы вместо хвоста торчит вверх, довершая картину, изогнутое скорпионье жало.

При виде этого мерзкого уродища мне становится так плохо, что меня едва не рвёт от отвращения. Нет, совершенно точно, это не почерк Стеллы, но если не её, то чей?..

Чудище, тем временем, агрессивно шипя, подбирается ко мне. Брюхо у него такое толстое, что если он сожрёт ещё и меня, то точно лопнет. Представляя, как всё вокруг забрызгивают его гадкие зелёные кишки, я чуть не отрубаюсь от дурноты. А ведь он ещё даже не начинал пускать в меня свой яд…

Мою грудь обхватывают его липкие лапы – сначала только передние, но потом все четыре пары крепко удерживают меня, а скорпионье жало тянется к моей сонной артерии. Сопротивляться я не могу – весь парализован страхом. Говорить и звать на помощь – тоже.

Лев вдруг цыкает своими паучьими челюстями и начинает смеяться – практически человеческим голосом. Его жало уже щекочет мою шею, но он медлит. Как будто хочет сначала как следует пощекотать мне нервишки.

– Не трогай его! – вдруг раздаётся резкий крик. – Нельзя! Кыш!..

Ничего себе, это же Стелла! Прыгает сверху на спину паука и хватается обеими руками за жало, отводя его назад, подальше от моей шеи. Львиная голова удивлённо поворачивается к ней.

– Просыпайся, пока не поздно! – кричит мне она. – Давай‑давай, быстро! У тебя всего пара секунд!

– Я не могу, – шепчу я одними губами, весь онемевший от страха.

– Можешь. Вспоминай, где и когда ты уснул. Ну, давай же!

– Я пытаюсь. Не получается. Прости…

Стелла ругается в мой адрес и вдруг исчезает – так же резко, как появилась. Лев продолжает в изумлении крутить головой, ища её взглядом. Но она будто бы провалилась сквозь землю. А через пару минут начинает играть так хорошо знакомая мне песня «Металлики» под аккомпанемент дребезжащей вибрации.

Паутина содрогается. Лев рассерженно рычит и, занося надо мной широкую лапу, бьёт меня по лицу. Но он промахивается. Меня здесь больше нет. Я оставляю тонкие крылышки на его паутине, а сам просыпаюсь.

Уф! Успел.