* * *

«Волга» с азербайджанцами и метрдотелем Муравьевым подкатила к наглухо закрытым воротам, когда Зудин успел охрипнуть от крика и отбить кулаки о толстые доски. Валентин Петрович оглянулся, увидел, как, поднимая клубы пыли, по степной дороге мчит светлая «Волга», то несказанно обрадовался, решив, что все неприятности кончились. «Свои едут», – подумал он и едва сдержался, чтобы не замазать руками.

Муравьев с заднего сидения показал пальцем на своего начальника.

– Вот он, Зудин. Вот, кто вам нужен. Отпустите…

Валиев выскочил из машины. Теперь Зудин через лобовое стекло увидел своего метрдотеля, незнакомых кавказцев, сидящих в салоне машины на заднем сидении, и понял, что обрадовался он раньше времени. Валиев подошел к Зудину на расстояние шага. И без лишних предисловий съездил его по морде. Зудин ударился спиной о ворота, но устоял на ногах. Валиев одной рукой сгреб его за воротник, другой рукой сдавил горло.

– Где Тимонин?

– Там, там… Он в доме.

Зудин показал большим пальцем себе за спину. Валиев развернулся и так треснул Зудина в челюсть, что у того из глаз посыпались горящие кремлевские звезды. Если бы не рука, сжимавшая горло Зудина, он бы рухнул в дорожную пыль и больше не поднялся.

– Как туда войти?

– Ворота заперты, – прохрипел Валентин Петрович. – Замок висит…

– Кретин, ублюдок чертов.

Валиев повернул Зудина лицом к воротам, ухватил его за шкирку, вытащил из-за пояса «ТТ». Отступив на шаг, закрываясь грудью Зудина от возможного рикошета пули, дважды выстрелил, висячий замок разлетелся на запчасти. Валиев ударил ногой в ворота, правая створка, заскрипев ржавыми петлями, отворилась.

Братья Джафаровы выволокли из «Волги» полумертвого от страха метрдотеля. Старший брат Габиб ударил Муравьева под ребра. Младший Али отвесил два увесистых пинка ему в зад. Муравьев, получивший слишком мощное ускорение, сначала повалился на колени, приготовился получить пулю в затылок. Но, оглянувшись, сообразил, что о нем уже забыли, от него отвернулись. Муравьев поднялся и припустился бежать без оглядки. Он летел над землей, словно по облаку, не чувствуя под собой твердой почвы, ещё не веря в чудесное неожиданное спасение, не осмеливаясь оглянуться назад.

Игорь Лопатин, поставил на пол недопитую бутылку пива, задремал в кресле у телевизора, и проспал бы до полудня, если бы не странные звуки, доносившиеся в дом со двора. Сквозь сон мерещились какие-то постукивания, человеческий голос, то ли просивший о помощи, то ли звавший кого-то. Очень не хотелось просыпаться, Лопатин не нашел в себе сил открыть глаза. В конце концов, во дворе дежурит сторож, он разберется.

На какое– то время все стихло, но потом один за другим раздались два пистолетных выстрела. Лопатин подскочил в кресле, заморгал глазами. Светился экран телевизора, на кровати, отвернувшись к стене, храпел Тимонин. Что за черт, кто стрелял? Лопатин подошел к окну, выглянул во двор. Он не слишком бы удивился, увидев во дворе ментов.

Но это зрелище было настолько неожиданным, даже экзотическим, что захотелось протереть глаза. Возле распахнутых ворот стояли три незнакомых кавказца, два молодых парня и один мужик лет сорока с гаком. Тот, что постарше, одной рукой держал за шкирку хозяина ресторана «Императрица», другую руку с пистолетом приставил к виску Зудина. Кавказцы медленно, шаг за шагом приближались к крыльцу.

Лопатин отскочил от окна, встал на колени, нырнул под стол, вытащил из обувной коробки револьвер с полным барабаном. Он пробежал через сени, на ходу с силой толкнул ногой раскладушку, на которой досматривал последние сны водитель Коля.

– Проснись, мать твою, нас мочить пришли.

Коля встрепенулся, сбросил с себя простыню, что-то спросил. Но отвечать на вопросы было некогда. Лопатин распахнул дверь на улицу, выставил вперед руку с пистолетом, высунул голову из-за дверного косяка.

– Ахтунг, – рявкнул он. – Ни шагу вперед. Иначе стреляю.

Лопатин подумал, что с двадцати метров он вряд ли подстрелит хоть одного из этих идиотов, даже если расстреляет подряд все шесть патронов. Кавказцы остановились посередине двора. Валиев дернул за шкирку Зудина, ещё ближе подтянул его к себе, прижал дуло пистолета к виску своего пленника.

– Послушай меня, – крикнул Валиев. – Мы хотим договориться, все кончить миром. Мы пришли не за тобой. У тебя в доме некто Тимонин. Отдай его, и больше ты нас не увидишь.

– Не хрена меня проверять на очко, – крикнул Лопатин. – Я не из пугливых. Если я не отдам Тимонина? Что будет?

Валиев крепче взял Зудина за шиворот и тряхнул его.

– Для начала я пристрелю твоего друга. Затем подпалим дом. А дальше видно будет.

– Так вам нужен только Тимонин? – переспросил Лопатин, выигрывая время.

Он опустил револьвер, высунул голову наружу, выставил вперед ухо, будто плохо слышал.

– Только он один, – кивнул Валиев. – У нас с ним свои дела.

– Хорошо. Я выведу Тимонина на крыльцо. Сейчас же выведу. Забирайте его к такой-то матери. Но предупреждаю сразу: не подходите к дому. Стойте там, где стоите. Иначе буду стрелять.

– Договорились, – кивнул Валиев.

Лопатин закрыл дверь, сунул револьвер в карман, проскочил сени, большую комнату, где продолжал смотреть сюрреалистические сны Тимонин. Вбежав в кухню, потянул за железную скобу в полу, распахнул люк погреба. Он спустился вниз по крутым ступеням, зажег свет. Судьба Зудина беспокоила меньше всего на свете. Этот таракан привел сюда каких-то кавказцев. Если Зудин сдохнет от пули – не велика потеря.

Но Тимонин – совсем другое дело. Теперь, когда этот денежный мешок из Москвы, по существу, стал собственностью Лопатина, повязался с кровью, какие-то грязные азера нагло заявляются на его двор и хотят вырвать добычу прямо из зубов.

– Сейчас, сейчас, – приговаривал себе под нос Лопатин. – Подождите, сейчас, мать вашу.

Он вытащил из темного угла высокий тяжелый сверток, положил его на бетонный пол, сбросил мешковину. Под тканью находился ручной пулемет Дегтярева и металлическая коробка с двумя соединенными одна с другой лентами в сто патронов каждая. Присев на корточки, подсоединил патронную коробку, сунул ленту в приемник, захлопнул крышку. Подготовив пулемет к стрельбе, поднялся на две ступеньки вверх, передал пулемет в руки водителя Коли.

Взлетев по ступенькам вверх, Лопатин схватил пулемет, побежал обратной дорогой. В сенях он, тяжело дыша, остановился, опустил флажковый предохранитель. Поднял ствол пулемета и распахнул дверь ударом ноги.

Когда Лопатин распахнул дверь, шагнул на крыльцо, держа ручной пулемет наперевес, обстановка во дворе уже изменилась. Кавказцы, словно почувствовали опасность, отошли назад к воротам.

Впереди на открытом месте остался стоять Али, младший из братьев Джафаровых. Старший брат Габиб спрятался за угол сарая. Валиев, прикрываясь Зудиным, как живым щитом, отошел к деревянной кабинке сортира. Зудин, увидев пулемет, хотел вырваться из тесных объятий бригадира, даже лягнул Валиева ногой. Но ничего путного из этой затеи не вышло. Бригадир сдавил шею Зудина рукой, как клещами, отступил на шаг.