Габриэль лежал в постели и смотрел на сияющее золото в своей здоровой руке. Он мог поднять ее и увидеть Бланш в темноте. С каждым днем после тяжелого боя свечение становилось ярче.

— Господи, — сказал он, а затем остановился, не произнеся богохульства, которое даже ему не показалось смешным.

Бланш пошевелилась, нахмурилась и проснулась.

— Габриэль?

— Мой господин? — Анна открыла дверь в спальню.

Габриэль поцеловал жену. Она не ответила так, как он хотел, а вместо этого очень осторожно оттолкнула его. Он попытался настоять, и она толкнула сильнее.

— Эй! — сказал он.

Она резко отвернулась и выругалась. Затем ее эффектно вырвало — залило все белье.

АРЛЕ — ИМПЕРАТРИЦА БЛАНШ

— Беременность. — Кайтлин покачала головой. — Хорошо бы женщинам заниматься только вязанием и чтением книг.

— Что, и мы на что-то годимся? — улыбнулся ее муж.

— Ничего не приходит в голову, — сказала бледная Бланш. — Могу я немного побыть одна? Может, ты нужен императору?

Майкл вздохнул и вышел в кабинет. Перо мастера Юлия летало над пергаментом, император брился. На Павало Пайаме был великолепный алый шелковый кафтан и изумрудно-зеленые шелковые брюки, заправленные в желтые кожаные сапоги, отделанные золотом. Он походил на императора гораздо больше, чем Габриэль. Мамлюк склонился над картой.

Майкл отодвинул деревянный стул от стены, когда объявили о появлении королевы Арле. Она была в мужской одежде: зеленые шоссы, простая коричневая котта, рыцарский пояс. Красивые рыже-каштановые волосы она коротко подстригла.

— Ваше величество, — официально поздоровалась она.

— Ваша светлость, — отозвался император, не вставая.

Мрачный взгляд Клариссы сменился широкой улыбкой.

— Можно еще раз? Мне нравится это слышать.

Все засмеялись. Майкл подошел к камину, налил себе подогретого гипокраса и вернулся к мастеру Юлию. Взял стопку скопированных сообщений с меткой «Империя» и устроился в жестком кресле. Выпил примерно половину гипокраса.

— Готов? — спросил он императора.

— Валяй, — ответил Габриэль.

Альбинкирк. Сэр Шон. Неоднократные сообщения о появлении одайн к западу от Альбинкирка. Одайн в стоячих камнях. Немедленный запрос о магистре.

Лиссен Карак. Аббатиса Мирам. Многочисленные заражения одайн в городах. Идет процесс проверки.

Контратака Аль-Рашиди сегодня вечером. Молитесь за нас. Четыре тысячи двести шесть рабочих, занятых на поле, им нужно жилье. Запрос военной поддержки.

Харндон. Дезидерата лично. Авангард Ранальда Лаклана на реке Альбинкирк.

Гармодий с Лакланом. Чума в Харндоне возникает редко. Сопровождает арьергард лично.

Принц Танкред. Резервная армия союзников движется на запад…

— Мы это приказывали? — Майкл поднял глаза.

— Нет, — ответил Габриэль. — У Гарета Монтроя есть собственные мысли, и он не любит меня.

Майкл снова опустил взгляд.

…движется на запад. Южный берег Кохоктона, помощь сэру Гэвину. Одайн контролируют тварей в лесу. Соблюдается должная осторожность…

— Черт. Он сошел с ума? Он должен помогать Мирам в Лиссен Карак.

— Одайн движутся, — сказал Габриэль. — Значит, они тоже считают, что врата откроются через шесть дней, — он мрачно засмеялся, — одайн ждет почти совершенно пустая земля. Возможно, последние три года войны были не зря.

— Будем надеяться, что Мирам сожжет их сегодня вечером, — заметил Майкл.

Бритва Анны дрогнула, и император поднял голову.

— Подумайте, как быстро отреагировал мятежник, — сказал он.

Морган Мортирмир резал яблоко на столе мастера Юлия, пугая его.

— Это был хаос, — сказал Морган. — Амальгама. Многоликая сущность из мужчин и женщин одайн, восставшая против воли. — Он поморщился. — Яблоко кто-нибудь будет?

— Ты о чем, Морган? — спросил Майкл. Он редко понимал молодого магистра, который пребывал так глубоко в своих мыслях, что говорил загадками.

— О, прошу прощения. Я имею в виду, что это сделал мятежник… умения, признаки и кое-какие возможности, которыми вряд ли будет обладать воля.

— А ты откуда знаешь?

— Я поглотил последнего мятежника, — злобно ухмыльнулся Морган, — я знаю его воспоминания.

Как обычно, ответ Моргана ничего не разъяснил.

— Ладно, — согласился Габриэль, — просто примем это.

Анна сбрила ему бакенбарды, что-то пробормотала и протянула ему горячее полотенце. Он сел и поблагодарил ее. Вошел цезарь Георгий Комнин, поклонился собравшимся, ему поклонились в ответ. Он налил себе чашку гипокраса и пролистал заметки Бланш и Сью о распределении припасов.

Майкл вернулся к донесениям и продолжил читать:

Сан-Батист. Жизель. Приняли репарацию от Митлы и отправили в арьергард. Нет новостей о саламандрах. В пути.

Сан-Коломбо. Элисон. Четыреста пятьдесят одна телега в целости и сохранности следует к цели. Авангард наверху. Три дня, если погода продержится. По саламандрам новостей нет.

— От Гэвина ничего? — спросил император.

— Сегодня ничего, милорд, — ответил Майкл.

— Всё, кроме записки от Изюминки, вчерашнее. Так что от Гэвина вестей нет два дня, а на броде через Кохоктон была серьезная заварушка, — проговорил Габриэль. — Пора предположить, что он проиграл. Плохо.

— Практически гарантированно это так, — согласился Майкл. — Скажи мне еще раз, почему мы отпустили Гармодия и Дезидерату на юг?

— Потому что мы не можем позволить себе потерять Харндон. И потому что на самом деле я не командую королевой Альбы.

— Тебе не кажется… забавным, что сьер дю Корс — более надежный союзник, чем королева Альбы?

— Нисколько, — ответил Габриэль. — Я дважды обыграл дю Корса, а Дезидерата все еще считает, что я ее подданный, а не наоборот. Я, например, женат на ее прачке. Нам повезло, что она вообще отвечает на наши сообщения. Слушай, Майкл. Она суверенная королева. Несмотря на это, она считает себя главой альянса. По многим причинам. Я не могу отдавать ей приказы, но она поступает правильно. Расслабься.

— Но если бы она и Гармодий были в Лиссен Карак…

— Нам бы лучше спалось? Ну да. Но нам всем надо думать о жизни после того, как врата откроются и закроются обратно. И есть еще вопрос, который никто не задал. Как долго врата останутся открытыми? Так или иначе, даже если мы победим, нам нужно будет есть, торговать, возделывать землю и вообще жить. Иначе зачем выигрывать? У Гармодия свои планы, и у Дезидераты тоже. И, если честно, и у Тома, и у Изюминки, и, возможно, у Калли, и Макгилли. Даже Бланш… — И тут дверь в спальню открылась.

Мастер Юлий поднялся. Ему пришлось прерваться с появлением бывшей прачки королевы Альбы. На бывшей прачке был лиловый шелковый киртл и того же цвета шерстяное верхнее платье, отделанное белкой.

— Мой господин, — сказала она.

Габриэль улыбнулся ей.

— Я хочу сказать о своей бывшей госпоже, что она верна нам. Она очень явно осознает, кто именно удержал ее на троне и спас от костра, и ничто, кроме смерти, не помешает ей участвовать в предстоящем бою. — Бланш поняла, что ее голос дрожит. В душе она оставалась верной служанкой королевы Альбы.

Майкл встал и