переплетаются историческая и мифологическая канва. Герой повествования, Филипп фон Гуттен, любимый гонец августейшего семейства, постоянно вспоминает Севилью, в которой провел лучшие годы жизни. Что же отложилось в его памяти?

Портрет любимой девушки:

«Мария, прикрытая лишь иссиня-черным плащом своих волос, перебирала струны гитары, сидя на подоконнике. В этот день Филиппу исполнилось двадцать три года».

Улицы города в закатную пору:

«Филипп вспомнил веера, черные распущенные кудри, звон гитар, и Севилья стала ему мила как никогда. Он почувствовал благодарность судьбе и своему капитану. «Не пойду в монахи, — думал он в ту ночь, — стану грандом и возьму в жены чернокудрую дочку герцога». Гитара возникает в воображении героя даже тогда, когда он путешествует по ВестИндии, за тридевять морей от Испании:

«— Добро пожаловать к нам, великий белый вождь! — приветствовала его высокая женщина. Кожа у нее была иссиня-черная, глаза зеленые, как у герцогини Медины-Сидонии, тело, мягкими изгибами напоминавшее гитару, — как у девицы из Кордовы, голос — как у Каталины де Миранда, высокие монгольские скулы и стройный рост — как у Берты Гольденфинген и жены дровосека».

Память о счастливой молодости навсегда породнила в сознании Филиппа Севилью и гитару.

ВАЛЕНТИН САВВИЧ ПИКУЛЬ

Пикуль, Валентин Саввич (1928–1990) — русский писатель. Романы на исторические сюжеты «Пером и шпагой» (1972), «Слово и дело» (1974–1975), «Фаворит» (т.1–2, 1984), «Честь имею!» (кн.1–2, 1988–1989).

В романе «Фаворит» Валентин Пикуль, который частенько вольно излагал исторические факты, в отношении гитары был точен. «Потемкин давно утопал в музыке! Через уличные «цеттели» (афишки заборные) регулярно извещал жителей, что в Аничковом дворце опять поет для публики капелла его светлости. Знаменитые Ваня Хандошкин с Ваней Яблочкиным снова явят свое искусство игры на скрипке, балалайках и даже на гитарах певучих. Потемкинская капелла всегда считалась лучше придворной, светлейший сам отбирал певцов, которые безжалостно опивали его и объедали; заезжим итальянцам, не прекословя, разрешал князь петь ради заработка в столичных трактирах».

Полудержавный властелин, каким, без сомнения, после Меншикова был князь Таврический, действительно меценатствовал, и гитара при нем становилась популярной в России.

Валентин Пикуль в своих романах иной раз пользуется недостоверными источниками, а то и очевидными сплетнями современников. Обратите внимание, как он преподносит нам великого князя Николая Николаевича: «Николаша — гроза гвардии, непревзойденный мастер по части выпивки и закуски. Свой дворец в Петербурге сдавал под «веселый дом», за что имел по 46000 рублей годового дохода. Не женат, но влюблен в слезливую купчиху, торговку мукой и бубликами. Бракосочетаться с нею ему запретили. «Я состою в родстве со многими дворами, — сострил Николай II, — но с Гостиным двором родниться не хочу». Напившись, великий князь обычно раздевался догола, брал гитару и залезал на крышу дома своей хлебобулочной пассии. В лунные ночи жители Царского Села не раз видели дядю Николашу, который, сидя под трубой, распевал злодейские романсы, жестоко изранивая сердце сдобной купчихи: «Скинь мантилью, ангел милый, и явись, как майский день…» Снимали его оттуда с помощью пожарной команды».

Сомнительно, что будущий верховный главнокомандующий русской армии в мировой войне совершал такие непотребства, но то, что он умел играть на гитаре — похоже на правду. В гвардейской среде музицирование на этом инструменте было едва ли не столь же обязательным, как умение фехтовать, держаться в седле и попадать из револьвера в карточного туза с десяти шагов.

О том, что в начале XX века гитару можно было встретить на самом краю русской земли, а именно на Камчатке, нетрудно узнать, прочитав роман «Богатство». Веселой гурьбой в Петропавловске сходят на берег матросы канонерской лодки «Маньчжур». «Город сразу наполнило воркование гитар, по мосткам заходили матросы-клешники, а навстречу им, пыля юбками, павами выступали сердечные зазнобы, душеньки и лапушки».

Писатель изображает красочную картинку народного гулянья в том краю, где совсем недавно и слыхом не слыхивали о гитаре.

ФАЗИЛЬ АБДУЛОВИЧ ИСКАНДЕР

Искандер, Фазиль Абдулович (1929–2008) — русский писатель. Сатирические повести «Созвездие Козлотура» (1966), «Кролики и удавы» (1987), «Человек и его окрестности» (1993). В романе на автобиографической основе «Сандро из Чегема» (1973–1988), проникнутом лиризмом и юмором, — панорама жизни и исторические судьбы абхазского народа, своеобразие национального характера. Сборники стихов («Горные тропы», 1957, «Зори земли», 1966), рассказов («Тринадцатый подвиг Геракла», 1966). Государственная премия СССР (1989). Государственная премия РФ (1993).

Писатель Фазиль Искандер создал широкую галерею литературных персонажей, которых кинорежиссер Василий Шукшин некогда метко окрестил «чудиками». Это люди, одержимые какой-либо идеей, выделяющей их из серой однообразной толпы. В романе «Сандро из Чегема» Искандер рассказывает о судьбе девочка Тали, влюбленной в музыку. «В восемь лет она научилась играть на гитаре и вечно волочила ее по дороге между Большим Домом и соседями. В двенадцать лет она играла все мелодии, которые когда-либо воспроизводились в Чегеме. Играть она могла в любом положении: сидя, стоя, лежа, бегом и даже верхом на дедушкином муле, который, по наблюдениям чегемцев, слегка подплясывал, услышав над собой бренчанье струн. Но больше всего она любила играть, сидя на макушке дедушкиной яблони».

Как не порадоваться за Тали, нашедшую свое призвание в лице чудесного музыкального инструмента!

ВАЛЕРИЙ АБРАМОВИЧ АГРАНОВСКИЙ

Аграновский, Валерий Абрамович (1929–2000) — известный советский журналист, долгие годы работал спецкором «Комсомольской правды».

Мемуарная книга Валерия Аграновского «Вторая древнейшая» повествует о советской журналистике, о нравах и порядках, царивших в редакциях, о судьбе людей, искренне или против своей воли восславлявших социалистический строй. Оказывается, гитара играла большую роль в их жизни.

Сам автор тоже был поклонником этого инструмента. Читаем, что как-то «дома у Алексея Яковлева Каплера и его жены Юлии Владимировны Друниной по просьбе хозяев я специально для «гостя из Италии» спел, сам себе аккомпанируя на гитаре, «Белые туфельки», стилизованный под городской романс. В доме Каплеров я был частым и желанным гостем, нежно и с уважением относясь к хозяевам, как и они ко мне, при этом никогда не отказывался от гитарного пения».

Любопытен и такой эпизод: «В эпоху бурного развития научно-технической революции даже дети перестают удивляться! Когда-то ребенок, глядя на репродуктор, мог спросить, в высшей степени возбудившись: «Папа, там сидит гномик?!» Зато сегодня мой маленький племянник, слушая «живое» исполнение под гитару, спокойно сказал: «Я знаю, папа, у тебя в горле магнитофон».

Нельзя удержаться от того, чтобы не привести забавную сцену в гостях у пожилого еврея:

«— Вот и моя семья, — знакомит