Будь у него хоть какие-нибудь шансы управиться с этим заданием в одиночку, он приказал бы остаться всему Синему отряду. Но его люди знали о том, на какой риск идут, как знали и то, ради чего приносят себя в жертву. Любой истинный воин мог только мечтать о подобном финале.

Мастер-Шеф подошел к другому люку и поднялся на борт. Предстояло завершить последнее дело с лейтенантом Хаверсоном. Командир спартанцев боком протиснулся мимо сержанта Джонсона, который, почти скрывшись за облаком искр, приваривал последнюю распорку.

Хаверсон сидел в кабине пилота, проверяя автоматические программы, загруженные Кортаной в компьютер челнока. Они должны были сгенерировать соответствующий кодированный ответ на запросы ковенантов. Кроме того, ИИ поменял регистрационные метки корабля, чтобы чужаки не могли связать десантное судно с мятежным «Восхождением правосудия».

— Лейтенант, — сказал Джон, — простите, что вас отвлекаю.

Откинув со лба прядь мокрых от пота волос, Хаверсон оторвался от монитора.

— Чем могу быть полезен, Шеф?

Сто семнадцатый опустился в кресло помощника пилота.

— Доктор Халси кое-что оставила для Третьего отдела ДВКР. Свой анализ Потока.

Брови Хаверсона поползли вверх.

Спартанец расстегнул карман на поясе… и остановился. Какой же кристалл отдать? Тот, где одни только рассуждения и предложение по тому, как остановить Поток? Или же содержащий полный анализ и все исходные файлы и способный привести к гибели Джонсона?

Он имел право рисковать жизнями своих спартанцев, поскольку был их командиром. Но над сержантом у него не было такой власти.

Лишь биологическая аномалия спасла Джонсона от Потока. Один случай на миллиард, как сказала доктор Халси.

Вот только этот самый случай мог при везении спасти неисчислимое количество жизней. И логика заставляла сделать выбор не в пользу сержанта.

Но почему доктор Халси упомянула о необходимости защищать каждую человеческую жизнь любой ценой?

Нет, Джон поклялся охранять сразу все человечество. И надо было исполнять свой долг. Сто семнадцатый вынул из кармана кристалл с подробной информацией и отдал его лейтенанту Хаверсону.

— Доктор сказала, что это поможет справиться с Потоком, сэр. Но не знаю точно, как именно.

— Что ж, Шеф, я посмотрю. Спасибо. — Лейтенант заглянул в глубь кристалла и пожал плечами. — С этой Халси никогда не знаешь, что еще она задумала.

Ожила связь, и Джон услышал голос Кортаны:

— Десять минут до выхода к зоне высадки. Заканчивайте свои приготовления. Второй попытки у вас не будет.

— Понял тебя, — откликнулся Шеф. — Всем спартанцам явиться в ангар!

Хаверсон нерешительно протянул руку.

— Думаю, все готово.

Сто семнадцатый осторожно пожал его ладонь.

— Удачи вам, сэр.

Джон прошел в задний отсек челнока и чуть не налетел на сержанта, пытавшегося вытащить в ангар тяжелый сварочный аппарат.

— Позвольте помочь… — Мастер-Шеф наклонился к двухсоткилограммовой махине и поднял ее одной рукой.

Затем он спустился вниз, где уже выстроились остальные спартанцы. Опустив сварочный аппарат на палубу, Джон встал во главе общей линии.

Адмирал Уиткомб еще раз окинул их взглядом.

— Желаю удачи, Мастер-Шеф. Впрочем, вы, спартанцы, сами же ее и создаете. Так что рад был бы встретиться снова, когда все это закончится.

Адмирал отсалютовал, и Синий отряд ответил ему тем же.

— И отдам последний приказ, — произнес Уиткомб.

— Да, сэр?

— Задайте им жару.

Время: 05:30, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / Пространство скольжения, захваченный десантный челнок ковенантов.

Челнок закрутился и завращался, потеряв управление. Он нырял и переворачивался в полете. Спартанцы Синего отряда привязались к стенам при помощи быстро отстегивающихся ремней, но никто даже и не помышлял о том, чтобы дотронуться до широкой красной кнопки расцепления, расположенной в районе груди. Сейчас только эти ремни спасали им жизни.

Передний монитор оставался непроницаемо черным, поскольку в пространстве скольжения не существовало ничего, что можно было бы увидеть. Единственный свет внутри десантного отсека исходил от нескольких химических ламп, активированных и брошенных внутрь челнока перед самым отлетом. Пластиковые трубки лопнули и рассеяли вокруг мириады микроскопических светящихся капель.

Несмотря на то что давление гидростатического геля в «Мьольнире» было поднято до предельной отметки, Мастер-Шефу казалось, что его кости вот-вот сотрет в порошок.

Безумная тряска началась в ту же секунду, как челнок отделился от «Восхождения правосудия» и окунулся в чернильную тьму пространства скольжения. Оно было совершенно обычным, не имея никакого сходства с тем синим туманом, который Джон увидел в прошлый раз. Без смягчающего эффекта, создаваемого кристаллом доктора Халси, поездка становилась в тысячу раз более тяжелой.

Сенсоры отмечали регулярные выплески радиации, но пока что уровень излучения, проникающего сквозь свинцовые пластины, оставался в пределах допустимой нормы.

— Вот теперь я понимаю, — произнесла Линда, — почему только большие корабли путешествуют через пространство скольжения.

— А я только что вспомнил кое-что насчет тех зондов, о которых говорила Кортана, — откликнулся Фред. — Они же практически на сто процентов сделаны из титана-А.

Мастер-Шеф сверился с показателями биомониторов своего отряда. Те время от времени показывали незначительные сбои, но за опасную черту это не заходило. Сердце Линды пропустило один или два удара — и вновь заработало в нормальном ритме. Пока ни у кого не было ни переломов, ни внутренних кровотечений. Хорошим признаком было и то, что Синий отряд сохраняет в сложившихся обстоятельствах определенную бодрость духа. Впрочем, им ничего иного и не оставалось, кроме как перешучиваться, ожидая, пока челнок покинет поле «Восхождения правосудия».

Командир спартанцев запустил диагностику энергетических щитов своего «Мьольнира». Пока что они восстанавливались быстрее, чем разряжались под воздействием проникающих в корабль лучей бушующего снаружи радиоактивного шторма. Джон пожалел, что с ним нет настоящей Кортаны. Та бы сейчас сказала что-нибудь, что отвлекло бы его от лишних мыслей.

— Как самочувствие? — спросил Мастер-Шеф.

Ответом ему стали четыре огонька подтверждения и поднятые вверх большие пальцы рук.

— А что, в целом неплохо! — весело крикнул Фред. — Во время прошлой высадки мы приземлились раньше челнока. Вот там нас и в самом деле потрясло. А тут…

Корабль неожиданно сильно содрогнулся, и что собирался сказать Сто четвертый, никто не узнал.